Юлия Горская - Ключ от бездны

Тем временем, они уже вышли к озеру, и остановились, удивленные и зачарованные.

Над аспидно-синей в серебристых бликах водой редкими полосами стлался туман. В его белесых прорехах виднелось синее небо. А где-то там, за туманом, в пустом безмолвии, высились антрацитовые скалы. У самого берега тихо плескались волны, перекатывая рябые камушки.

Фархус зачерпнул воду.

- Соленая, - сказал он. – Как могут здесь расти цветы?

- Какие цветы? – подхватил Дрэвх, к которому снова возвращалось бойцовское настроение.

- Нимфеи, - горец обернулся, взглянув на охотника. – Разве ты не заметил их в прошлый раз?

- Как то не до цветов было, - признался тот.

- Я тоже их видел, - проговорил Рехум как-то неуверенно. – И потом подумал, что мне привиделось - в такой воде они не могут жить.

- Проверим? – прищурился Дрэвх.

- Но… там ящер, - пробормотал смущенный травник, отступая.

- Не впускай страх в душу свою, - засмеялся охотник. – Так завещал нам великий Кхорх. Ты тоже трусишь? – взглянул он на Фархуса.

- Нет, - тот пожал плечами, – но смысла в этой затее не вижу.

- Ну, как же? Если найду цветок я, Сахулл перестанет корчить из себя вождя нашего племени, - он хмыкнул. – Найдешь ты – Дрэвх больше рта не разинет. Идет?

- Идет!

- Одумайтесь! – попытался урезонить их Сахулл, но охотник лишь рассмеялся ему в лицо.

- Я помолчал бы на твоем месте или сам полез в пасть дракону.

Горец оттолкнул друга, что попытался помешать ему и, сбросив сапоги, первым вошел в воду. Хохоча, охотник отправился за ним. И скоро туман поглотил их.

Они поплыли в разные стороны, нисколько не сомневаясь в успехе. Но чем дальше оставался берег, тем плотнее становился туман, через который уже ничего не было видно.

Фархус перестал грести и огляделся. Ноги покалывало от холодной воды, но он все же решил доплыть до скал и уже тогда повернуть назад.

- Вернитесь! – еле донеслось до него с берега, и стражник удивился, что так далеко уже забрался.

- Э-э-й, - отозвался Дрэвх совсем рядом, в то же время, оставаясь невидимым.

А горец заметил цветок.

Он был близко, покачиваясь на синей глади, где отражались его белые лепестки. Фархус протянул руку, касаясь чашечки, и вдруг ощутил жалость к трогательной хрупкости нимфеи. Но пальцы уже скользнули к упругому стеблю, надламывая его. Не веря глазам, он поднес к лицу сорванную лилию, испачканную кровью…

Вдруг перед ним взорвались спокойные воды, и голова ящера вынырнула из темной глубины. Разинув страшенную пасть, змей бросился на горца и только чудом тому удалось увернуться, оттолкнувшись от чешуйчатого тела гада. Тот обрушился мимо всей массой, снова погружаясь в пучину, и Фархуса затянуло водоворотом. Оказавшись под водой, он открыл глаза, и с ужасом увидел сквозь мутное пространство, как разворачивается гибкое тело змея. Что произойдет потом, он никак не мог предположить, но сцена эта долго будет преследовать его в ночных кошмарах. Огромная пасть ящера распахнулась так близко, что стали видны острые, длинные зубы и черная глотка твари. Забив ногами и загребая руками, горец рванулся в сторону, уже предчувствуя, как вопьются в него драконьи клыки. Но… мгновение минуло. И чьи-то руки потянули его наверх, прочь от разбухающего в воде кровавого пятна.

- Зачем ты полез за мной? – отплевываясь и тяжело душа, проговорил Фархус, выбираясь на берег, где их ждал мокрый и притихший Дрэвх.

- Извини, надо было позволить ящеру сожрать тебя, - отозвался Лахвар, нисколько не обижаясь на друга. – Держи трофей, - он протянул ему уцелевшую нимфею.

