Николай Бершицкий - Восход Чёрной Луны

- Ну, все сложилось как нельзя лучше, - заявил Ксандор. Затем воин с интересом посмотрел на ножку индейки в своей руке и, дожевав остатки мяса, высказал не имеющее к прошлому разговору мнение: - А я считал, что эльфы дружны со всеми тварями и едят одни листья.

- В основном ты прав, - подтвердил его мысль Тетаэль, вытерев руки о кружевную салфетку. - Но они солидарны с пришельцами, не желающими им зла. Они сами питаются плодами земледелия, однако для нас сделали исключение. Даже я решил побаловать себя мясцом напоследок. Кстати это довольно интересный факт. Эльфы не привыкли губить души после назначения на должность стражей Вечного Древа, поэтому используют в пищу растения, из которых легко выделить аналог души и переселить в рождающееся семя, но теперь они проделали свой фокус с живыми существами.

- Переселение душ искусственным путем - действительно интересно, - задумался Вондар. - Эльфы заметно преуспели в совершенствовании магических потенциалов души и манипуляции энергиями Космоса.

- Да и техника им не в новинку, как я мог пронаблюдать, - заметил Ксандор в краткий перерыв между откусыванием куска мяса и поглощением гарнира.

- Эльфы не принадлежат ни одному из обломков Мироздания, - пояснил Тетаэль. - Им не приходилась строго выбирать, какой дорогой идти, как и жителям Междумирья. Ты не застал того времени, когда эльфийские первооткрыватели пытались перебираться во Внешний Мир, во Внутреннем они прижились легче, это тебе известно. Ну, вот они и решились осваивать новые земли. Выяснив особенности Внешнего Мира, подготовили для похода военную бронетехнику, наподобие исследованных разведчиками образцов того же Альянса, огнестрельное оружие... Не знаю, почему так произошло, вероятно, в силу утонченной натуры эльфов, но машины у них получились чересчур легкими. И все бы ничего, если бы одна из двух групп пионеров не высадилась на Огарид-Гур. Ха-ха-ха, и грех и смех. У орков-то разговор короткий, а танки похожи не горы пушек на колесах. Между прочим, именно тогда могучий вождь Брургд Спинолом - он тогда руководил доминирующим кланом Топоры Ор-Магура - постановил оркам найти способ проникнуть в Аллин-Лирр. Дальше эту традицию поддержал Грок Великий. Так что техника здесь не прижилась из-за неприятного опыта, но отголоски тех времен до сих пор можно встретить повсеместно. Ох, я уж постараюсь оградить эльфов от всякого рода необдуманных дел, хотя они и сами научились осторожности.

- Постой, так ты уже знаешь о разгроме Доминатора? - влез в разговор Акуан, не получивший внятного ответа на все свои вопросы и прерванный Ксандором.

- Конечно, такую славную новость нельзя пропустить мимо ушей. В Междумирье об этом твердили весь день, а у меня там есть пара знакомых. Один, между прочим, еще из прошлой жизни. Мне небезразлично, что творится в Альянсе, хотя я не часто могу туда заглядывать: я же не бог. Я вообще только дважды смотрел на происходящее в Тигилоне с помощью Лимаэль, остальная информация досталась мне от сторонних источников.

На какие-то несколько минут в зале воцарилась тишина, прерываемая только тихим позвякиванием ножей и вилок. Тетаэль уже закончил трапезу и теперь просто поглядывал на друзей добрым взглядом. Он давно не видел их, и ему показалось, как будто он начал забывать их лица, но при встрече понял - забыть лица столь близких ему людей, ставших за годы совместной работы почти семьей, невозможно. Сейчас они стали для Тетаэля еще роднее, ведь Нигаэль отстранился от мирской жизни, а кроме сына у него никого не оставалось, не считая будущей супруги. Тут тоже была проблема: Лимаэль не должна была являться перед ним в течение недели до свадьбы, как того требовали обычаи.

