Андрей Астахов - Крестоносец

Еще я заметил, что во время трапезы многие мужчины кидают полуобглоданные кости и недоеденные жилистые куски за спину, где эти объедки доедают прислуживающие им женщины. Это было неприятно: я не удержался и спросил сэра Роберта, что это значит.

- У кочевников женщины ценятся очень невысоко, - ответил рыцарь. - По их верованиям бог-творец создал человека из частей тела убитого им небесного зверя. Лучшие куски добычи он употребил на создание мужчины, а чтобы сделать женщину, использовал остатки добычи - кишки, хвост, сгустки крови, жир и помет. Даже рабов-мужчин и собак они ценят выше собственных жен и дочерей.

- Интересные обычаи, - произнес я.

- Если у тебя бы с собой щенок, ты мог бы выменять его на любую красотку в этом глане, - сказал сэр Роберт. - И урулы при этом были бы уверены, что ты сильно продешевил.

- Это твой сын? - внезапно спросил Гаренджен, показывая на меня.

- Да, это мой сын, - неожиданно для меня ответил рыцарь. - Единственный.

- У тебя всего один сын, и это плохо, - сказал кочевник. - Если твоего сына убьют в бою, твой род прервется. Некому будет отомстить убийцам.

- На все воля Матери, мой друг, - сказал сэр Роберт. - Я не буду роптать.

- Славный нукар должен оставить после себя большое потомство, - назидательным тоном изрек Гаренджен. - Ты воин, и должен позаботиться об этом.

- Я обязательно подумаю над этим, вождь, - не без иронии ответил сэр Роберт.

- У твоего сына хороший меч, нукар Роберт, - заметил Гаренджен.

- Это наследное оружие, доставшееся моей семье от великого предка, - ответил сэр Роберт. Я понял его: видимо, наш гостеприимный степняк положил на мой клинок глаз и решил намекнуть нам, что не прочь получить его, как подарок от гостей хозяину. Делать ему такой шикарный подарок мы, естественно, не собирались. - Это реликвия, которой мы очень дорожим.

- Я бы хотел купить такое оружие для своих сыновей.

- Что тебе мешает? - спросил сэр Роберт.

- Цена. Вы дорого просите за вашу сталь. Много золота.

- Так ли дорого? Терванийцы просят дороже.

- Их оружие лучше. Но меч твоего сына лучше терванийских.

- Мой меч не хуже. Его ковал мастер Фраберг-старший из Рейвенора - благослови его Матерь! И в нашем войске немало воинов с таким же отличным оружием.

- Тем лучше. Однажды мы заберем у вас ваши мечи и ножи бесплатно.

- Полагаешь, мы готовы их отдать?

- Роздольский байор, у которого я забрал этот меч, - тут Гаренджен похлопал ладонью по клинку у себя на поясе, - тоже не хотел его отдавать. Но он потерял и меч, и жизнь.

- Ты хорошо говоришь, Гаренджен, - ответил сэр Роберт, - но вспомни, что, в конце концов, роздольцы выгнали вас из своих земель. И этот меч должен напоминать тебе не только сраженного тобой байора, но и тысячи воинов твоего народа, которые полегли в той войне.

- Мы еще вернем себе то, что потеряли.

- Ты хочешь войны между нами?

- Сейчас - нет. Но мир не будет вечным.

- Почему ты так думаешь?

- Между волком и бараном и не может быть мира.

- Значит ли это, что урулы хотят с нами войны?

- Сейчас у нас много других забот, - уклончиво ответил Гаренджен. - Прошлая зима была снежной и голодной, и скота стало меньше. Многие гланы откочевали на север, чтобы найти лучшие пастбища.

- Почему же твой род не последовал за ними?

- Потому что такова была моя воля.

- Могу ли я спросить уважаемого вождя? - осмелился я, польщенный тем, что сэр Роберт назвал меня сыном.

Гаренджен кивнул. Теперь на меня смотрели десятки внимательных глаз.

- Если бы у тебя было много хорошего оружия, что бы ты сделал? - спросил я.

- Я бы выполнил волю Тенки, божественного Отца, - ответил Гаренджен, сверкнув глазами. - Сделал бы так, чтобы восход и закат одинаково боялись меня.

- Разве такое возможно?

- Много, много лет назад, - начал кочевник, не глядя на меня, - мы были могущественным народом. Наши всадники держали в страхе все соседние племена, платившие нам дань золотом, скотом и рабами. Сегодня от нашего величия остались лишь воспоминания древних стариков и песни, которые поют у костров мои воины. Я хочу вернуть времена нашей славы. Так хочет Тенки и его небесные дети.

- Война всегда приносит горе, - сказал сэр Роберт. - Твои нукары храбры и искусны в бою, но их слишком мало. Сегодня судьбы народов решают большие армии. Даже самое лучшее оружие в руках твоих воинов не принесет тебе победы.

- Кто говорит об одном глане? Когда-то мы были единым народом, гордо именовавшим себя Койсу - совершенные. Мы не боялись никого, а соседи наши стонали в страхе, лишь увидев следы наших коней. Даже во времена нашествия каракутонов мы смогли защитить наши земли. Сегодня я вижу, как чужаки захватывают наши земли. Они учат наших детей новой вере и строят могучие крепости на древних кочевых путях. Хорошо ли это? Я говорю - нет!

Гаренджен добавил несколько фраз на своем языке, и собрание одобрительно загудело.

- Ты о терванийцах говоришь? - спросил сэр Роберт.

- Они пришли на эту землю незваными. Они хитры и коварны. Они предпочитают не меч, а слово.

- Одна терванийская крепость так тебя страшит, о, вождь?

- Одна крыса приведет за собой остальных. Вскоре после того, как терванийцы построили Баз-Харум, многие вожди поспешили увести свои гланы на север.

- С чего бы? - вдруг спросил молчавший до сих пор Лукас Суббота.

- Чтобы сохранить чистоту крови, веру в наших богов и не уподобиться предателям, осквернившим само имя Койсу.

- Понятно, вождь. Тебе не нравится, что часть западных гланов после войны за Роздоль ушла в имперские земли, осела там и приняла нашу веру?

- А ты бы радовался тому, что твой народ разделился, и часть его приняла Тенки, как единственного хозяина жизни?

- Нет, - честно сказал рыцарь. - Однако тем самым они спасли свои детей и обрели мир и безопасность. А твоя мечта объединить в один народ все гланы, кочующие по Дальним степям, представляется мне благородной, но несбыточной.

- Нет ничего несбыточного, если Тенки ведет тебя.

- Путь к войне - не самый лучший.

- Этот мир изменить нельзя, - ответил Гаренджен. - Его законы просты. Есть те, кто едят, и те, кого едят. Есть тот, кто проливает кровь и тот, чью кровь проливают. Небо не может стать землей, а земля небом. Хочешь выжить - убивай, иначе умрешь. Тот, кто не хочет быть волком, станет добычей волка.

Между тем начали подавать горячее. Женщины с замотанными лицами втащили в шатер несколько больших чугунных котлов с просяной кашей и огромными кусками баранины. Перед пирующими появились широкие блюда с жареным на вертелах мясом, лепешками и просяной лапшой, плавающей в растопленном бараньем жире и молоке. Наши прислужницы начали разливать вино и хмельную брагу из молока.

- То есть, - продолжал сэр Роберт, которому определенно были интересны откровения нашего хозяина, - ты собираешься воевать и с нами, и с терванийцами?