Василий Горъ - Законник

Я молча кивнул. Потом выхватил из футляра несколько игл и, покрутив между пальцами первую, негромко пообещал:

— Но чувствовать боль ты сейчас перестанешь…

— Да и так терпимо, ваша светлость… Хотя… Без нее, наверное, было бы полегче…

— Будет! — скрипнув зубами, буркнул я. И взялся за вторую…

— Ваша светлость! Передайте Корсту мой меч… А Медине скажите, что я… что мне с ней было хорошо…

— Передам… И присмотрю… И за сыном, и за семьей… — выдохнул я. И, поставив последние две иглы, вопросительно уставился в его глаза: — Ну, чувствуешь что-нибудь?

— Только слабость… — прислушавшись к своим ощущениям, буркнул Лис. А потом добавил: — А еще морозить начинает…

— Кровотече… — начал было Игла. И тут же заткнулся.

Посмотрев на хмурое лицо подчиненного, Лис криво усмехнулся:

— Оно самое… Внутреннее… Такое не остановишь…

— Был бы здесь Вельс…

Рыжий хмыкнул. Потом ненадолго прикрыл глаза, собрался с силами и негромко произнес:

— Ваша светлость, это покушение… оно вряд ли будет последним… То, что вы делаете… очень многим… не по нраву… Жаль, что я… уже не… смогу… прикрывать вам спину…

— Я делаю то, что должен…

— Угу… Только… ваши действия… мешают многим… Воровать, грабить, убивать… Значит… это… рано или поздно, но… повторят… Да… Воско, Горен! Не отходите от его светлости… Ни на шаг! Ясно?

— Угу… — хмуро буркнул Злой. А Игла просто кивнул.

— А то… два глаза хорошо… а шесть — лучше…

…Паузы, которые делал между словами Лис, постепенно становились все длиннее и длиннее. А речь десятника — все бессвязнее и бессвязнее:

— А еще… это сможет сделать… мой сын… Когда… вырастет… И… я горжусь… тем… что… это… служил… вашему роду… И что… выполнил… свой долг… Нодр! Моло… Где он? Смотри у меня… Э-э-эх… Холодно… Почему так холодно? Закрой дверь, Корст… Дует… Метель там, что ли… началась?

Еле слышное всхлипывание, донесшееся откуда-то справа, заставило меня на мгновение оторвать взгляд от иссиня-белого лица десятника и посмотреть в угол.

По лицу черноволосой «подавальщицы», невесть с чего находящейся в моей комнате, текли слезы. И, докатившись до подбородка, смешивались с тоненькой струйкой крови из прокушенной губы. На лице девушки было написано такое горе, что я задавил в себе рвущееся наружу ругательство и промолчал. Поняв, что просто не смогу выставить ее в коридор.

А через мгновение, услышав, как Горен скрипит зубами, я снова повернулся к кровати и… напрочь забыл про ее существование: Рыжий Лис, не мигая, смотрел куда-то сквозь меня. А на его лице играла счастливая улыбка.

— Вот и все… — еле слышно выдохнул Воско. Потом сделал шаг в сторону. И изо всех сил врезал по стене кулаком.

— Горен? Игла? — стараясь, чтобы в голосе прозвенела сталь, рыкнул я.

— Да, ваша светлость?!

— Вот деньги. Омоете тело. Купите мед… и все, что понадобится. Как закончите — отвезете Лиса домой. В Вэлш. А я… прибуду туда, как только смогу…

— Спасибо, ваша светлость… — выдохнул Игла. Потом вдруг поклонился мне в пояс, сгреб с табуретки монеты и выскочил в коридор.

Горен кланяться не стал, ограничившись тем, что приложил к груди правый кулак. Однако в его взгляде я увидел столько благодарности, что мне стало слегка не по себе.

«На месте Лиса должен был оказаться я…» — хмуро подумал я. И вспомнил про убийц.

— Дик? Ты тут? — рыкнул я на весь постоялый двор, подскочил к двери, толкнул ее от себя и выглянул в коридор.

— Тут, ваша светлость! — подпиравший стену воин вытянулся в струнку и хмуро посмотрел на меня.

— Допросили этих… тварей? — с трудом сдержав рвущиеся наружу проклятия, спросил я.

Колченогий кивнул:

— В присутствии барона Одвида и сотника Белара, ваша светлость…

— Не понял? — удивился я. И хмуро сдвинул брови.

— Тот, которому вы перебили позвоночник, оказался младшим братом Ширвана Крейдо. А второй — его старшим сыном. Ну, и рядовым городской стражи Кижера. Вину признали оба. Но… там возникла небольшая проблема…

— Проблема? — переспросил я.

— Во дворе собралась такая толпа! Добрая половина — родственники и друзья… этих паскуд… Ну, и просто любопытные, конечно же…

— И что с того?

— Ждут вас, ваша светлость…

…Во дворе было действительно не протолкнуться: людей было ничуть не меньше, чем на Лобной площади во время казни капитана Крейдо. И все они угрюмо молчали.

Хотя нет, не все — стоило мне выйти на крыльцо и остановиться, как стоящие в нервом ряду женщины попадали на колени и поползли к моим ногам:

— Ваша светлость! Не губите!!!

Дик и Отт подняли было щиты, но, увидев, что я отрицательно мотнул головой, замерли на месте.

— Вот эта, седая — мать Ширвана… — еле слышно прошептал Отт. — Та, что справа от нее — его вдова…

— Не губите, ваша светлость! Мой сын ни в чем не вино…

— Не виноват? — стараясь удержать себя в руках, прошипел я. — Ваш сын убил вассала моего отца. Десятника Правой Руки… Вы считаете, что это — не преступление?

Глаза матери сотника Ширвана полыхнули безумием:

— Этого не может быть! Его оговорили! Мой сын — добрый и безобидный мальчик! Он не способен поднять руку на…

— Подняли. Оба. А после того, как ваш сын ранил десятника Лиса, и он, и ваш внук попытались зарубить меня. И раны, полученные ими, — от моего меча…

— Не верю!!!

Найдя взглядом капитана городской стражи, я жестом подозвал его к себе:

— Сотник Белар?

— Я, ваша светлость! — мгновенно отозвался воин.

— Вы присутствовали во время допроса… э-э-э… задержанных мною мужчин?

— Да, ваша светлость! И Ингвар, и Глант Крейдо признали свою вину…

— В чем именно они сознались? — уточнил я.

— Они намеревались убить вас, ваша светлость! — слегка повысив голос, чтобы его слова услышали все собравшиеся во дворе «Трех корон», ответил сотник. — Хотели отомстить за то, что вы приказали казнить капитана Ширвана Крейдо…

— У вас есть сомнения в их вине?

— Нету, ваша светлость… — вздохнул воин. И, услышав, как взвыли женщины, заорал: — Тихо!!!

Ропот в толпе прекратился только после того, как я поднял руку:

— Согласно Уложению, покушение на убийство дворянина карается смертью через повешение. Убийство гражданина Элиреи карается смертью через повешение…

— Покушение на убийство должностного лица, облеченного доверием короля, в частности, Указующего Перста его величества, карается намного строже… — подхватил невесть откуда взявшийся рядом со мной граф Одвид. — Виновных положено четвертовать…

— За что? — взвыла мать Ширвана. — Вы живы? Живы! Значит…

— Ваш сын и внук убили человека. Моего человека! Его тело остывает на моей кровати! — прошипел я. — Убивали они намеренно. Значит, знали, на что идут…