Юлия Горская - Дети Арахна

- Кто ты? – тихо спросил Ларенар, отступая.

Она шагнула к нему - близко засияли глаза. Они завораживали, манили, сводили с ума.

Но как не был послушник околдован, сумел почувствовать опасность. Он стремительно развернулся и успел выхватить меч, пока хеписахаф поднимался из воды.

Разинув пасть, дракон ринулось на Ларенара, а тот ударил в его широченную, покрытую чешуей грудь. Меч, лязгнув, соскользнул, не причинив никакого вреда. Чудище зашипело, изогнув длинную шею. Уродливая, в наростах морда нависла над послушником, обдав зловонием. Клацнули зубы - огромные, как улхурские ножи.

- Остановись! – крикнула дева на древнем архэ.

Но послушник направил очередной удар в изгиб шеи хеписахафа, и оказался засыпанным осколками белого камня. Отпрянув, он с изумлением увидел, как разбилась у его ног мраморная голова дракона, а каменное тело медленно опустилось в воду.

Ларенар оглянулся. Грот был пуст. Девушка исчезла. И снова стали тихими необычайно красивые бирюзовые воды…

У каменного алтаря Арахна дома Валаис горел жертвенный огонь. Густой дым поднимался к открытой пасти истукана – изваяния о восьми лапах в виде паука с ликом человека. Бледные языки пламени лизали края плоской золотой чаши с магическими знаками земли и бездны, и со следами запекшийся крови.

Сама черная жрица Нижнего храма приносила жертву, вопрошая бога, видящего чужие души, с чем пришли на ее землю странники из Антавии. Кровавые следы на камне показывали знаки смерти, власти и покровительства высших сил. Но вновь и вновь проступающие знаки запретной страсти сбивали её с толку.

- Любовь? – бормотала она, брезгливо кривя губы. – Все перекрывает любовь. Неужели наследник Дэнгора явился сюда, чтобы спасти свою нареченную, да ещё и воспылает к ней страстью? Ни за что в это не поверю! Никогда. Я слишком хорошо знаю этого повесу, что не пропускает ни одной юбки!

Снова и снова Валаис напряженно всматривалась в пелену благовонного дыма, где возникали загадочные образы. Властелин прошлого и господин Теней не желал открывать тайну цели чужеземцев.

Очертания страшных ликов, вызванные магическими заклинаньями стали совсем неразличимы, когда в серой дымке отчетливо проступило лицо женщины, искаженное мукой.

- Хефнет! – черная жрица отпрянула. – Так вот кто наложил запрет! Это по ее воле молчат всесильные духи!

Валаис подлила в чашу несколько капель из маленькой амфоры, висевшей на ее груди.

- Духи теней, - прошептала она, приближая руки к вспыхнувшему огню, - прошу вас покориться той, что рождена от Арахна и имеет над вами власть.

Клубы дыма стали светлеть, разглаживаясь и струясь. На тонкой завесе вновь показались образы: безжизненная пустыня, засохшее русло Аургуса и крохотные фигурки странников, медленно продвигающихся по едва различимой, засыпанной песками дороге.

- Вот они! – в голосе жрицы зазвучало торжество.

Но пелена стала тускнеть, светлый полог опустился на неясное видение из прошлого.

- Они под защитой какого-то божества, - задумчиво проговорила Валаис. – Имени его я не могу понять. На одном из чужаков – сильный оберег. И еще что-то… не понимаю! – она закрыла глаза и сосредоточилась, взывая к повелителю Теней. Тело ее напряглось. На побледневшем лице выступили капельки пота.

Туманное видение Хэм-Аиба прояснилось.

- Аспилус! - вскрикнула жрица с ненавистью. – Среди гостей – пес Аспилуса!

Она отчетливо увидела красивое лицо и задохнулась вдруг. Пытаясь избавиться от удушья, рванула тонкую материю жреческого одеянья.

Голубой свет вспорол дымовую завесу. Яркими вспышками блеснули скрещенные мечи – небесные клинки Лазоревого бога.

Все исчезло.

- Хефнет – отступница, – Валаис глубоко вдохнула воздух, насыщенный дымом и ароматом благовония. – Впервые иноверцы ступили на священную землю моего отца – по воле этой женщины! Сама она служит древним богам, которых Арахн изгнал из своей обители. Ее нечистая дочь приносит на алтарях дары и называет себя Нареченной! О, Отец мой, сколько еще ты намерен терпеть подобное кощунство! – она опустилась на колени, устремляя благоговейный взор на страшный лик каменного истукана. – Я отомщу за тебя, Отец. Только позволь мне служить тебе! Верни милость, чтобы твоя покорная дочь могла повелевать духами Бездны, что подвластны тебе!

В алтарной зале восстановилась тишина. Жрица умоляюще смотрела на каменный образ божества, ожидая ответа в своей душе. Но душа молчала. Как и тот, к кому взывала черная служительница…

… Валаис привели в храм в двенадцать лет, когда молоденькие арахниды могут уже служить у алтаря. Ее прадед был одним из жрецов, и семья лелеяла надежду вернуть утраченные привилегии, как и былые богатства. Девочка имела право претендовать на получение жреческого сана, но обязана была заслужить его, начиная со скромных обязанностей младшей служки. Она заняла самую низшую ступень в иерархической лестнице и, осмотревшись, уяснила, что потребуются годы, чтобы подняться наверх, к сияющей вершине, о которой грезилось и ей самой и ее амбициозной матери, что видела свою малютку властительницей Улхура.

Она не ошиблась. Девочка, обладающая твердым характером и жгучим желанием сравняться с богоподобными служительницами Арахна, отважно пошла к мечте. Валаис быстро сообразила, что простое чтение молитв, знание магии и исполнение скромных обязанностей младшей служки, не приведут к цели. Дорога к власти требовала больших жертв. И юная арахнида готовилась принести их.

Но для этого необходимы знающие наставницы…

В то время верховной жрицей уже стала Хефнет, еще молодая, но уже сильная жрица, обладающая огромной магической силой и имеющая решающее слово в совете. Она вела происхождение от матери, служившей Кэух, что придавало жрице внушительного веса. Самонадеянная девочка избрала ее, как средство для достижения грандиозных целей. Только войти в окружение Черной арахниды, как называли Хефнет в храмах, оказалось непросто. Она окружала себя девушками, прошедшими определенные испытания и обладающими качествами, что ценила сама верховная жрица.

Валаис не понравилась ей. «Слишком самоуверенная, чтобы совершенствоваться; слишком алчная, чтобы подпустить к власти; слишком жестокая, чтобы доверить чужие жизни». Эти слова Хефнет о ней навсегда врезались в память девочке. И даже сейчас, годы спустя, уже добившись всего, чего желала, черная жрица не могла простить их, не могла вычеркнуть из памяти, упрямо ненавидя и стремясь достичь самого главного, ставшего единственным смыслом жизни: свержения Великой Хефнет.

Много лет назад, как, впрочем, и сейчас, Валаис была одинока. Привязанная только к матери, которой лишилась в столь юном возрасте, она ни в ком не находила сердечной привязанности, ни с кем не могла разделить жизнь, полную борьбы и лишений. Может, поэтому, Валаис отважилась на страшное, но верное испытание, которое предложила Хофис, бывшая в те времена черной жрицей. Не обладая достаточными способностями в магии, что являлось необходимым для любой жрицы, Валаис отправилась в Глухие пещеры, приняв обет молчания и отдав тело и душу ужасному существу, что обитал там.