Айше Лилуай - Возрождённый

- Нет, это не я выбирал. Так было решено еще в момент моего рождения.

Но госпожа Талавира только терпеливо покачала головой.

- Нет, это ты. Я вижу: ты стоял на распутье – и пошел вперед, не поколебавшись ни на миг. Только теперь тебе угрожает страшная опасность – со стороны тех, кому не по душе пришелся твой ход.

- Так что же мне делать, госпожа? – снова задрожав, прошептал Сильфарин.

- Прошу тебя дать мне один день, - ответила Абха. – Мне нужно подумать, потому что цель твоя сложна и туманна. И ошибаться нельзя. Прежде всего – тебе.

В этот момент в дверь постучали. Великая встала, вновь приняв невозмутимый вид, и велела входить. В дверном проеме показалась Ниршэ.

- Мудрейшая, к тебе прибыл посол из Галь-та-Хура, - доложила она с поклоном.

- Уже поздно. Разве посол не может подождать до утра?

- Он говорит, что дело очень срочное.

Абха посмотрела на Сильфарина, который тоже уже стоял на ногах.

- Ты хочешь увидеть свона?

- Кого, моя госпожа? – не понял мальчик.

- Свона. Разве тебе не рассказывали о них в Фистаманде?

Он замотал головой.

- А кто это?

- Что ж, ты сейчас и сам увидишь. – Абха обернулась к служанке. – Пусть посол войдет.

Свон оказался невероятно высоким и широкоплечим мужчиной с сильными лебедиными крыльями за спиной. Золотоволосый, яснолицый, обнаженный по пояс и вооруженный луком и колчаном стрел, он являл собой воплощение истинного воина.

Изящно поклонившись Великой и одарив Сильфарина заинтересованным взглядом, посол произнес:

- Приветствую тебя, Абха, от имени нашего вождя Каррока. Имя мое Норах.

- Я рада принимать здесь подлинного сына Племени Белого Пера. Но что заставило доблестного Каррока прислать тебя в Талавир?

- С вершин Эвильских гор нам видно почти все, что происходит на вашей равнине. Один из моих собратьев заметил войско, пришедшее с востока, и короткую битву, разразившуюся под стенами твоего города. Вождь послал меня с предложением заключить военный союз.

Абха легко повела бровью и улыбнулась краешком губ.

- Народ Галь-та-Хура всегда жил обособленно, не слишком заботясь о войнах, бушующих у подножия их древних гор. Мне казалось, вам хватало вражды с Племенем Острого Когтя. Но… отчего же теперь все изменилось? Отчего вы решили помочь вумианам? Ты можешь и должен говорить прямо, Норах. Ведь я вижу: вождь Каррок чего-то хочет взамен.

- Всего лишь ответной помощи в случае нападения на наш родной город, - гордо выпрямившись, отчеканил свон. – Над пиками Эвиля сгущаются тучи… И не природа тому виной. Может быть, ты знаешь, кто стоит за этим?

Абха побледнела, но нашла в себе силы ответить:

- Ты и сам догадываешься, посол вождя. И опасения твои не напрасны.

- Значит, Эйнлиэт. – Пальцы Нораха крепче стиснули красиво изогнутый лук.

- Передай своему господину, что вумианы всегда готовы прийти на помощь тем, кто живет так близко к небу.

- Благодарю тебя, Абха, - поклонился Норах. – Я отправляюсь в Галь-та-Хур сейчас же. Вождь вышлет воинов так скоро, как только сможет.

- Отдохни до утра, сын Племени Белого Пера, - сжалилась Великая. – Ты заслужил этот отдых.

Норах снова поклонился и приложил руку к груди.

- Великодушию твоему нет предела, Мудрейшая. Но время не ждет, а потому и я не стану дожиться рассвета. Сон свонов не так продолжителен: мне хватит и трети ночи… - Поколебавшись, Норах вдруг спросил с интересом: - Позволь задать вопрос: кто этот юноша без… без…?

