Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

8.

«В земле Нифлунгов, Нифлунгов конунг», и 12 «Нифлунги»: касательно имени Niflungar Снорри Стурлусон специально оговаривает: «Gjúkingar, þeir eru ok kallaðir Niflungar» — «Гьюкинги, которых называют также Нифлунги». В этом комментарии, предназначенном исключительно прояснить трактовку скандинавской легенды о Вёльсунгах в «Песни» моего отца, нет необходимости даже поверхностно затрагивать непростой вопрос происхождения, стоящий за именем «Нифлунги» (немецкое Nibelungen — Нибелунги). Однако тема эта отчасти освещена в Приложении А, с. 386–393.

14.

Мирквуд. Этот топоним в саге не встречается. Скандинавское слово Myrkviðr, англизированное как «Mirkwood», использовалось по отношению к темному пограничному лесу, разделившему разные племена. В песнях «Эдды» название употребляется в разных смыслах; но представляется вероятным, что по своему происхождению оно отражает некое воспоминание из героической легенды об огромном лесе, разграничившем земли готов и гуннов далеко на юго-востоке. Именно таково значение топонима в эддической «Песни об Атли» (т. е. Аттиле), «Atlakviða», откуда он и заимствован в «Песни».

Данпар (Danpar): как и Мирквуд, это название в саге отсутствует, но встречается в «Песни об Атли» и в других древнеисландских поэтических текстах (подробнее см. комментарий к строфе 86 в «Песни о Гудрун»). Это — сохранившаяся готская форма названия русской реки Днепр.

15.

«Бургунды». Это выражение снова возникает в строфе 20. Отец заимствовал его из примечательной строфы стихотворной «Песни об Атли», где Гуннар назван «vin Borgunda» — «владыка бургундов». Нигде более в скандинавских текстах Гуннар бургундом не именуется, и само слово в качестве этнонима не встречается. Но, что характерно, то же самое выражение обнаруживается в одном из фрагментов древнеанглийского стихотворения «Вальдере», где Гудхере назван «wine Burgenda». И древнеисландская форма Gunnarr, и древнеанглийская форма Guðhere произошли от имени исторического короля бургундов Гундахари, убитого гуннами в 437 году. Подробный рассказ об историческом контексте легенды о Гьюкингах содержится в Приложении А.

Брат Будли: о том, что конунг Будли, отец Атли и Брюнхильд, был убит Гьюкингами, в саге упоминается позже по ходу повествования.

28.

«Одноглазый старец». Один был одноглаз: согласно мифу, он пожертвовал глазом ради того, чтобы испить воды мудрости из источника Мимира у корней Мирового Древа.

38.

В «Песни», в отличие от саги, прямо не говорится, что, выпив зелье Гримхильд, Сигурд позабыл о Брюнхильд: «смеясь, Сигурд / снадобье выпил — / сел он сумрачно, / не слыша песен». Но суть происходящего выясняется из IX.4.

39.

В оригинале использовано архаичное слово «glamoured», так же как в V.33 и в V.47, в значении «заклятый, заколдованный», то есть во власти чар.

Далее в саге Сигурд взял в жены Гудрун и обменялся с сыновьями Гьюки обетами побратимства (строфы 7–10 в «Песни»), Говорится, что к тому времени он прожил среди Гьюкингов два с половиной года. После свадьбы Сигурд дал Гудрун вкусить от сердца Фафнира: см. комментарий к V.46–48. У супругов родился сын по имени Сигмунд.

Приход Одина к Брюнхильд в числе конунгов, претендующих на ее руку (2–5) — это специфическая черта «Песни». По всей видимости (см. строфу 6), пламя окружило терем Брюнхильд только после появления Одина: Брюнхильд измыслила его как преграду для всех, кроме Сигурда. Описание пламени в «Песни» напоминает соответствующий эпизод в VI.2, когда на Хиндарфелле Сигурд увидел пламя Брюнхильд как «опоясавшую молнию»: «ввысь взвились / волны пламени».