Но ни забрать цветок, ни выразить радость победы Фархус не успел - к ним подбежал запыхавшийся Рехум.

- Скорей, - оборачиваясь и показывая назад, выпалил он. – Идемте.

- Куда? Объясни толком! – потребовал Дрэвх.

- Когда вы уплыли, я увидел, как вспыхнули над скалами огни, потом покатились вниз, и угасли. Сахулл тоже видел и все пошли туда, а меня оставили, - он сконфуженно смолк, не находя больше слов.

- Идем, - кивнул Лахвар.

И скоро они уже пробирались по заваленному большими валунами берегу, быстро догнав собратьев.

- Искупались? – подозрительно недобро бросил Одрух.

- Цветок у меня, - похвалился Фархус.

- Поздравляю.

- Быстрее, - поторопил их встревоженный Сахулл. – Кажется мне, что случилось непоправимое.

В той самой скале, над которой появились странные искры, Стражи обнаружили глубокую пещеру. Внутри горел огонь.

- За мной, - позвал Сахулл.

Они вошли и увидели невилл, которые суетились над кем-то, лежавшем у самого костра. И вновь невольно очарованные видением прекрасных созданий, мужчины так и стояли бы, не в силах вымолвить ни слова, если бы одна из них не вскрикнула, заметив стражников.

- Что вам здесь нужно? – быстро оправившись от испуга, строго сказала она и направилась навстречу непрошеным гостям. – Разве вы не знаете, что в эту пещеру нельзя входить чужим?

- Начнем с того, что мы не чужие, - обиделся Дрэвх. – К тому же, нам показалось, что здесь кричали.

Девушка немного успокоилась, узнав Одруха, который был из ее родного племени.

- Рада, - что ты прошел испытание, - опустив глаза, проговорила она тихо.

- Спасибо, Лемаис, - улыбнулся тот. – Но, что же у вас произошло?

Красивое личико невиллы вновь стало испуганным.

- Крорис вдруг стало плохо, - поспешно заговорила она и вдруг замерла, увидев в руках Лахвара озерную лилию. – Зачем, - глаза девушка потемнели от страха, - зачем ты принес это сюда?

- Что? – не понял юноша. – Нимфею? Фархус сорвал ее…

- Сорвал?! – воскликнула она и бросилась к другим невиллам, которые тщетно пытались привести в чувство свою подругу. – Она умрет! Умрет! – закричала девушка. – Они погубили ее лилию!

- Что все это значит? – с раздражением спросил Фархус. – Мне кто-нибудь объяснит? В чем я виноват? – он подошел к той, что неподвижно лежала прямо на земляном полу пещеры. Она уже была мертва.

Горец, легко подняв еще теплое тело, перенес его на возвышение в глубине грота, и снова обратился к Лемаис:

- Скажи мне, почему?

- Так захотел Кхорх, - всхлипывая, ответила она. – Или, скорее, сама демоница. Мы живы, пока цветут в озере нимфеи, которые, как зеницу ока, обязаны стеречь Стражи, - невилла с укором взглянула на молодого человека.

- Я клянусь, что ничего не знал о лилиях! – воскликнул тот.

- Какое это теперь имеет значение? Особенно для Крорис? – с горечью спросила девушка, склонилась над умершей и снова заплакала.

Мрачный Фархус вернулся к собратьям.

- Наверное, надо сообщить об этом жрецу, - хмурясь, сказал Сахулл, окинув тяжелым взглядом грот с низкими сводами и земляным полом, где не было даже тех удобств, что показались ему скромными в доме Стражей. Очаг окружало шесть подстилок из трав. Глиняные чаши с похлебкой стояли прямо возле циновок, брошенных вокруг костра. – И именно так первосвященник представляет себе чистую жизнь непорочных дев, - добавил он едко. – Грезя об утонченной роскоши мхаров, он не хочет искушать их слабые души хотя бы постелью изо льна.