Андрей Руб - Камешек в сапоге

Вот так весело, с шуточками и прибауточками шестеро умственно отсталых и двинулись завоевывать ни много, ни мало — планету.

А вот тому, что я прав — казнив барона, я получил весьма странное подтверждение. Как только обезглавили барона, как меня подозвал Дош.

— Господин Наместник, прошу вас — подойдите, — догнал меня в спину почтительный голос палача.

Я подошел. Да уж, запашок ещё тот. Густо пахло кровью и дерьмом.

— Вот… — палач, тыкал себе за спину, показывая на обезглавленное тело.

— Что вот?

— Вот у барона в руке. Там ничего не было — я проверял… а потом как блеснуло. Думаю, не иначе как вас надо позвать.

Меня ударило как током. Связанные сзади руки обезглавленного тела распрямились, и на ладони у барона лежала МОЯ серьга. Та, которую я оставил на Земле, в пещере. Не узнать я её не мог — моя. Но как?!

Я смотрел на две на цифру семь. Белая шестерка и черная единица. Смерть — ведущая к удаче. Вот и думай теперь. Кто их и как перебросил мне обратно?! Я не суеверный, но без каких-то высших сил, тут явно не обошлось. Я оглянулся — не видит ли кто и, взяв кости, торопливо сунул их в карман. «— Всё страньше и страньше! - вскричала Алиса».

— Правильно… Ты правильно сделал. И помалкивай об этом, если жить хочешь.

А со Схогом мы попрощались вообще феерично. Я почему-то погладил его по голове и мысленно сказал:

— Ну что… бывай, исправитель чужих мозгов.

На что получил очень странное «досвидос»:

— Прощай странный человек…

— А почему странный? — не выдержал я.

— Ты странный… как будто кладбище за твой спиной.

Я отвернулся и в ответ только горьковато хмыкнул: «Своих покойников — мы похороним сами…».

Что я хочу ещё забыл сказать? Не знаю как я, а вот остальные выглядели достаточно молодо. Помолодели. Спасибо имперской технике. О себе трудно судить. Морда у меня всегда гладкая была. И рыцарю, и нашему святому и даже Дживсу на вид теперь было лет по тридцать. Чике и так и вовсе двадцать пять — родных биологических. Да и здоровые все. Что есть, то есть. Попробуй эдак-то козликом-то поскакать, да ещё и с грузом. Да спортом постоянно позаниматься — "рукомашеством" да "дрыгоножеством". Эдакие «Шварценеггеры» получились, в миниатюре. Хотя… насчет миниатюры я, пожалуй, слегка погорячился. Арни я думаю, даже и Чика сейчас без проблем уделать сможет. Ну, а если не сможет… то убежит от него влегкую. Местные, надо сказать хоть и здоровые конечно ребятишки, но рядом с белокурой бестией — тем же Баярдом, не, не смотрятся. Рама под два метра. Хотя вроде писали в истории, что тщедушный был… — врали.

А сытые кони тем временем топали по дороге. А наша компашка слегка приотстала. В основном для согласования планов. Согласно многочисленных романов счас мы должны круто приподняться и начать прогрессорствовать. Только вот действительность пока как-то разочаровывает. Все больше приходится вешать, да головы рубить. Это у меня юмор такой мрачный. Подумаешь, даровал Тагиру «энд семейству» навечно освобождение от налогов. Тоже мне, мля, — благодетель.

— Ну что Отче, тебе слово. Что думаешь о дальнейших наших действиях?

— Ничего. Ты тут воевода тебе и решать.

— А остальные?

— Святой Георгий и пресвятая Богородица! Остальные присоединяются к этому мнению,— высказался Баярд и обвел всех глазами.

Отче только поморщился, услышав его первые слова. Рыцарь никак не мог отвыкнуть от своего древнего мата, чем изрядно коробил набожного Симеона. Хорошо хоть молись они иногда вместе и не очень разорялись насчет молитв и очень расходились насчет религии. Дживс был уже более «прогрессивным». Он хоть только крестился иногда. Ну, мы-то все — безбожники. Хотя и Юлька и Чика выучили по паре молитв. Как тут не выучить, если это произносится при тебе и довольно часто. Ну как, часто? …практически каждый вечер перед отбоем. Ну и с утра. Ещё и в обед, перед едой, перед работой… перед любым начинанием и… и всё, пожалуй. Так что в православных молитвах я думаю, мы были подкованы все. Единственное, что дат никаких тут нам не дали, а-то, пожалуй, нам мозг начали бы выносить ещё и с постами всякими.

— Чего тут думать? — с улыбочкой откликнулся на тираду Баярда, Чика. — Ты тут Наместник — ты и рули. А несогласных - к ногтю. Это у нас, слава богу, не демократия, а махровое средневековье. Глядишь и я под шумок каким-нибудь виконтом стану.

Теперь на него «укоризненно» посмотрел рыцарь. Выражение у него было — «Ща как рубану мечом». Ну, или на край — «Ща как двину хорошенько».

— А чего я? — сразу же начал оправдываться он. — За подвиги — может дворянства и удостоюсь.

— Вот уж не знал я Чика, что ты такой тщеславный, — тут же подколол его я.

— А что? Чем это я хуже других? Ты-то вон мало того что боярином оказался, так ещё и Наместником целой планеты стал.

— Хочешь, я тебе уступлю эту честь — Наместничество? Заодно и порулишь? — абсолютно серьезно предложил ему я. Почувствовав, что я не шучу, Чика ненадолго призадумался, потом тряхнул головой и отрицательно покачал головой:

— Не-е… ну его на… — такое счастье! Сам. Сам — командуй. А я уж как-нибудь на подхвате.

— Ладно, пошутили и хватит. Есть ещё предложения?

— Аристотель утверждал, что лучшее государство — это просвещенная абсолютистская тирания, где все решает диктатор, — заковыристым пассажем ответила мне Юлька. — Чика прав в одном, теперь будем приводить планету… Ну в смысле, тех кто тут сейчас живет — к присяге императору. Смена власти. Вполне себе легитимно.

— Хороший ответ про присягу. Но вот вопрос, а где мы возьмем самого императора?

Все задумались.

— Ладно, — резюмировал я, — это стратегия. А вот тактика? Тактика — на нынешний день. Какие будут мнения?

— Захватить замок, недовольных — повесить. Наследников — казнить, — высказал свое мнение Дживс.

— Наследников казнить?! — возмутился Баярд.

— Они мятежники. Дети — мятежников, — резюмировал вальяжный дворецкий. — Во избежание так сказать.

В замке оставались; новая жена барона с малолетним сыном и старший сын — пятнадцати лет. Ну ещё и два тире четыре десятка воинов и обслуга. Обо всем этом нам охотно поведали солдаты.

— Да вы чего? — возмутилась добрая Юлька. — Обалдели?! Детей — резать?!

— Я поддерживаю, — высказался Симеон. — либо они присягнут Наместнику,— он кивнул на меня, — либо… Дживс прав — смута может быть.

— У англов есть поговорка: «Всё что хорошо для нас — хорошо для всех», — высказался я о насквозь знакомой мне по Земле позиции лаймов. — Так Дживс?

— Так, милорд.

— А как же закон и свобода? — прошипела Юлька.

— Свобода?! — выплюнул я. — Там, где есть сила — всегда не хватает свободы. Но вот ведь парадокс: Там где её нет — свободы иногда ещё меньше.