Константин Костин - Моя понимать [СИ]

— Сделаете так еще раз, гражданин жених…

Димка отчаянно махнул своим оружием. Еще раз. Не попал.

— …и останетесь без священника, — закончил смутно знакомый голос.

Черт… В смысле, фавн. Хорошо хоть и правда не убил.

— «Солнечная слепота»? — напряженно спросил в окружавшей Димку ослепляющей темноте голос Джона, похоже, тоже попавшего под вспышку.

— Она самая.

А вот этот голос незнаком…

Незнакомец, судя по звуку шагов, уже стоял недалеко от тех скамеек, на которых сидели гости. Если как следует прицелиться…

— Лохматый, не двигайся. Твоя подружка у меня на прицеле.

Димка понадежнее запихнул зомбяшку за спину и наклонился, вслушиваясь и внюхиваясь в темноту.

— Да не эта, — голос поморщился (если голоса, конечно, умею морщиться) — Мышанка.

Кэтти ойкнула и всхлипнула.

— Дон Мильер, — а вот господин Шарль был спокоен. Или он быстро взял себя в руки, или…

А зачем это он очки надел? Неужели, знал?

— Да это я, подлый мерзавец…

Голос, поначалу ленивый и торжествующий, внезапно осекся и зачастил:

— Джон, не двигаться. Чарльз, не двигаться. Вы у меня на прицеле.

— А ты на прицеле у меня.

Да что там твориться? Димка слышал только щелканье взводимых курков.

Плохо, что он оставил револьверы в гостинице… Сейчас бы он…

Хорошо, что револьверы — в гостинице. Сейчас бы он уже стрелял, не глядя, во все стороны, так что в живых остался бы разве что господин Шарль. Этот ловкач всегда ухитряется выжить.

— Ну что, так и будем стоять? — господин Шарль как будто чего-то ждал.

— Опусти оружие, — потребовал голос.

— Зачем?

— Я отпущу тебя.

— Мы оба знаем, что нам нужна только смерть друг друга, дон Мильер.

— Я отпущу твоих друзей.

— Не отпустишь, потому что они — единственная причина, по которой ты еще жив. Слишком понадеялся на Солнечную слепоту?

— Откуда ты узнал?

— Ты забыл мою расу?

Проклятье! Димка вспомнил: в один из вечеров от господина Шарля пахло виски. Он увидел во сне, что произойдет. И молчал, гад!

Глаза по-прежнему резало, но слух уже сумел установить расклад сил. Флоранс сопит и трет глаза за Димкиной спиной. Священник, похоже, прижался к стене неподалеку. Кэтти — на своем прежнем месте. Джон — справа, дышит, напряженный, как тетива. Его слепотой не остановишь… Господин Шарль и незнакомец — стоят в проходе между скамьями, судя по словам — целятся друг в друга из пистолетов.

Пат.

Что делать?

Димка почти угадал. Незнакомый ему черный эльф целился не в господина Шарля, а в Джона, как более опасного и в Кэтти, чтобы Шарль не стал стрелять с него. Собой он еще мог бы рискнуть, но не посторонним человеком…

В руках дона Мильера были не пистолеты, а тяжелые картечницы: черный эльф не собирался рисковать. Пуля — возможный промах, картечь — верное попадание. Тем более, с небольшого расстояния.

Немного настораживал огромный яггай в красном костюме жениха, но он — слишком далеко, да и ослеп от вспышки. Невеста — вроде бы не яггайка — и священник опасности не представляли.

Господин Шарль целился в черного эльфа из знакомого Димке двуствольного пистолета. К сожалению, выстрелить он не мог, был риск, что дон Мильер успеет нажать на курок и свинцовая метла сметет одну из мишеней…

С кем другим можно было бы потянуть время, но не сейчас. Татуировки. Семейный секрет семьи дона Мильера. Его руки — как стальные опоры, он может стоять так хоть двое суток. Хорошо еще, что секрет пуленепробиваемой кожи им так и не удалось создать.

Или удалось?

Рисковать не стоит, господин Шарль наметил в качестве целей глаза черного эльфа.

Момент, удобный момент…

— Так и будем стоять? — раздался в темноте незнакомый Димке голос.

— Пока один из нас не упадет мертвым.

— Я всегда знал, что ваша семья подла и бесчестна…

— Мог бы понять, что вывести меня из себя тебе не удастся.

— Но ты, — незнакомец, похоже, решил попытаться, — ты превзошел всех своих родственников. Служить королю, который поднял тебя из ничтожества, в котором ты пребывал…

Димка неожиданно хрюкнул. Ему вспомнилось «…на помойке подобрали, отчистили от очисток, а он нам фигвамы рисует…».

Нервы, к счастью, у обеих противников оказались крепкими и, в отличие от американских боевиков, стрельба не началась. Хотя напряжение явственно загудело.

— Не делайте так больше, господин Хыгр, — голос господина Шарля все-таки дрогнул. Чуть-чуть.

— И вот теперь, — похоже, речь незнакомца была отрепетирована, — ты служишь этим мерзавцам, которые свергли законного короля, отрубили ему голову…

Правда, незнакомец, наверное, собирался произносить речь, наблюдая своего врага ослепшим и корчащимся на полу, а не под дулом пистолета.

— Да, — тихо, почти неслышно произнес Джон.

Что «да»? Димка напрягся. Сейчас начнется?

Ничего не начиналось.

— Я служу только себе. Себе и Острову.

— А ты, дон Мильер? Ты служишь именно тем, кто стоит за революцией.

— Мы боролись с узурпаторами! Пока ты не убил моих друзей!

— С узурпаторами? — вкрадчиво спросил господин Шарль, — А ты знаешь, что вас, глупцов, вели именно те, кто и разжег революцию. Речник — всего лишь порох, на курок нажимали другие люди…

— Ты хочешь, чтобы я возненавидел наших друзей? Тех, кто помогал нам, кто снабжал информацией? За правое дело — хоть вместе с волками!

— Считаешь, что служить врагам своей страны — благородно?

— Они нам не враги. Они могли бы многому нас научить…

— Та страна — и не враги?

— При чем тут Та страна? Наши друзья…

Выстрел! Второй! Третий!

Димка не видел, но за несколько секунд произошло множество событий.

Пистолет господина Шарля хлопнул два раза, и искореженные картечницы вылетели из рук черного эльфа. Тот все же успел пальнуть, но залп картечи пролетел над головой резко пригнувшегося Джона и разнес стекла окна.

— Живым! — выкрикнул господин Шарль, бросаясь вперед.

Джон, с закрытыми глазами прыгнувший на дона Мильера, ударил вслепую, вполсилы, и отлетел в сторону, сбитый с ног.

Господин Шарль отпрыгнул, уходя от удара кулака, похожего на стальной таран…

Димка, не выдержав, прыгнул вперед, услышал внизу под собой отчаянный визг Кэтти, попытался зависнуть в воздухе. Не сумел и с грохотом рухнул вниз, ломая скамейки.

Господин Шарль перекатился через стол.

Черный эльф нанес удар, промахнулся. С треском разлетелась столешница. Взмыла ввысь огромная кастрюля с борщом — рядом парили тарелки, как спутники вокруг корабля-матки — с плеском и лязгом рухнула вниз, заливая пол красным варевом.

Бросившийся к дверям дон Мильер поскользнулся, ловко проехал вперед, как конькобежец по льду, развернулся лицом к оставленным…