Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

— Но меня-то ты помнишь? Помнишь, как мы познакомились? Сентябрь, и ворохи желтых листьев, и…

— Помню. Наверное, ему это не понадобилось… Не понадобится. Лишняя информация… Господи, я совершенно не воспринимаю это как своего ребенка — хотя три года носила его в себе… Словно сон. Словно я и не жила все это время.

— Ты говоришь, что не жила эти три года, — я тоже. Сейчас я это понимаю. Я любил тебя, люблю и буду любить, несмотря ни на что. Но ведь жизнь не кончена, что бы там ни говорили могильщики вроде Рогова. У нас еще могут быть дети.

Нормальные дети. Может быть, вообще все обойдется. Люди — это не дафнии.

Он ошибался. Люди, конечно, имели мало общего с крохотными ракообразными, но только не в вопросах выживания. Отложившая яйцо дафния может возвратиться к обычному существованию — плавать, есть, даже иметь обычное потомство. Для продолжения такой безбедной жизни нет никаких препятствий.

Но обычно им на это уже не хватает времени.

Красноярск, Россия

— Если вы, молодой человек, считаете, что учеба — это что-то среднее между цирком и развлекательным центром, то я не думаю, что для вас здесь самое подходящее место.

— Но, господин ректор. Я всегда относился к учебе с подобающей серьезностью. Моя зачетная книжка — главное тому доказательство, и Олег вперил в ректора взгляд, от которого у многих преподавателей от умиления наверняка выступили бы слезы на глазах. Но ректор был совсем не прост.

— Отличная оценка не всегда означает серьезное отношение к предмету. — Ректор, выдержав взгляд, продолжил: — Думаю, к вам это утверждение имеет непосредственное отношение.

Он подошел к столу и взял что-то — спустя миг Олег узнал свой курсовик по литературе.

— Вы думаете, это очень остроумно. — Лицо ректора стало покрываться пятнами. — Тема: «Секс в жизни Робинзона Крузо». Но я закрыл глаза даже на это, — ректор многозначительно потряс курсовиком.

— Осторожно, помнете. — Олег понял, к чему приведет этот разговор еще до того, как переступил порог кабинета. Он ждал, что стареющий и уже не всегда справляющийся со своими нервами человек начнет «выпускать пар», но лицо ректора вмиг стало каменно-спокойным.

— Дело в том, что эта курсовая работа скорее по психологии, чем по литературе, — закончил ректор совершенно спокойно.

«Старый козел! — подумал Олег, сразу же: — Опаньки!!!»

Торжествующая улыбка на лице «старого козла» показывала: действительно «опаньки!!!».

Олег совсем забыл, что почти все преподаватели, так же как и ректор, вполне могли позволить себе вживить чипы, позволяющие выхватывать четко сформулированные предложения из мысленного потока собеседника. А совсем недавно принятый закон «О свободе мысли» предусматривал кое-какие наказания за мысленное оскорбление.

— Должен заметить, что это уже не первый случай оскорбления с вашей стороны. Вы не усвоили урок даже после того, как вам не удалось закончить ни ВМК, ни биохимический по той же причине, что стала препятствием и на сей раз.

Группа ждала его на диванчике перед библиотекой. Вопросов никто задавать не стал — и так понятно, чем все кончилось. Утешения Олег принял только в виде похлопываний по плечу — всем, кто был с ним знаком более-менее близко, было прекрасно известно, как Олег относится к чрезмерным проявлениям жалости.

Только Чен нарушил молчание своим извечным «Фигня, прорвемся», — казалось, фраза уже успела почернеть от постоянного использования, но, когда Чену намекали, что он ей злоупотребляет, невысокий толстячок лишь поблескивал линзами узеньких очечков и лучезарно улыбался.

Олег подмигнул в ответ. Он был опустошен и раздавлен — турнули уже с третьего факультета, столько времени впустую! Почти. Знания-то он приобрел, но без диплома хорошую работу найти будет совсем непросто, а провести лучшие годы своей жизни, каждый день вкалывая до такой степени, что руки начинают трястись от напряжения, уже когда берешь ложку какой-нибудь безвкусной синтетической бурды за ужином… Если только он будет настолько богат, что сможет позволить себе ужин. А состарившись, жить в доме престарелых, получая скудное пособие, в то время как сиделки будут вытирать остатки синтетической манки с его сморщенного, как чернослив, лица.

Нет уж, хватит! На отца насмотрелся.

Можно, как и сейчас, время от времени промышлять ломом и отсылать часть денег отцу, продолжая врать, что все в полном порядке и его скоро даже ждет повышение. Но работы стало еще больше, поэтому он пока не может его навестить.

Правда, рано или поздно его все равно отследят, поймают и посадят. Уже сейчас Олег осознавал, что с каждым ломом уходить ему все труднее — в последний раз, если бы Рыжесть ему не помогла, Плавник — сам бывший хакер, теперь работающий на «Мацуситу», — наверняка сцапал бы его.

Неплохо было бы устроиться в какой-нибудь маленький филиальчик той же «Мацуситы», держать сетку и выполнять другую черную работу — это по крайней мере лучше, чем гробить здоровье на заводе. Заработок хоть и не очень высокий, зато стабильный.

Солнце щекотало взгляд россыпью лучей. Мозг с трудом переваривал осознание того, что утро наступило. Уже!

Разбудил Дегтярева саркастический смех ICQ — в простонародье «Аськи». Он бросил полуосмысленный взгляд на будильник, ведя смертельную борьбу с вспухшими и так и норовящими закрыться веками. 13:27. Интересно, кто это мессаги шлет в такую рань?

Со стоном, выражающим нечеловеческие муки, Олег сполз с кровати. Прохлада линолеума едва не сразила вчерашнего студента. Если бы не «Аська», Олег так и остался бы на полу, лелея свою головную боль, но он с упрямством психически нездорового человека во что бы то ни стало решил и в это утро следовать своему правилу — читать почту и ICQ сразу же, как только приходят сообщения.

Так, один тапок найден… Уже неплохо… Интересно, где же второй?.. Ладно, сойдет и так — хотя бы одна нога чувствует себя уютно и вполне комфортно.

Кому не спится в ночь глухую? Точнее, в 13:27?

«Как самочувствие после вчерашнего?

Чен.

P. S. Не забудь вытащить Пузо из антресоли. Вторая справа».

Охламон поганый! Муть какую-то спозаранку набил и сидит, небось, на своем чердачке маминого дома, ехидно хихикая и потирая пухлые ручонки.

Вообще-то кота лучше выпустить. Позже. Сперва душ. Холодный.

Олег бросил взгляд на все еще мирно посапывающую и разметавшую по подушке иссиня-черные волосы Вику, и его брови невольно поползли вверх. Он и Вика? Вместе? Пришлось себя ущипнуть и всей душой пожалеть, что он ровным счетом ничего из случившегося вчера вечером, а особенно ночью, не помнит. Да-а… Виктория — утешительница?