Избранный тоже пришел на обед, но к столу даже не подошел. Он стоял напротив распахнутого высокого окна, сложив за спиной руки, и смотрел вдаль. Его фигура плохо различалась за развевающимися на ветру, словно паруса, белыми шторами с золотыми узорами и вышитым Древом Жизни. За окном светило утомленное солнце, клонящееся к горизонту, и все-таки должное простоять на небосклоне еще несколько часов. Цветастые птицы напевали беззаботные песни, славящие расцветающее лето Аллин-Лирра. Несмотря на столь спокойную, мирную атмосферу лицо Нигаэль не теряло сосредоточенных черт: брови нахмурены, на лоб легла тень, уголки рта чуть опущены, глаза прищурены, словно высматривают кого-то в недостижимой дали. Избранный, в самом деле, точно читал или лицезрел что-то находящееся за гранью привычного мира, что-то, о чем остальные едва ли догадывались. И, судя по его серьезности, это "что-то" не предвещало хорошего.

- Тетаэль, может, мы вернемся к главному вопросу? - поинтересовалась Эландра, с самого начала терзаемая лишь этим самым "главным вопросом". - Почему тебя отослали в Чистилище, и как ты в итоге оказался в Аллин-Лирре?

- Да-да, я же обещал, - вспомнил Тетаэль. Он погладил подбородок, продумывая дальнейшую речь, и начал рассказ: - Началось все, как каждый из вас помнит, с поединка с Бэроном, который мне суждено было проиграть. Тогда я понятия не имел, с кем же мне приходится иметь дело в действительности, однако, как я неоднократно думал после, я сделал бы то же самое еще и еще. После смерти я сразу попал в Чистилище: всякая душа, оставив свою оболочку, попадает туда до дальнейших распоряжений. Там меня встретил Лукиус, а я лично и не ожидал увидеть никого иного. С ним были еще трое архангелов, особо приближенных ко двору Всевышнего, возможно, кто-нибудь из Круга двадцати, и серафим. Они сказали мне, что я исполнил свою роль и могу идти в вечный покой. На мой вопрос: "не рано ли мне туда, ведь я грешен?" мне был ответ, что за мои заслуги мне прощаются оставшиеся прегрешения, на некоторые, мол, просто закрыли глаза, а Лукиус договорился о размещении меня в вечном покое. Ну, я не знал, радоваться мне случаю или печалиться, что за меня пришлось договариваться. Тогда я решил доработать все, что осталось, в Чистилище и ответил "нет".

- Странное желание, - хмыкнул Ксандор, откладывая в сторону кости индейки. - На сколько я могу понимать, ты в полной мере заслужил вечного покоя и следующего за ним перерождения по желанию. Зачем же тебе было истязать себя?

- Когда-нибудь осознаешь, - спокойно ответил Тетаэль. - Итак, мне вернули тело - в виде сгустка мыслей и воспоминаний невозможно искупать грехи. Я долго скитался по Чистилищу, подкидывающему мне различные задачки и испытания. Странный мир, я так думаю, самый странный из всех, страннее Междумирья. Сейчас я даже всего не припомню из того, что со мной приключилось за время пребывания там. Зато хорошо помню, как мне явился тот же серафим, который сопровождал мою душу в начале. Он сказал, что не такой участи должен быть предан верный последователь пути Света. Передо мной возник новый вариант - стать "павшим героем", воином, попавшим в горний мир, но продолжившим сражаться на стороне своих богов или Всевышнего в моем случае. Мне даровали бы силы, сделали высшим существом, и я мог продолжать искупать былые злодеяния в более яркой форме, а именно повергая силы зла. Не согласиться на это было бы по-настоящему глупо. Мне было суждено вернуться в строй защитников Чертога в сложное время. Зверь набрал мощь, это можно было понять по распоясавшимся прислужникам Сатаниила.