Николай Бершицкий - Восход Чёрной Луны

- Огонь с неба? - Нигаэль не выглядел удивленным, переспрашивая. Ни чего не добавив к сказанному, он обратился к Бьерну. - Вы невиновны в случившемся, но Танатос не станет искать виноватых, он просто убьет всех. Мы должны остаться здесь и встретить мертвецов вместе с вами. Возможно, мне удастся переубедить их командиров, однако я не стал бы возлагать на это больших надежд.

Молотобой устало протер лицо. Было видно, он запутался в происходящем, война лишила его сил. Едва ли ярл ждал появления нежити, жаждущей разрушить его крепость из-за чьей-то злой шутки. Едва ли он знал о ее существовании.

- Пусть будет так, - прохрипел, наконец, князь. - А пока будьте моими гостями.

Нигаэль подошел к Вондару, переговорил с ним, а далее направился к воинам Чертога, которых он должен был разместить в крепости. Молотобой отправил с ним двух своих подручников с тем, чтобы они помогли организовать оборону.

- Ну что ж, Избранный велел ждать в крепости, - донес до друзей слова Нигаэля Вондар. - Если вам не доставит трудностей, Бьерн, проводите нас.

Бьерн кивнул. Он повел чемпионов через оборонительные рубежи, выстроенные на случай удара стейнаров, мимо длинных деревянных домов, крытых соломой, стоящих по четыре в форме квадратов. За ними виднелись другие строения, идущие цепочкой вдоль круговой стены. Бьерн остановился возле ворот в крепость. В отличие от остальных построек, она состояла по большей части из камня, чем, возможно, и заслужила название "Каменный Дуб". Стены цитадели, выложенные из нескольких слоев обточенных камней, стояли под углом, образуя скаты, затрудняющие попытки штурма. Фронтальная сторона стены была усыпана черными окошечками-бойницами, в которых можно было заметить движение стрелков. Скаты доходили до высокого балкона, огороженного безыскусным парапетом из сплошной кирпичной кладки. На этом же уровне они упирались в основание двух выступающих из стены башен - по одной с каждой стороны от балкона. Башни, не имеющие верхушек, доходили до крыши, чуть возвышаясь над ней, и добавляли всему сооружению неуклюжей массивности. В целом вся крепость дварфов больше напоминала декоративную скалу для альпинистских упражнений.

По команде ярла ворота раскрылись. Чемпионы Избранного покорно прошли за дварфом в большое помещение с тремя столами. Два из них начинались от входа и протягивались почти до противоположного конца зала параллельно друг другу, а третий, бывший во много раз короче, завершал эту композицию. В него и упирались два других стола. За ним располагались самые почетные места: ярла и его жены, а также уважаемых гостей и подручников. Меж параллельных столов вяло потрескивал затухающий огонь. Кроме Бьерна и приведенных им людей тут находилось еще несколько воинов крепости и воевод. Этот зал давно не видал пиров и сейчас выглядел печально. О памятных застольях свидетельствовали лишь крошки в щелях пола и разводы засохшего пива на столах. Когда сшибались кружки, оно хлестало во все стороны пенными потоками.

- Ну, располагайтесь, - князь предложил пришельцам присесть с ближайшего края стола. Сам же подал знак дружине, чтобы те приготовили на всякий случай оружие. - Так что вас привело в наши края? Расскажите-ка нам, откуда и зачем сюда прибыли. Потешите наше любопытство повестью о дальних странах и невиданных чудесах.

- Как уже сказал наш предводитель, мы должны оказать вам содействие, - начал Вондар. - Пришли мы издалека. Вы, верно, даже не слышали о тех местах. Они лежат в другом пространстве и времени.

Воины в зале переглянулись, но рукояти оружия отпустили. Интерес взял свое. Все, кто ни был в зале, обступили чужаков и ловили каждое их слово. Тем временем Вондар продолжал говорить. Он представил себя и своих друзей, пояснил о Чертоге и его роли в жизни Мироздания. Общение с дварфами облегчалось тем, что они хоть и не знали во всех подробностях о Вечной Битве, имели достаточно представлений о магии, других мирах, о богах и демонах. Иными словами их смело можно было отнести к посвященным.

- И значит, эти посланники Хель собираются убить нас за то, что кто-то сжег мою деревню? - произнес наконец Бьерн.

- Можно и так сказать, - Вондар задумчиво промолчал. - Видите ли, деревня была не просто сожжена. То, что вызвало пожар, имеет необычное происхождение, поскольку прорвало ткань Мироздания. А если брать в расчет рассказанное вами о последствиях того пожара...

- Неужели Гуннар решился на использование черного колдовства. На заклинания рун это точно не похоже, - Молотобой снял шлем, положил его на стол и сел рядом, дав покой своим членам. - Небось, метил-то в Каменный Дуб, охальник, лиходей!

В голосе ярла прозвучал страх осознания, что он находился в двух шагах от смерти. Едва ли сама смерть могла устрашить старого вояку, однако любой последователь учения асов предпочтет умереть с оружием в руках, а не сгореть в собственном жилище по чьей-то жестокой воле. Дварфы привыкли встречать врагов лицом к лицу и сражались, обливая поле брани собственной кровью, до тех пор, покуда не падали обессиленные. Бьерна, несомненно, шокировало коварство, на которое пошел его бывший король, почитаемый за наместника богов.

- Зачем ему вообще это надо? - не сдержался Ксандор. - Из-за той башни? Так она давно разрушена.

- Откуда вам известно про Башню Ундалиона? - оживился князь.

- Доводилось там бывать, - ответил за друга Акуан. - Мы полагали, о разрушении башни станет известно, и конфликт исчерпает сам себя.

- Да вы многое знаете, - удивился Бьерн. - Только дело не в башне. Это был повод выдвинуть мне обвинение в предательстве. Хотя я не исключаю, что Гуннар надеялся там что-нибудь найти, верил в то, что Ундалион еще жив и будет помогать его роду как прежде.

- Зачем ему вас обвинять? - подключилась Эландра, заинтересовавшись темой.

- Ох, это темная история. Для начала замечу, что Гуннар всегда был чересчур буен и необуздан. Вроде его за какие-то проступки отца прокляли две ведьмы. То ли он плохо их принял в своем доме, то ли еще чего. Да только вырос наследник Асгисла жестоким и подозрительным сверх меры. И вот когда отец его ступил в Вальхаллу, Гуннар созвал всех ярлов, чтобы отдать почести конунгу. И вышло так, что в ту пору жена Гуннара приболела после рождения его сына, Дагмера. Никто не мог как следует ей помочь, а со мной прибыл лекарь. Он ездил по разным сферам и странам, многому научился и знал, чего не знали многие из целителей Асгисла. Я предложил помощь и Наттфари, мой целитель, получил добро. Вскоре после обследования жена конунга умерла, не успели мы выйти из-за стола. И обвинили меня. Дескать, я нарочно стараюсь ударить по больному месту Гуннара - он сильно любил свою супругу, - в надежде погубить его и возвести на трон свой род. Тогда мне удалось избежать гнева Гуннара, только он поклялся отомстить. Я же склонен больше верить своему лекарю, заверявшему меня, что недуг слишком запустили, и трагедия была предрешена. Как знать, может быть, кто-то нарочно отравил эту женщину, может, болезнь и действительно было не остановить. Одно скажу точно - мне не нужна была ее смерть. Но теперь, если Гуннар не оставляет мне другого выхода, я убью его при встрече. А ежели мне не удастся договориться с Дагмером, то мой род на самом деле займет место на троне Асъярда.