Робин Хобб - Хранитель драконов

— Что ты такое ей говоришь? Она не может вернуться. Она единственная, кто знает о Кельсингре. И она обещала. Она подписала договор! И не может взять свое слово назад.

— Это не твоя забота, — невозмутимо сказал Седрик.

Он говорил все же резче, чем намеревался. Его оскорбило, что Лефтрин осмелился перечить ему и принял сторону Элис. И без того непросто уговорить ее вернуться в Удачный, а если она поймет, что Лефтрин ее поддерживает, будет еще сложнее.

— Моя, — спокойно ответил капитан. — Элис присутствовала, когда я заключал сделку с Советом. Думаешь, я согласился бы отправиться в это плавание, если бы она не сказала, что слышала о Кельсингре, если бы не подтвердила, что это место и впрямь существует? Я подписал договор только потому, что она вызвалась быть нашим проводником.

Седрик посмотрел на Элис, но ее, похоже, устраивало, что за нее говорит Лефтрин. И все же Седрик снова обратился к ней:

— Может, ты и слышала о таком городе, но это не означает, что ты знаешь дорогу. Ну же, Элис, приди в себя. Ты ученый, а не искатель приключений. Даже синий дракон ничего тебе не рассказал, ты сама это говорила. Серебряный и дракон Татса вообще ни о чем не знают. Признайся: ты больше выиграешь, если проведешь неделю в Трехоге, посмотришь подземный город. Там полно всякой всячины, которую стоит изучить и перевести. Так почему бы тебе не вернуться и не потратить время на нее? Так ты не только пополнишь знания о Старших и драконах, но и сделаешь себе имя среди драконьих знатоков.

Даже если придется задержаться на несколько дней в Трехоге, чтобы она успокоилась, это все равно будет лучше, чем отправляться в дурацкое путешествие неизвестно куда. Седрик понимал, что, как только они взойдут на баркас и отчалят, назад будет уже не вернуться. Только на том же баркасе. А капитан, упрямая скотина, не повернет назад, пока не сделает все, что в его силах, и не убедится в тщетности поисков.

— Элис, это небезопасно, — в отчаянии воззвал к ней Седрик. — Как я могу сопровождать тебя, как я могу вообще позволить тебе уплыть? Вы все должны понять, что не знаете, куда плыть, сколько на это потребуется времени, и даже не знаете, существует еще этот город или уже нет. Дурная затея! — Решимость Седрика окрепла, и он подвел итог своей речи: — Мы никуда не плывем. Вот и все.

Ни разу ему не приходилось так жестко говорить с Элис. Некоторое время она молча разглядывала его. Ее губы шевельнулись, и Седрик испугался, что она заплачет. Ему не хотелось доводить ее до слез, он просто старался вразумить ее. Элис повернулась к Лефтрину. Речник стоял, скрестив руки на груди. Лицо его окаменело, даже щетина стояла торчком. Выглядел он как возмущенный бульдог.

Когда Элис снова посмотрела на Седрика, лицо ее горело, голос был тих, но не дрожал:

— Поступай как знаешь, Седрик, — упрямо заявила она. — Верно, это глупая затея. Я не стану спорить с тобой, потому что возразить тут нечего. Ты прав, это безумие. Но я поплыву.

Седрик стоял как оглушенный. Элис развернулась и вытянула руку вперед, словно слепо нащупывая путь, и тут же Лефтрин оказался рядом и подставил ей локоть. Она положила ладонь на грязный рукав его куртки, и капитан повел ее прочь, а Седрик стоял и смотрел им вслед. Он крепко прижимал к себе сумку с кусками плоти дракона и взвешивал возможности. В ярости он хотел было сделать так, как предложила ему Элис — оставить ее и самому вернуться домой. Пусть самостоятельно расхлебывает последствия своей глупости.

Но он не мог так поступить. Без нее он не мог вернуться даже в Трехог, не говоря уже об Удачном. Не мог вернуться к Гесту — пусть и с драгоценными кусочками драконьей плоти и чешуей в сумке. Чтобы превратить их в деньги, понадобится много времени и благоразумия. А вернуться к Гесту без его жены… Нет уж, хуже не придумаешь. Как он такое объяснит? Ему станут мыть кости все, кому не лень.

Вдруг Седрик увидел, что Лефтрин и Элис уже почти дошли до баркаса. Концы отдали, и багорщик стоял наготове, чтобы оттолкнуть судно подальше в реку. Седрик оглядел прогалину. Драконы ушли. Хранители сталкивали на воду свои лодки. Очень скоро это место опустеет. Седрик окликнул Элис, но она даже не повернула головы. Шум реки и непрерывный ветер заглушили его голос. Седрик выругался и поспешил к баркасу.

— Элис, подожди! — крикнул он, видя, что она ступила на сходни, спущенные с кормы.

И перешел на бег.

Седьмой день месяца Урожая, шестой год Вольного союза торговцев

От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

В запечатанном футляре письмо от Советов торговцев Трехога и Кассарика с отчетом о расходах на переселение драконов. Доля Совета торговцев Удачного указана отдельно.

Эрек, твое послание касательно цены и возможности приобрести сто мер гороха для поправки здоровья трехогской стаи мне до сих пор не пришло. Пожалуйста, отправь еще раз.

Драконы не остановились на берегу реки. Одни решительно устремились на мелководье. Другие попытались идти по берегу, заваленному плавником и прочим речным мусором, но густой подлесок и этот мусор загнали их в реку. Однако все они упрямо и решительно шли вверх по течению.

Хранители — и среди них Тимара — торопливо садились в свои лодки и отплывали следом. Тимара надеялась попасть в пару с Татсом — он был силен и опытен в обращении с лодками, а кроме того, делал бы не только свою часть работы, но и немного больше. На берегу у одной из лодок ждала Джерд.

Выбежав на берег, Тимара радостно помахала Татсу:

— Я уже собрала твой заплечный мешок, копуша. Вперед! Твоя зеленая рванула в воду первой.

— Извини, Тимара, — пробормотал Татс и покраснел.

— За что? — спросила она.

Но он уже не слышал. Он торопился столкнуть в воду лодку Джерд. Почти все прочие лодки уже были загружены и спущены на воду, и в каждой сидело по два или три хранителя. В единственной оставшейся лодке устроился Рапскаль, одинокий и грустный. Он увидел Тимару, и лицо его просветлело.

— А, значит, ты будешь моей напарницей, — сказал он.

И как это ни разозлило Тимару, она кивнула ему. Извинение Татса еще звучало у нее ушах. Он знал, что обидит ее, он даже извинился, но все равно не переменил намерения. Крыса помоечная!

— Сейчас, вещи захвачу, — сказала она Рапскалю и припустила бегом в опустевший лагерь.

Тимара схватила свой мешок и вернулась. Рапскаль сидел в лодке, уже спущенной на воду, с веслом наготове. Девушка прыгнула с берега в лодку, и та закачалась, но ног Тимара не замочила. Схватив свое тяжелое отполированное весло, она направила лодку на глубину. Под ногами лежали запасные весла. Тимара задумалась — уже не в первый раз, — сколько выдержат эти весла в реке и на сколько хватит самой лодки. Последнее время река была спокойна, вода в ней оставалась серой. Как и все выросшие в Дождевых чащобах, Тимара знала, что опаснее всего молочно-белая река. Если упасть в такую воду, она обожжет тебе всю кожу, да и глаза будет не спасти. Темно-серая же вода вроде сегодняшней грозила не более чем зудом, но и ее следовало опасаться.