Алла Рут - Агентство Аргентина

- Это была шутка? – поинтересовалась Алина. - Конечно, шутка, я сразу догадалась!

- Это, Алина, чистая правда.

Ньялсага покосился в сторону соседней комнаты, откуда доносилось возмущенное бормотание жабы.

- Кажется, она сильно не в духе?

- Не то слово, - сказал Ява.

- Тогда пусть будет жа… э-э-э, пусть сидит в коробке. На всякий случай. До рассвета не так уж далеко.

…Ранним утром на пустынном морском берегу случайных людей, как правило, не бывает, а потому – никто не увидел, как вместо большой бурой жабы на песке возникла разъяренная баньши Мэргрид. Глаза ее сверкали, руки были уперты в бока.

- Приказываю вам всем немедленно… - дрожащим от ярости голосом начала она.

Но в этот миг из-за моря показался край солнца. Свет ударил в глаза баньши, она зажмурилась, а когда снова открыла их, перед ней лежала узкая тропа, убегающая в ночной сад, обнесенный покосившимся забором. Калитка в сад была приоткрыта.

- Свободной дороги, Мэргрид! – торопливо перебил ее Ньялсага, указывая на тропинку. – Свободной дороги!

И баньши Мэргрид исчезла.

… Поздним утром Ява оставил машину возле большого торгового центра - далековато, конечно, можно было найти парковку и поближе, но как отказать себе в удовольствии лишний раз пройтись по шумным улицам, ведущим к заливу? Ньялсага утверждал, что у города имеется собственная аура, сине-зеленая, как морская волна. Ява чародеем не был, и ему не дано было видеть магической ауры, мерцающей над улицами и площадями, но в словах Ньялсаги он не сомневался.

Кругом кипела веселая жизнь: пахло кофе и морем, сверкали зеркальные двери отелей и дорогих магазинов, по широкой мостовой мчались огромные экскурсионные автобусы – не зря же именно этот район в путеводителях для туристов, пышно именовали «сердцем города»! Но у Явы на этот счет имелось собственное мнение. Он точно знал, что сердце города, его душу, его суть искать нужно вовсе не в деловых нарядных кварталах с небоскребами и зеркальными витринами. И если свернуть с широкого проспекта в любой переулок, ведущий к морю – вот тогда-то беспечному путешественнику и откроется совсем другой город.

На здешних улицах, узких и кривых, бродили люди, выглядевшие так, будто только что ступили на эту землю с кораблей, над которыми развевались флаги никогда не существующих государств. Здесь тянулись прилавки, заваленные самым фантастическим товаром, цветочницы предлагали экзотические растения, а из множества ресторанчиков и закусочных доносились запахи непривычной еды. В магазинчиках и лавках торговали всякой всячиной: редкими пряностями, пестрыми шалями, шарфами, расписными зонтиками. Старинные браслеты и кольца с бирюзой грудами лежали на медных подносах, рядом с пестрыми коробками восточных благовоний, яркие наряды в витринах невольно притягивали взгляд: то ярко-зеленые короткие пальто, то башмаки с бубенчиками, то шляпы, украшенные цветами и фруктами или накидки, затканные золотом и серебром. Крошечный магазинчик на углу торговал старинными музыкальными инструментами, а в подвальчике через дорогу можно было купить древние карты звездного неба.

Сотни раз приходилось бывать здесь Яве, но толком разобраться в сложном переплетении прибрежных улочек ему так и не удалось. Он точно помнил, что совсем недавно, вот на этом самом месте находилась чайная лавка и ее хозяин, старый китаец, как-то протянул проходившему мимо человеку крошечную чашечку чая. Бледно-зеленый напиток имел горьковатый привкус и сначала не очень-то понравился Яве, но позже он внезапно ощутил странное спокойствие, позволяющее на миг подняться над шумом и суетой прибрежных улиц и почти понять что-то очень важное.

Но когда он пришел сюда во второй раз, чайный магазинчик бесследно исчез, на его месте оказалась лавка, торгующая благовониями и бородатый толстый хозяин, сидевший за кассой, шумно клялся, что торгует здесь уже много лет, и ни о каком чайном магазине он и не слыхивал. Однако, через недельку-другую магазинчик вновь объявлялся на прежнем месте, а торговца благовониями никто не мог припомнить.

Рыбные лавки, магазины старинных часов, лотки с цветами и лавки со сладостями пропадали и снова появлялись - каждый раз на другом месте. Обнаруживались новые переулки, а знакомая улочка, по которой Ява столько раз сбегал к морю, внезапно заканчивалась тупиком или крошечным пятачком, где стояло несколько столиков, повар жарил на открытом огне рыбу и жонглер, развлекая посетителей, запускал в небо сверкающие кольца.

Словом, прибрежные улицы жили собственной загадочной жизнью, и Ява подозревал бы, что тут не обошлось без магии, если б не знал совершенно точно: никакой магии в этом мире не существовало.

Он миновал несколько узких улиц, заполненных обитателями квартала, любопытными зеваками и туристами, свернул под навес и пошел длинными переходами. По обеим сторонам тянулись освещенные витрины, в одной из них стояли крошечные круглые аквариумы с тропическими рыбками, сверкающими, как драгоценные камни.

В самом конце длинного перехода виднелась открытая настежь дверь со шторой из пестрых стеклянных бус, рядом с дверью была приколочена облупившаяся табличка: «Книжная лавка «Бродяга».

Ява вошел, и колокольчик над дверью звякнул, приветствуя посетителя.

В книжной лавке царила тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц. Сюда не доносился ни шум улиц, ни голоса людей, здесь было царство книг: старых, солидных, с потертыми корешками и пожелтевшими страницами. Букинисты, охотники за редкостями, часами просиживали в потертых кожаных креслах, изучая сокровища лавки, рассматривая старинные гравюры в альбомах, замирая над страницами бесценных фолиантов. Лампы с выцветшими красными абажурами освещали дубовые полки, плотно заставленные книгами, старинные шкафы, низкие столики, заваленные гравюрами. На стенах висели потемневшие от времени картины и неведомые злобные чудовища, изображенные на них, зорко стерегли каждое человеческое движение.

Ява прошел вдоль книжных полок - к одной из них была прислонена маленькая лесенка, на тот случай, если кому-нибудь из покупателей потребуется книга с самого верхнего ряда - и усмехнулся, краем глаза отметив какое-то быстрое движение в стороне.

Юркий маленький зверек скользнул вверх по стойке стеллажа, пробежал по тесно поставленным рядам книг и пропал за стопкой пергаментов. Мелькнул длинный хвост, острая мордочка с белой полосой посередине и вот уже таинственный обитатель книжной лавки показался собственной персоной: хорек с гладкой коричневой шерсткой и круглыми смышлеными глазами.

- Привет, Дэберхем, - сказал Ява. - Цолери у себя?

Хорек пренебрежительно фыркнул.