- Это уставший после долгого пути паломник, ищущий очень древнюю и мало кому известную святыню, - пояснила Абха. – Ниршэ!

Скрипнула дверь.

- Я здесь, моя госпожа!

- Отведи обратно юного Сильфарина. И предоставь комнату господину послу. – Абха раскланялась со своими гостями. – Да, и еще, моя милая… Позови Сайибик.

Она с усилием прижала пальцы к вискам, в которых пульсировала кровь. Глаза были закрыты, и под ноющими от Чтения веками затрепыхались красные искры. Голова раскалывалась от напряжения и вместе с тем кружилась из-за частого вдыхания благовоний, чей аромат источала небольшая кадильница на столе: Великие порой использовали такие, чтобы лучше и полнее Читать.

- Ничего, ничего не могу понять, - почти простонала Абха, без сил рухнув на свое ложе и так и не открывая глаз.

Теплые руки нежно погладили ее по лицу и волосам.

- Чем я могу помочь, когда даже ты не видишь? – спросил недоумевающий хрустальный голос.

Абха села на кровати и с тоской посмотрела на свою младшую сестру. Ах, какая же она была живая, какая прелестная! И на щеках играл здоровый, настоящий румянец, а вовсе не неземной свет, проступающий сквозь тонкую, почти прозрачную кожу самой Абхи. А все потому, что Сайибик еще сохранила в себе тепло, подаренное кормящей землей, в то время, как ее старшая сестра… Ее старшая сестра всю себя отдала небу. Без остатка. И теперь сама не знала, к чему она ближе. Это сводило с ума.

Сайибик даже и не подозревает о своей красоте… и о своей силе.

- Неужели Мудрейшая совсем ничего не видит?

- Я вижу. – Абха вздохнула и отвела взор. – Вижу. Но то, что открывает мне Правда, ужасно и темно.

- О чем ты?

- По просьбе Сильфарина я искала Свет. Но… но я не вижу Света! Нигде. Кругом только непроглядный мрак. И лишь дьявольский огонь еще позволяет взору различить смутные тени, что движутся по дороге жизни. Дьявольский огонь, исходящий от горящих кроваво-алым глаз самого Ганнуса! – Абха вскочила на ноги и стала без цели бродить по комнате. – Я вижу людей, сестра. Я вижу, как разрастается их племя, превращаясь в народ. Я вижу, как тьма раскидывает крылья над Каллаоном, над Талавиром, над всем Андагаэном… Тьма наползает на вершины Эвильских гор, и уже мертвые, но еще теплые тела жителей Галь-та-Хура и их врагов из Даонхалла разбиваются о камни. Я вижу пожар, охвативший весь Рионский лес! Я вижу, как рушатся стены Заршега, я вижу падение Арумана… Перед моим взором стоит Великий Палнас – и он уходит, уходит куда-то, где нет Рунна и мир не такой, как сейчас. А вумианы превращаются в крохотную горстку жалких потомков древнейшего народа, оттесненную людьми к западному побережью. Рельмы… рельмы вообще почти стерты с лица земли! Кругом только люди. Люди и волки. И повсюду кровь…

Сайибик поднялась и крепко обняла Абху. А та лишь обессиленно прошептала:

- Я не могу помочь мальчику. Прости меня, Рунн. Ты послал ко мне своего юного сына, а я… Я, правда, не могу.

- Тогда ты должна обратиться за помощью к Палнасу, - твердо сказала Сайибик.

Абха высвободилась из ее объятий и распрямила плечи.

- Ты ведь знаешь: он в Каллаоне, отрезанном от нас войском крихтайнов.

- Мы должны найти способ. Каким бы абсурдным он ни казался.

- Сайибик…

- Абха, ты мудра. Я уверена в этой истине больше, чем в какой-либо иной. Ты мудра. Ты мудрее всех. А мудрецы всегда осторожны и предусмотрительны. – Сайибик сверкнула глазами. – Но, помимо мудрецов, есть еще безумцы – глупые и расторопные. Сломя голову, бросаются они в огонь, чтобы либо погибнуть, либо выйти из него героями!