Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

Потрясенный, он побрел в ванную.

Не слишком, но все же посвежевший, Дегтярев прошлепал единственным тапком к гарнитуру и, открыв вторую справа верхнюю антресоль, достал пятилетнего трехцветного котяру, глядевшего на хозяина с обидой и укоризной.

— Ладно, Пузо, пошли, я тебе чего-нибудь перекусить дам.

— Какого болта? — проворчал кот. — Я в туалет хочу, а не жрать.

Пузо Олегу подарили бывшие однокурсники с ВМК, предварительно вживив в котяру целую кучу чипов, позволявших трехцветному оболтусу внятно выражать свои мысли и подогнавших уровень его интеллекта почти под стать человеческому. Такие животные не были диковинкой, но стоили баснословно дорого. Самое забавное, что был даже один судебный процесс над овчаркой, покусавшей своего хозяина за пинок. Современное общество, насквозь пронизанное идеями гуманизма, до сих пор не может понять, как ему относиться к подобным животным.

— Слушай, ты тапок мой не видел? — пробурчал Олег.

— Ты же его примерно полгода назад в унитаз смыл, — раздалось из туалета.

Дегтярев хмыкнул и, с удивлением посмотрев на ноги, пошевелил пальцами босой ноги.

Открыв холодильник, Олег достал из его чрева апельсиновый сок и последнюю упаковку йогурта и с наслаждением съел всю баночку.

— Победа, — вяло позвал он Вику. — Пора вставать. Ты-то у нас еще студентка, может, еще к пятой паре успеешь. Хотя ладно, спи.

Олег, Чен, Вика, Рыжесть, Плавник — кто они? КТО? Я их не помню… Ни одного… Не помню… Только ненависть… Не помню, но ненавижу… ненавижу, но не помню… Не помню, ненавидя… Ненавижу, не помня… Ненависть есть память? Во всяком случае, для меня…

Он подошел к столу, включил компьютер, подождал, пока око монитора откроется окончательно, отстучал то, что требуется для входа в Сеть. Наконец, обжигаясь, допив чай и прожевав булочку, Олег прилепил к вискам таблетки мнемоюстов [1] Термин придуман Владимиром Васильевым. и нырнул.

Это всегда похоже на глоток свежего воздуха после дня, проведенного в душной больничной палате.

Открыл глаза, осмотрелся. В небольшой комнатке стояли: шкаф с книгами, музыкальный центр, куча дисков; на полу лежал древний полосатый матрас — вот такая обстановочка…

Дегтярев подошел к висевшему на стене зеркалу — оттуда на него глядел стареющий юноша лет под двадцать пять — тридцать, постриженный под уже давно снятый с конвейера парикмахерских «теннис» блондин с пронзительно голубыми глазами и довольно мелкими чертами лица — внешность как внешность, ничем не примечательная.

Олег на секунду задумался — волосы изменили цвет на черный, отросли до плеч, глаза потемнели, изо рта высунулась пара клыков.

Спустя еще пару секунд он уже был облачен в костюм-тройку черного цвета и белоснежную рубашку.

Пробормотав: «Вроде неплохо», — Олег вышел на улицы города — когда-то вначале своего существования — копии реального Мегаполиса, теперь немыслимо отличающейся от оригинала.

Все здесь было ярче, поскольку люди в виртуальной реальности не находили причин, чтобы как-то себя сдерживать. Добро здесь было еще добрее, зло — злее, красота — прекраснее, мерзость…

Из-за этого эффекта очень многие вообще отказались от Сети, многие организовали какие-то там сообщества, устраивали демонстрации и вообще всячески выражали свое громогласное «Долой!». Некоторых Сеть упекла в психушки.

Олег шел по улице, в то время как мимо него проходили соблазнительные блондинки, брюнетки и любительницы самых экстремальных цветов (в реальной жизни эти прелестницы вполне могли оказаться прыщавыми девочками или мальчиками переходного возраста, а то и вовсе затянутыми в кожу бугаями — любителями острых ощущений в шипастых ошейниках), широкоплечие красавцы (скорее всего, забитые «ботаники» и клерки), хоббиты, эльфы и прочие любители фэнтези. В большом количестве встречались люди с фантазией настолько неуемной, что их сетевой облик и описать-то можно, только прилагая нечеловеческие усилия.

Например, когда Олег только вышел из своей виртуальной квартирки, на него чуть не налетел небольшой бирюзовый смерч, увешанный, словно елочными игрушками, сполохами белоснежного пламени.

Недолго думая, Олег направил свои виртуальные стопы в любимый виртуальный бар.

«Винт» был расположен недалеко от его жилища, чем и привлек Дегтярева, к тому же публика там собиралась неглупая и во всех отношениях интересная.

Подойдя к двери, Олег отстучал свой именной код, и его засосал мягкий полумрак «Винта».

Подошел к стойке, заказал… крепкого черного чая. Стоит сказать, что с помощью мнемоюстов, посылающих импульсы в те или иные области мозга, нырнувшие в Сеть в полной мере могли получить вкус любого ощущения, как бы смешно это ни звучало.

— А, Нейро, привет. — Олег обернулся, чтобы утонуть в двух серебряных озерах глаз Рыжести. — Давненько ты сюда не заглядывал.

— Ты же знаешь, что после лома я с недельку вообще не делаю ничего, кроме того, что сплю и пожираю йогурт.

— Ты бы погромче кричал — еще не все в баре тебя слышали. — Рыжесть, подмигнув, усмехнулась, пригубила пиво — сетевиков-трезвенников можно было заносить в Красную книгу. Олег, переполняемый гордостью ввиду своей уникальности, выпятил грудь. — Так что ты сейчас делаешь в Сети?

— Пока расслабляюсь. Правда, скоро надо будет снова искать работу.

— Как учеба?

— Никак. Меня выкинули.

— Мои поздравления. Не боишься попасть на службу?

— He-а, я в день своего совершеннолетия сделал себе потрясающий подарок — вместе с Beerlady влез кое-куда, кое-что подправил, и теперь на меня ни за что не напялят скафандр. Пусть дно морское исследуют другие.

— Слушай. — Рыжесть вновь подмигнула. — Давай прогуляемся.

Олег кивнул. Погода в Сети всегда стояла великолепная.

Когда они виртуально вошли в виртуальный парк и сели на скамеечку, Рыжесть, понизив голос почти до шепота, сказала.

— Ходят слухи, что на Луну в компанию к неизлечимым часто посылают всех неугодных. Вроде бы даже нескольких наших туда отправили.

— Кого?

— Мудрого Каа, Heretica, Тишину.

— Ни разу о них не слышал.

— Я тоже. — Рыжесть пожала плечами.

— Послушай. — Олег посмотрел ей в глаза. — Колония для неизлечимо больных официально существует уже лет семьдесят — с тех пор, как Единый Совет решил, что на Земле и для здоровых-то места маловато, и убил сразу двух зайцев. И со дня ее основания в обществе циркулируют слухи наподобие того, что ты мне только что рассказала.