Александр Мазин - Мой друг Тролль

— А вы знаете, младенцы, — начал Нафаня, — сколько в Эрмитаже мумий?

— Одна, — уверенно сказала Катя. — В египетском зале. Облезлая такая.

— Вот и нет, только выставлено их не меньше трех. А уж сколько в запасниках — это только хранителям известно. Так что хотя бы одна вполне могла бегать ночью по залам…

Нафаня допил компот и принялся рассказывать. Катя и Лейка, вначале настроенные скептически, вскоре увлеклись. Ничего себе — мумия коня! А рядом — мумия готского вождя с пробитой головой, причем выглядит она гораздо лучше древнеегипетской. Правда, она и моложе. Тысячи этак на полторы лет.

— А недавно хранители того вождя совершили открытие, — сообщил Нафаня. — Просветили ее рентгеновскими лучами и обнаружили, что мумия вся в татуировках…

— Байкер или якудза? — невинным тоном предположил Сережа.

— Каких именно татуировках? — тут же спросила Лейка.

— «Не забуду мать родную»! — захихикал Сережа. — Лейка, ну ясное дело, в каких-нибудь магических узорчиках, в которых мы с тобой ничего не понимаем…

«Магические узорчики, — мысленно повторила Катя. — Где-то я недавно это уже слышала… Ах да, Карлссон. Который отказался расшифровывать надписи на статуе…»

Перед ее глазами возникло гладкое фарфоровое лицо фальшивой «Гаруды», сквозь которое проступали зеленые извивы… Гм…

И тут ее посетила такая мысль, что даже дух захватило.

— Нафаня! — воскликнула она. — А что, если просветить ее рентгеном?

— Кого?

— Золотую кладовую! — влез Сережа. — Вдруг там потайные ходы имеются!

— Рот закрой! — строго сказал Нафаня. — Или уноси его отсюда вместе с тушкой.

Сережа тут же заткнулся. Уважать Нафаню после пары прилетевших подзатыльников он научился.

— Ты статую имеешь в виду? Неплохая идея. Я уже думал об этом. У нее внутри точно что-то есть.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Лейка.

— Так шуршит же, — ответил Нафаня.

— Неужели даже таможенники не проверяли, что там внутри? — усомнилась Лейка. — Не верю!

— Естественно, не проверяли, — уверенно сказал Нафаня. — Это же «королевский подарок», а значит — дипломатический груз. Его никогда не проверяют…

— Удобно! — подал голос Сережа. — Вот я бы… — поймал выразительный взгляд Нафани и осекся.

«Пестрая кукла с гнилью внутри, — вспомнила Катя слова Карлссона. — Интересно, какую „гниль“ он имел в виду?»

Нафаня думал о более практических вещах.

— Все это интересно, но есть проблема. У тебя есть рентгеновская установка?

— У меня? Откуда!

— У меня тоже нет. Значит, будем искать, — деловито произнес Нафаня.

«Эх, Карлссона бы сюда заманить!» — помечтала Катя.

Карлссон сам — живой рентген. Но Карлссон упрям. Сказал, что статуя его не интересует, так и уговаривать бесполезно.

Хищник огромным гиббоном свесился с балкона второго этажа, и пасть его оказалась как раз на уровне Карлссонова уха. Прошипев коротенькую фразу, тролль-хищник согнулся пополам, ухватился передней лапой за балконную решетку и взлетел вверх, мгновенно пропав из виду.

— Пища наша, — сообщил Карлссон своим спутникам: Барану и Чаре. — Камеру он воткнул, где сказали. Дверь я открою сам, а вы давайте по лестнице. Баран, стань сюда. — Он пихнул байкера ближе к стенке, и прежде, чем туповатый Баран успел что-то сообразить, Карлссон вспрыгнул ему на плечи, толкнулся (Баран аж присел: вес у тролля — под полтора центнера), прыгнул, ухватился за край балкона и канул во тьме.

— Пошли, здоровяк, — вывел Барана из ступора Чара, и оба байкера направились к подъезду. Чара — молча, Баран — вполголоса матерясь и потирая плечо.

Поднимались пешком, быстро, и к шестому этажу порядочно запыхались. Но Карлссон все равно их опередил — дверь в нужную квартиру уже была приоткрыта. Карлссон стоял внутри, спокойный и деловитый. Похоже, подъем по наружной стене высотки его ничуть не утомил.

— Наш выход? — спросил Чара.

Карлссон кивнул.

— Где они? — спросил Баран.

Карлссон хмыкнул. Чара сразу сообразил, что спрашивать нет нужды, и двинулся на доносившийся из спальни звук.

Звук был мощный.

В дверях они остановились. Чара придержал сунувшегося вперед Барана, шепнув:

— Сбрось газ, кайфоломщик…

Пару минут они не без интереса наблюдали, как беснуется на просторном лежбище «пища». Словечко, вброшенное Карлссоном в сплоченный коллектив друзей Коли Голого, прижилось как родное.

Когда гормональная буря унялась и «пища» обессиленно распласталась на ложе, Чара включил свет.

— Что за… — взревел мужчина.

Конец фразы потерялся в пронзительном визге его подружки.

Чара ухмыльнулся во все зубы. На редкость паскудная ухмылка. Чара ее у Карлссона перенял.

— Ведите себя хорошо — и никто не пострадает, — произнес он во время короткой паузы в визге.

Баран, не склонный к дипломатии, шагнул к постели, взял девушку за голые розовые плечики и как следуют встряхнул. Зубки лязгнули, силиконовые сиськи подпрыгнули, и визг оборвался. Девчонка онемела от ужаса.

— Что вам надо? — с завидным спокойствием поинтересовался мужчина.

— Штанишки надень, — посоветовал Чара.

В тени нависшего над ним Барана мужчина быстро оделся. И еще быстрее сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда «макар»…

Выстрелить, правда, не успел. Карлссон, как раз отцепивший от форточки прилепленную Хищником камеру, успел раньше. Ручища раза в два шире, чем у храброго стрелка, накрыла и руку, и пистолет. Что-то хрустнуло, мужчина вскрикнул, пистолетик упал на ковер.

Свободной рукой Карлссон ловко накинул на голову мужчины холщовый мешок.

Все произошло мгновенно, в доли секунды.

— Ах ты козел! — заорал перенервничавший Баран и вознамерился отвесить клиенту плюху, но Карлссон перехватил кулак Барана и показал ему свой.

— Уймись, — сказал Барану Чара, поднял пистолет и спрятал в карман. Если бы не Карлссон, организм Чары мог бы серьезно пострадать — пистолетик был вполне боевой.