Андрей Руб - Камешек в сапоге

Все внимательно слушали, не перебивая и не задавая вопросов.

— А чтобы никто не смог нарушить покой мумии, гробницы защищали с помощью особых заклинаний. Того, кто посмел бы нарушить этот покой, ждала жестокая кара. Это — «Проклятие фараонов». Есть легенда о неотвратимой смерти любого, посягнувшего на мумию.

— Истинные проклятия — точно есть, — подтвердил Баярд, и перекрестился.

— Когда вскрыли гробницу фараона Тутанхамона, почти все участники экспедиции в Долину Царей…

Видя недоуменные взгляды предков, он поспешил объяснить: — Там это… хоронили всех фараонов. Так вот, двадцать человек, которые откопали его мумию - один за другим погибли от него. Все внезапно заболевали и умирали.

— Великий грех тревожить покой мертвых. Пусть они и язычники, — высказал свое мнение Симеон и перекрестился.

— Так. Дискуссия закрыта. Предлагаю разойтись по каютам. Да, может наша хозяйка что-то поведает нам о её дальнейших планах? Кстати её зовут Нона.

— Считаю процесс знакомства завершенным. Начинается проект «Ученик», — раздался голос. (Причем с такими командирскими интонациями). — Всем разойтись по каютам и лечь…

Народ встал и послушно зашагал по каютам.

«А вас Бес, я попрошу остаться…» — прозвучал голос в моей голове. И сразу чем-то этаким знакомым повеяло от этой фразы….

Все вышли.

— Ну и чего ты хочешь?

Над столом появилась картинка. Юлька стоит, колотит пяткой в дверь моей каюты.

— Кибермедик рекомендует сон. Требуется воздержаться от любых напряжений.

— Это ты секс имеешь в виду?

— Да. Пусть она отдохнет в гостевой каюте.

— Хорошо. Да и поговорить нам не помешает.

Дойдя до разгневанной подруги, я коротко объяснил ситуацию:

— На два дня рекомендовано воздержаться от постели.

— Ну-у…

— Будем считать, что я коплю силы. Надо! — последнее слово я подсластил парой поцелуев.

В каюте моментально раздевшись, я завалился на большущую кровать.

— Итак… Слушай, а как я с тобой разговариваю в голове? — внезапно задал я совершенно другой вопрос, чем хотел задать.

— Ментальные способности активированы только у тебя. При воспроизведении твоей матрицы — мозг разгоняли только у тебя.

— Это когда я лежал в «ванночке»?

— Да.

— И чего вы там ещё наулучшали? Да не бойся, говори. Я, чай не кисейная башня в истерику не впаду. Для меня главное, что живой. Надеюсь, аппарат принуждения в меня не заложили?

— Это строжайше запрещено. Аналог ваш Азимов — «Три закона робототехники».

— Говори.

— Твой организм имел множество прижизненных повреждений.

— Это ты про шрамы что ли? — я тут же по инерции пощупал голову — шрам, обычно спрятанный под волосами, исчез. — Все убрали?

— Да.

Я оглядел тело. Действительно поубирали шрамы.

— Так что там про матрицу?

— Тело твое осталось в горах. Сюда на базу была передана лишь её информационная составляющая.

— Это типа меня собрали здесь из молекул?

— Ну, если брать грубые аналогии — то да.

— А откуда ты знаешь про Азимова? — вычленил я главное из разговора.

Это другим машинка может парить мозги. Со мной эта штука не прокатит. Учёный я, и по-хорошему ученый. Я конечно тупой и необразованный, но вот учителя у меня были хорошие. Очень хорошие.

Полтора года… да.

Я как раз тогда я отдыхал после очередной плохо залеченной дырки. Так вот, столкнула меня судьба с дедушкой. На дворе стояли — любимые беспредельные девяностые. Выпив пива и гуляя по аллее парка, в прекрасном настроении, я зацепился за шахматы. Играли старички в шахматы на алее парка — отдыхали. Я постоял, посмотрел. Мне предложили сыграть. Ну, вот я и сыграл.

Потом когда шли на выход и разговорились с дедушкой. Слово за слово, и познакомились. Николай Петрович. Старичок — божий одуванчик. Как оказалось только на вид. Дядя Коля — был не только простым пенсионером, ещё он был — «волкодавом». Да ещё и каким.

Службу он начинал в сорок третьем — в СМЕРШе. Да и потом трудился отнюдь не на ниве просвещения. Но вот сейчас и не нужен он стал никому. Государство сунуло пенсию — «на отъеб…»… «на отвали». Поначалу-то она была ничего. А вот потом, если помните — инфляция. Документы свои он сам потер. Были возможности, были. И стал он — обычным пенсионером-работягой, как все. Вернее — хуже, чем все. Ибо воровать или торговать — брезговал. Голодал, не без этого. Обиделся он на демократов, и крепко обиделся… А тут я. Авантюрист... да, ещё и с идеалами. Вот и взялся он учить меня. Сначала, наверное, со скуки. А потом уж по-серьезному взялся. Как от слежки уйти, как человека взять, как допросить его. Как слежку заметить и от топтунов уйти. Как по моторике отследить, врет — не врет. Куда глаза смотрят, когда врет. Для меня было откровением, что глаза «следуют» за нашими мыслями.

— Нет абсолютно верного алгоритма», — говорил дядя Коля, — по которому можно определить, врет допрашиваемый, или нет. Поэтому лучший вариант – задай элементарный вопрос: «Какого цвета дверь в твою квартиру?». Если он поднимет глаза и взглянет вправо (или влево, если он левша), то не врет. Вот так сынок, можно понять, при следующих вопросах, когда он попытается тебе соврать. Если будет пристально смотреть в глаза, он, скорее всего — врет, либо сильно заинтересован в разговоре.

— Если смотрит в верхний правый угол — визуально представляет себе хранимую в памяти картинку.

— Если глаза отвел в верхний левый угол — врет сука! Это он картинку наглядно пытается себе представить или нарисовать. А потом описывает тебе её. Но работает это, мой мальчик, только с неподготовленными людьми, профи все эти фишки знают и так просто их не просчитать.

Негуманный он был — совершенно. Наши правозащитники удавили бы его с удовольствием. А тренироваться мне приходилось по-разному. И на бандитах, и на законниках. Много тогда народу просто пропадало. Беспредел… Он учил меня самому сложному — выживать. Полтора года… да.

Я потом только понял, что у него была ШКОЛА. А нынешние…? Пришлось пару-тройку раз столкнуться. Это просто мальчики для битья — по сравнению с этим зубром. Химия там или банально в морду... — слабаки. Вот сломать человека, а потом ещё и сделать так, чтоб он САМ тебе служил, да вдобавок и с благодарностью… Это да, спец. И Спец с большой буквы. Ему было пох на правительство, он был цепным псом империи. И отдать жизнь за нее почитал за благо. А из меня он слепил… наверное то, что получилось. Я был у него последним учеником, и он щедро делился со мной бесценным опытом.

И умер он гордо — не в своей постели. В драке. В последний раз, сомкнув клыки на горле врага.

Это рождаются все одинаково, а как умереть — каждый выбирает сам.

Это был банальный гоп-стоп. Юным шакалятам удалось затравить старого льва. Больно много их было, а ему уже сильно за семьдесят. Вышел за продуктами, там и нарвался. Обычная история. Два трупа и один раненый. Остальные убежали, вывернув ему карманы. Никто ничего особо не расследовал.