Николай Бершицкий - Восход Чёрной Луны

- Да, действительно не самая приятная картинка, - покачал головой Ксандор. - И что ты собираешься делать?

- Пока не решил. Я не совсем понял, о чем там велась речь, кто или что подразумевалось под Черной Луной, а, следовательно, я не могу ничего предпринять. Возможно, это нельзя предотвратить и нас просто предупредили. Старик так и сказал: "Готовься". Но события из будущего не должны помешать моему бракосочетанию, так что встретимся завтра и порадуемся вместе, - Тетаэль снова заулыбался, словно ничего неприятного не происходило. Затем он молча распрощался с друзьями и вышел из зала. За ним последовал Нигаэль, игнорировавший предшествовавший разговор.

- Никогда не видел Тетаэля таким, - подытожил Ксандор, наблюдая, как Избранный закрывает за собой дверь.

- Я тоже, - отрезал Вондар. - Ну что ж, тогда пойдем, прогуляемся по городу.

* * *

Прогулка проходила в полной тишине. Никто из четырех генералов не обронил ни словечка. Даже искренне веселые лица мелькающих мимо эльфов и их заводные мелодии, исполняемые на бойранах, волынках и флейтах, не могли развеять тяжкое предчувствие неминуемой беды. Нынче им казалось неестественным веселье и жизнерадостность люда, не подозревающего о страшном предсказании, виденном их новообретенным королем. И хоть солнце светило на древний город, обласкивая белокаменные домики, его власть уже не казалась столь непоколебимой. После сказанного Тетаэлем генералы не чувствовали себя в безопасности даже на улицах дружественного Эльтвиллана, распахнувшего в кои-то веки свои ворота людям. А вокруг по-прежнему пробегали эльфы с масками радости на лицах, неведение даровало им иллюзию покоя и защищенности, хрупкую, как первый лед, проступивший на лужице после ночных заморозков. Счастливые жители Аллин-Лирра не видели бед слишком давно, чтобы помнить, как они выглядят. И все же возникло нечто, на что невозможно будет не обратить внимание. Подозрения без долгих пересудов падали лишь на Бэрона, явившегося в мир для исполнения воли своего жестокого хозяина, но это едва ли могло добавить оптимизма. Зверь уже показал, к чему может привести его кровожадная ярость, а откуда и куда он нанесет удар, не ведал никто.

Тем временем красный шар солнца скатился к горизонту, наполовину уйдя за него. Мягкий розово-золотой свет оплавил волнистую линию леса и лег на стены причудливым узором, исказившись от стоящих на его пути объектов. Песни эльфов стали мелодичнее и спокойнее, словно музыканты провожали нисходящее ко сну светило, следуя старинному обычаю, не прописанному ни в одной книге. Кто-то водил хороводы, кто-то забрался на крышу своего, а может быть и чужого дома, наблюдая за иссякающим светом, и все пели, словно условились проводить день именно так. Покинув небесный трон, солнце исчезало стремительно, уступая свое место темноте. Но тьма нависала над городом ненадолго. С полярной стороны заблестела серебряная звездочка, света которой хватило, чтобы придать миру бледноватые краски. Сфера Аллин-Лирра находилась в уединении от других миров, а потому рядом с ней не существовало других тел, способных отражать свет ушедшего в свой поход вокруг планеты солнца, но "лунный свет" идеально заменили блики далекой звезды, отражающейся из других далеких миров.

По мощеным белым кирпичом улицам потянулись длинные кривые тени, а в воздух взлетели огоньки, сбивающиеся в стайки вокруг неких непонятных предметов, похожих на электролампочки, висящих над дверями домов, и иногда срывающиеся в свободный полет. Город окрасился в серебряный и желтый цвета, возникающие островками в океане темноты.

- Пожалуй, такая картина может отогнать самые дурные мысли, - устраиваясь на бордюре, ограничивающем третий ярус города, на коем в настоящий момент находились генералы, заметил Ксандор.

Отсюда, с высоты третьего яруса, в чей состав входил и дворец, открывался вид на лежащие внизу холма, служившего основой Эльтвиллана, два других яруса. Каждый ярус был обнесен круговой стеной с высокими квадратными башнями и рядами бойниц. Между стен простирался город, разбитый на кварталы. От ворот городской стены до ворот дворца тянулась, проходя сквозь все ярусы, площадь, не занятая постройками. Скорее всего, в ее обязанности входило предоставление достаточного пространства для торжеств и парадов. Город с почтительной высоты казался ярмаркой, тонущей в огнях, за воротами, точно стан осаждающей орды, разлегся палаточный лагерь. Тысячи костров полностью покрыли поле перед стеной и уходили так далеко, что об их границе оставалось только догадываться.

Мармор шумел смирнее, его пластиковая полоска отчетливо виднелась справа от замка. Дальше река ныряла под каменную арку естественного происхождения, на которую опирался Эльтвиллан. По воде скакали ослепительные искорки звездного света.

- Как ты прав, - признал вставший рядом с воином Вондар. Зрелище, представшее пред очами мага, поразило его своим великолепием. В этом было нечто волшебное, что не описать словами, а можно только лишь почувствовать сердцем, да спеть в песне, если ты - эльф. - Такое во Внешнем Мире найти невозможно, или почти невозможно в наше время. Наслаждайтесь, больше мы сюда попасть не сумеем.

Темное небо усеялось звездочками, будто их просыпал неуклюжий титан, гуляя по небесам и собирая их в корзину. Песни все не стихали и не стихали. Страх и уязвимость не смогли выстоять против красоты и испарились из душ воинов света. Оставался мрачен лишь Тетаэль. Его фигурка появилась на балконе купола, но друзья не заметили бывшего предводителя, увлеченные волшебным очарованием эльфийской родины. Он постоял там пять минут, созерцая свои будущие владения, но в груди его сжалась боль. Он чувствовал беду нутром - долгая жизнь научила его этому. И сейчас беда была ближе, чем можно от нее потребовать. Крепко смежив глаза и опустив голову, король Аллин-Лирра побрел в палаты, уже готовя себя к тревожной ночи.

Бэрон в нетерпении ожидал момента применения Молота Вселенной, ему до того хотелось воочию пронаблюдать за работой творения Сатаниила, что ни о чем другом он не думал. Его тело прямо тряслось от возбуждения, с каким же наслаждение он ощутит смерть тысяч дварфов... Но, словно издеваясь, Гуннар решил придать своему злодеянию официальный вид и назначил совещание в Зале королей. Стража зажгла факелы, десятки, сотни факелов ровными рядами выстроились в пазах на стенах над и между статуй. От их света тоскливые своды обители горного короля озарились ярким огнем, а тепло растопило лед и снег и не давало ему вновь проникнуть в помещение.

Гуннар пока отсутствовал, зато в зале собралось все командование, в числе коего был и юный Дагмер, и мудрые старцы Асгисла. Они встали в две колонны, освободив ход к трону. Бэрон без приглашения занял почетное место возле трона, по правую сторону, и нетерпеливо поминал кулак правой руки пальцами левой. По залу летал громкий шепот, причиной которого, по большей части, была маленькая, изрезанная бороздами коробочка, лежащая на постаменте между двумя статуями Сребробородых. Только сейчас Император заметил, что подобные постаменты есть между каждой парой статуй и на каждом лежит какая-то ценность рода гномьих королей. Он не знал почему, но взгляд Зверя сам собою пал на полупрозрачный многогранный ромб на золотой цепочке, исписанный символами, далекими от родства с рунами дварфов.