Анна Ль - Земли Дарвая

- Ой-ой! Кажется, кое-кому уже не судьба спокойно спать по ночам! Истариед в гневе!

- Смешно тебе?! – Фараз буквально взвился, как смерч. – Думаешь, теперь наше положение хоть в чём-то улучшиться? Ты решил, что теперь мы избежим судьбы наших друзей? Да что она может?!!! Ведь ты своими глазами видел, на что они способны! Развеселился он тут. Она же просто девчонка! И она одна! Дружина дружиной, может они и хорошие воины, но они не маги! – Тамин схватил друга за руку и Фараз сразу потух. – Прости, Иста. И вы, друзья простите. Я не хотел быть грубым и хоть в малейшей степени усомниться в вашей воинской силе, но я не хочу, чтобы с вами случилось тоже, что и с нашими друзьями и соратниками.

- Так что именно случилось? Продолжи свой рассказ, мы не в обиде. Кстати, насчёт того, что я одна ты не совсем прав. – Я подмигнула Юталу, (он такую шутку наверняка оценит), и меня уже стало пять. Ещё секунда, и я, такая вся красивая, снова в единственном числе. – Так что там дальше, Фараз.

Но магистр не мог говорить, он пребывал в ступоре. И только через минуту Тамин, кажется, спросил:

- А-а… это как? – Но объяснить я не успела. Рилан Эзо и Крамон с двух сторон стола единым движением оказались у какой-то малоприметной щели. Пролезть в неё не мог бы даже гном, так что выяснить, кто это нас подслушивал, не получилось.

Но это никого не могло застать врасплох. О продолжении беседы не могло быть и речи. Первым поднялся Криар, сдержанный, спокойный и собранный как один из богов Олимпа:

- Думаю, продолжить беседу придётся в менее комфортном, но более защищённом месте. Да и с отдыхом ничего не получится, безопасность в нашем положении должна стоять на первом месте. Тебя, Иста, это касается в первую очередь.

Возражать никто не стал. Мы поднялись и снова двинулись по узким извилистым коридорам. Одна за другой открывались двери и снова смыкались, как только мы проходили их. По дороге Фараз всё же закончил своё повествование:

- В общем, как только Садан принял корону из рук умирающего короля, началась атака. У нас же не осталось сил даже на защиту. Если бы не Садан, нас не осталось бы в живых никого. Он сумел сдержать все нападки и довести нас до этих пещер, прежде чем потерял сознание. Потом он рассказал нам, что узнал о них от короля. В этой части горы, на которой стоит королевский дворец, присутствует какая-то природная сила, защищающая владельца. По этой причине, здесь и создали укрытие, знает о котором только король. По этому и двери открываются не магически, а с помощью звукового пароля или при определённом нажатии части стены или участка самой двери. Билору удалось разослать весть о нашем возвращении. Сотни магистров и магистрир (так называли магистров-женщин), верных королю, прибыли во дворец. Им даже удалось вновь освободить замок. Но как только они решили что выиграли, началось самое страшное. Мы такой магии никогда не видели. Атаку начали всего два десятка юнцов, потому их и не приняли как серьёзную опасность. Пока сообразили что к чему не менее сотни наших превратились в ничто. Поверь, это очень страшно видеть как твой друг, в течение нескольких секунд стареет, покрывается сединами, потом превращается в скелет и тут же оседает горсткой пепла на пол. Теперь мы сидим здесь. Иногда делаем короткие вылазки чтобы разузнать обстановку и, иногда, спасти уцелевших. Но это случается всё реже. Магистры истребляются повсеместно. Насколько я знаю, им даже не предлагают стать на сторону захватчиков, просто убивают. Так же полностью уничтожаются и семьи недомагов, хоть в чём-то проявившие неповиновение. В Магитралоне, альма-матер всех нас, совершаются какие-то обряды. Вот и вся картина. – Фараз поднял на меня совершенно пустые глаза. – Ничем ты нам помочь не сможешь, лучше побереги себя и дружину. Уходи.

- Вот именно. – Голос, произнесший это, был сухим и холодным.

Открывшаяся дверь (мама дорогая, да сколько же их тут) вела, судя по всему, куда-то наружу. Оттуда тянуло свежим, прохладным воздухом, напитанным морской солью. На фоне темноты коридора, человек казался негативом фотографии. Нет, это не мог быть Садан. Осунувшееся, бледное до синевы лицо, пустые глаза и голос теплоты космического пространства. Это никак не мог быть тот, с кем я так мечтала встретиться. Но это был он.

- Садан?! – Я всё ещё не могла поверить своим глазам. Но он, казалось, даже не видел меня, разговаривал словно сам с собой.

- Уходи. Тебе нечего здесь делать. Это не твой мир. – Потом он просто развернулся и ушёл. Дверь за ним стала медленно закрываться.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Ни тебе здрасьте, ни до свиданья. Я обернулась с немым вопросом к магистрам, но они старательно отводили глаза. Так, значит, мне опять самостоятельно разбираться. Что ж, как говориться, не будем откладывать на завтра то, что вообще можно не делать.

Как меня дверью не сплющило, я не знаю. Когда я начала в неё протискиваться, открытыми оставались сантиметров двадцать, кажется, но мы не ищем лёгких путей. Короткий коридорчик вывел меня на некоторое подобие балкона, естественную скальную площадку, огороженную по краю кладкой из неотесанных камней. Садан стоял у самого края.

- Я велел тебе уйти. – Он не говорил, он швырял в меня словами. На какое-то мгновение обида и разочарование комом встали у меня в горле. А потом упрямство взяло верх, не позволив банально расплакаться.

- А я могу послать тебя с твоими повелениями, знаешь куда?

- И куда же?

- В… далеко, отсюда невидно.

- Может быть. Это ничего не меняет. Уходи.

Самообладание, гордость, независимость это всё конечно хорошо, но на практике действует редко. Мне было плохо. Очень-очень грустно, очень-очень больно, и очень-очень одиноко. Ещё хотелось плакать, но я не плакала, правители, как и настоящие мужчины, не имеют на это права. Где-то в груди сильно щемило. Кругом было темно. Небо заволокли тучи и звёзд небыло видно. Где-то внизу, судя по звуку, довольно далеко, шумел прибой. А ещё было холодно. И я знала, что он не подойдёт и не согреет…

Я совершенно не помнила, откуда знаю эту песню. Она вдруг рванулась откуда-то из самой глубины, совершенно чётко рисуя все, что окружало нас.

Наверное, более правильных и нужных слов найти было невозможно. Я пела про себя, молча. Но уверена что Садан слышал каждый звук. Как бы он не вёл себя, но связь между нами существует прочная, её так просто не порвёшь, на почве плохого настроения. Он застыл каменным истуканом и, кажется, даже дышать перестал…