Мирей Кальмель - Песнь колдуньи

— Ты знаешь другую, правда ведь?

— Чуть дальше есть безопасная тропинка, — призналась, виновато пожав плечами, Альгонда.

Филиппина ласково приобняла ее и притянула к себе.

— Думаю, на твоем месте я бы тоже отомстила. Поэтому я и люблю тебя, моя Альгонда, что мы похожи больше, чем ты думаешь.

Филиппина прижалась щекой к щеке Альгонды, потом соприкоснулись и их пальцы.

— Я тоже вас люблю, мадемуазель Елена.

Признание, произнесенное очень тихо, почти неслышное в шуме потока. Очевидность. Взгляды девушек задержались на кружащейся воде. Несколько секунд полного взаимопонимания. Филиппина первой нарушила молчание:

— Так же, как Матье?

— Так же, как Ангеррана?

Юная дочь барона снова рассмеялась.

— Пусть катится к черту…

Она сильнее сжала пальцы Альгонды.

— Мне кажется, что женщины мне ближе, чем мужчины. Наверное, причина этого — годы, проведенные в монастыре. Я не понимаю мужчин. Они привлекают меня, я ощущаю приятное волнение, но достаточно мне подумать об этой мягкой штучке у них внизу живота, чтобы содрогнуться от отвращения.

— Она не всегда бывает мягкой…

— Правда?

— Ну, у Матье точно.

Обе прыснули. Филиппина слегка ослабила объятия чтобы чуть насмешливо посмотреть в глаза Альгонде.

— Это правда так приятно, как говорит Сидония?

— Лучше ничего быть не может, — не колеблясь ответила Альгонда, чувствуя, что ее щеки заливает румянец.

Филиппина скорчила недовольную рожицу.

— Значит, придется привыкнуть. Хотя после того, что я увидела у Филибера де Монтуазона, когда ухаживала за ним в монастырской лечебнице, признаюсь, в сказанное тобой мне верится с трудом.

— Это радость, а не обязанность, если следуешь зову сердца.

Глаза Филиппины блеснули, голос внезапно охрип.

— В том-то и дело. Мое сердце…

Альгонда закрыла глаза. Нападение ястреба на Филиппину лишило ее решимости, ослабило ее волю. Пусть случится то, что должно случиться. Сегодня. Завтра. Она не хочет больше позволять ненависти завладеть собой, не хочет подавлять свои чувства так, что они начинают душить ее. Единственным человеком, которого она все еще была намерена спасти от себя самой, был Матье.

Она ожидала нежного прикосновения губ, но услышала вскрик удивления. Альгонда инстинктивно проследила за взглядом Филиппины, обращенным на скалу. Глаза у юной баронессы были расширены от испуга.

Показавшись по грудь из воды, Мелюзина с ласковой улыбкой смотрела на них сквозь вуаль своих длинных белокурых волос. Она протянула руку, и Альгонда обреченно вздохнула. Она не ошиблась. К чему теперь сопротивляться? Уже слишком поздно.

— Идемте, — сказала она Филиппине, соскальзывая с камня.

Но испуганная и пораженная девушка не шевельнулась. Альгонда, став перед своей госпожой, взяла ее за руку.

— Не бойтесь, с вами ничего плохого не случится.

Филиппина помотала головой.

— Я боюсь. Она утащит нас под воду, и мы пропали.

— Верьте мне. Она просто хочет с вами поговорить.

Филиппина вздрогнула и подозрительно посмотрела на Альгонду.

— А ты откуда знаешь? Минуту назад ты говорила, что она вообще не существует.

— Тогда я все еще надеялась сохранить эту тайну.

Не желая больше ее уговаривать, Альгонда повернулась и пошла к фее. Филиппина несколько секунд сомневалась, но любопытство возобладало над страхом. Десяток торопливых шагов — и она догнала Альгонду.

— Дальше не идите, иначе вас унесет потоком, — предупредила их Мелюзина, когда они подошли достаточно близко, чтобы ее слышать.

Девушки остановились, прижавшись друг к другу. Вода доходила им до колен, течение было таким быстрым, что они с трудом удерживали равновесие. Пальцы Филиппины вцепились в руку Альгонды — так ребенок цепляется за руку взрослого. Того, кто знает. Но пока Альгонда ничего не знала о подлинных намерениях феи.

— Рада снова тебя увидеть, Альгонда. Ты выглядишь лучше, чем в тот день, когда я тебя спасла.

По трепету пальцев на своей руке девушка поняла, что этих слов феи хватило, чтобы успокоить юную госпожу и объяснить ей, почему Альгонда так спокойно отнеслась к появлению Мелюзины. На душе стало легче. Очевидно, Мелюзина не собиралась рассказывать о ее роли в исполнении пророчества. Фея посмотрела на Филиппину.

— Так значит, это для тебя открыли мою комнату!

— Я тут ни при чем, — пробормотала обескураженная девушка.

Хрустальный смех феи журчал, как вода в ручье. Юная дочь барона вздрогнула.

— Да я прекрасно это знаю! И не сержусь на тебя, дитя мое. Наоборот.

— Чего вы хотите от меня? — недоверчиво спросила Филиппина.

— Ничего. Хотя нет, я хочу, чтобы ты вечером, засыпая, вспоминала о том, что я — не вымысел. Эта комната много для меня значит. Там я была счастлива. Очень счастлива. И мне хотелось бы, чтобы ты знала, что она — особенная. Долгие годы я надеялась, ждала, что кто-то из Сассенажей осмелится нарушить запрет моего супруга. Я чувствую себя свободной с тех пор, как это произошло. И очень рада, что в свое время не дала утонуть этой взбалмошной девчонке. Это ведь ты, Альгонда, привела комнату в порядок?

— Да, — ответила та. Но объяснения феи ее не удовлетворили.

Она достаточно хорошо знала Мелюзину, чтобы понимать: поток слов — не более чем способ развеять подозрительность Филиппины и достичь своих целей. Оставалось только узнать, каких именно. Альгонда была уверена, что это рано или поздно случится. И словно в подтверждение ее мыслей фея сделалась сладкоречивой и патетической, какой предстала перед ней в их первую встречу. «Обманщица», — подумала Альгонда, в то время как Мелюзина ласково заговорила, вторя шуму реки:

— Ты бы ведь не старалась так хорошо убрать комнату, если бы мы не встретились тогда?

— Нет, конечно, — согласилась Альгонда.

Фея снова повернулась к Филиппине.

— Теперь ты понимаешь, почему оказалась здесь?

Страхи улетучились. Юная дочь барона кивнула.

— Вы хотите, чтобы это место сохранило свою душу.

— Вашу душу. С моей помощью.

— И я тебя за это отблагодарю.

«Ну вот, началось!» — подумала Альгонда, спрятав циничную улыбку. Фея стала слишком предсказуемой. Альгонда даже слегка расстроилась.

— Я легко читаю в твоем сердце. Ты все время думаешь о любви. Я хочу, чтобы ты узнала свою судьбу и смогла, если захочешь, с моей помощью изменить ее, потому что у меня, когда я была молодой, это не получилось. Запомни: из всех, кто окружает тебя, только Альгонда всегда будет тебе предана, потому что, предрекаю тебе, у тебя будет три супруга. Первый спасет тебя от бесчестья, второй тебя за него покарает, а третий тебя от него освободит.

Альгонда, ожидавшая услышать про турка и рожденное от него дитя, нахмурилась. Слова феи ее обескуражили.