Далее в саге Гримхильд советует Гуннару посвататься к Брюнхильд (строфы 12–17 в «Песни»); и говорится, что Сигурд одобрил этот брак с неменьшей охотой, чем Гьюки и его сыновья. Сперва они поскакали к конунгу Будли, отцу Брюнхильд, чтобы получить его согласие, а потом отправились в палаты Хеймира, воспитателя Брюнхильд (см. с. 242). Хеймир сказал, что ее палаты неподалеку и что Брюнхильд выйдет замуж только за того, кто проскачет через огонь, разведенный вокруг палат. В «Песни» Будли и Хеймир отсутствуют.

В саге рассказывается о том, как конь Гуннара не захотел прыгать через огонь, Сигурд одолжил другу Грани, но Грани не пожелал везти Гуннара; тогда Сигурд и Гуннар поменялись обличиями, как их научила Гримхильд. То же самое повторяется и в «Песни». Здесь же в саге процитированы две строфы неизвестного авторства о том, как Сигурд въехал в огонь и земля вдруг затряслась, пламя взревело — и снова стихло (им соответствуют строфы 25–26 «Песни»).

Содержание диалога между Сигурдом и Брюнхильд (28–31) в основе своей восходит к саге: Брюнхильд не знает, что ей ответить, гость обещает ей богатое вено, она требует, чтобы тот убил всех тех, кто к ней сватался (строфа 30, строки 3–4); ей напоминают о данной клятве. В строфе 31 ясно подразумевается, что Брюнхильд дала обет выйти замуж только за того, кто дерзнет проехать сквозь пламя. В этом месте саги Сигурд недвусмысленно ссылается на то, что она поклялась пойти за человека, который преодолеет стену огня. С этим фрагментом уместно сравнить слова Брюнхильд, обращенные к Сигурду на вершине Хиндарфелл (VI.8):

Из этого следует, что Брюнхильд полагала, будто преодолевший пламя непременно окажется «Мира избранником», то есть это будет Сигурд; увидев же Гуннара, она «смятена» и в своей нерешительности уподоблена лебеди «на лоне моря».

В саге Сигурд в обличье Гуннара провел с Брюнхильд три ночи и спали они на одной постели; но Сигурд положил между собою и ею меч Грам. На вопрос Брюнхильд, почему он так поступает, Сигурд ответил, что ему суждено либо справить свадьбу именно таким образом, либо принять смерть.

Важное отличие между сагой и «Песнью» заключается в том, что касается обмена кольцами. В саге (см. с. 242) сообщается, что при встрече в палатах Хеймира Сигурд «дал ей [т. е. Брюнхильд] золотой перстень», но более ничего на этот счет не уточняется. Теперь же рассказывается, что перед отъездом «он взял у нее перстень Андваранаут, подаренный прежде, и дал ей другой из наследия Фафнира». Напротив, в «Песни» (33) Сигурд снял с пальца девы кольцо, пока она спала, и вместо него надел Андваранаут. Здесь «Песнь» вторит версии Снорри: «наутро он дал Брюнхильд свадебный дар — то золотое кольцо, что Локи отнял у Андвари, а у нее взял на память другое кольцо». Подробнее см. IX.9–10, и комментарии.

После этого в саге Сигурд проехал обратно через огонь и они с Гуннаром снова поменялись обличиями. А Брюнхильд вернулась к своему воспитателю Хеймиру и рассказала ему о случившемся и о своих сомнениях: «Он проскакал сквозь мое полымя… и назвался Гуннаром; а я говорю, что это мог совершить один только Сигурд, которому я дала клятву на горе той». Хеймир ответил, что другого исхода нет; и Брюнхильд молвила: «Дочь моя от Сигурда, Аслауг, пусть воспитывается здесь у тебя». Мой отец считал, что добавление Аслауг «вопиюще вредит» повествованию (см. с. 264 (6)). Вне всякого сомнения, Аслауг придумана для того, чтобы связать Сигурда и Брюнхильд с Рагнаром Кожаные Штаны, самым прославленным викингом преданий и легенд: в знаменитой «Саге о Рагнаре» говорится, что Аслауг — одна из его жен и мать нескольких из его многочисленных сыновей-викингов.