Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Тогда затмится свет дневной,
Земля исчезнет под волной,
Расколется небесный свод
И звездный дождь на мир сойдет;
Спиралью заклубится пар,
Взовьется до небес пожар.

Есть дом от солнца вдалеке,
На тусклом взморье, на песке —
Где в Мертвый Берег бьет волна;
Дверь к северу обращена;
Сквозь дымник каплет яд дождем —
Из змей живых сплетен тот дом.

Сквозь струи вязкие бредут
Клятвопреступник, лжец и плут,
Предатель, трус и лиходей;
Их пожирает страшный змей:
Дракон, что гложет Иггдрасил,
Там трупов досыта вкусил.

Дракон направит свой полет
Над тусклой кромкой стылых вод,
Сквозь Нидафьёллир — напролом,
Неся умерших под крылом;
Нырнет — сомкнется вновь вода
Над мертвецами навсегда.

Но вот, юна и зелена,
Земля поднимется со дна,
И будут водопады течь
На брег с ее покатых плеч;
Орел, свободен и могуч,
Слетит за рыбой с горных круч.

Сойдутся боги, вновь восстав,
На Идавёлль, средь пышных трав,
Припомнят древний рок они —
И тьму, и Змея, и огни,
Былую мощь и мудрость слов
Исконного Отца Богов.

Отыщутся в траве полей
Фигуры золотых тавлей:
Что в Асгарде былой поры
Богам служили для игры,
И были золота полны
Дворцы блаженной старины.

Се! Прозреваю я чертог,
Как солнце, светел и высок:
Над Гимле льет он ясный свет,
В нем злу и горю места нет;
Кто духом чист и сердцем прям,
Днесь обретет блаженство там.

Вернется Бальдр, отступит мрак,
Несеяным созреет злак,
Разрушенный чертог богов,
Оплот небесных берегов,
Зазолотится вновь светло;
Под властью Бальдра сгинет зло.

Ætla Guðhere ar onsende
cenne ridend — Cneofrið hatte —:
com to geardum Gifecan, Guðheres healle;
beornas ymb heorðe beore gefægon.
Druncon dryhtguman on dreorsele,

mod miðende meldan sæton;
Huna heteþanc hæleþ ondreordon.
Secg suðlendisc sliþan reorde,
Cneofrið ciegde cuma on healle:
‘Hider on ærende Ætla mec sende

geond Wistlawudu wegas uncuðe
mearh ridendne midlbætedne;
het inc gretan wel, Guðhere, beodan
þæt git helmum þeahte to his ham cwomen.
Þær git sceld sculon agan ond sceaft smeðne,

helm goldhrodene, Huna mænigo,
sadol seolforweredne, serc scynestan,
blancan betstan bitolhæbbendne,
wæde wealhbeaswe, ond wacne gar.
Cwæþ þæt he giefan wolde inc Gnitanhæðe,

weald þone widan on geweald sellan,
ofer giellendne gar ond gylden stefn,
maðmas micle, mearce Dænepes,
ond þæt mære holt — Myrcwudu hatte.’

Ðæ heafod hylde helm Burgenda,

Hagenan sægde: ‘Þa wit hyraþ swelc,
hwæt rædeþ unc se rinc, runbora geonga?
On Gnitanhæðe ic gold ne gefrægn
þæt wit оþres ne ahten efnmicle sped.
Wit seld agon seofon sweordum gefylled,

þára sint hiltu gehwilces heawen of golde;
mearh is mín mærest, mece betsta,
helm hwitesta ond hilderand
ahyþed of horde hean Caseres —
þonne ealra Huna an is min betera.’

‘Hwæt biecnede seo bryd þa heo unc beag sende,
weargloccum wand? wearnunge geteah!
Þy ic wriðen fæste þær wulfes hær
hares hæþstapan on hringe fand,
wylfen, þæs ic wene, bið uncer waþ heonan.’

Этла послал к Гудхере отважного гонца
Верхового — именем Кнеофрид:
Он прибыл ко двору Гивики, в палаты Гудхере;
Перед очагом воины наслаждались элем.
Пили дружинники в сумрачном чертоге,

Meldan сидели, скрывая свои думы;
Воины опасались ненависти гуннов.
Человек с юга воскликнул свирепым голосом —
Кнеофрид, чужой в этом зале:
«Сюда с поручением Атли меня послал,

Неведомыми путями через лес Вистлы
Проскакал я верхом на взнузданном скакуне;
Мне велено поприветствовать вас обоих, Гудхере,
И позвать вас, шлемоносных, к нему в дом.
Там вы обретете щит и гладкую пику,

Украшенный золотом шлем и множество гуннов,
Посеребренное седло, самую сияющую кольчугу,
Лучшего коня, что когда-либо бывал взнуздан,
Заморские алые одежды и тонкое копье.
И сказал он, что отдаст вам Гнитанхит,

Отдаст в вашу власть обширный лес,
Звенящее копье и золоченый челн,
Великие сокровища — земли Днепра
И знаменитый лес, что зовется Мирквудом».

Тут владыка бургундов повернул голову

И обратился к Хагену: «Когда мы такое слышим,
Что он нам предлагает, юный советник?
Не слыхал я о богатстве на Гнитанхите,
Равным которому мы бы не владели в изобилии.
Есть у нас семь палат, наполненных мечами,

И рукояти каждого из них — в золотой резьбе;
Конь мой весьма прославлен, меч — самый лучший,
Шлем самый яркий, боевой щит —
Из разграбленной сокровищницы кесаря;

Мое добро лучше всего, что есть у гуннов».

«Что имела в виду жена, посылая нам кольцо,
Перевитое волчьим волосом? Она нас предостерегает!
Нашел я крепко вплетенный в кольцо волчий волос,
Волос серого странника пустошей:
Думается мне, волчьей дорогой нам отсюда ехать».