Наталия Шиманская - Дочь Земли

Шарик останавливается. Аля и без него знает уже - она на месте. Отсек Носферату значительно дальше, в конце блока. Они прощаются без слов. Девочка заходит к себе. Или не совсем к себе? В следующий момент понимает - она делит здесь территорию с тем, с кем и предполагалось. Аля хмыкает, качает головою. Впечатление, будто его комнату из жилблока просто взяли да перенесли сюда, без малейших изменений. Интересно, а управляется обстановка так же, как и на основной базе, или по-другому как-то?

Мысленное требование. Корабль подчиняется. Матовый полукруг стены напротив светлеет, становясь прозрачным. Аля подходит, садится у гигантского иллюминатора, кладет ладони на стеклянную преграду. Смотрит и всматривается. Земля - далеко-далеко, проглядывает сквозь рваные прорехи облачного покрова объемной контурной картой. Отдельные туманные поля подходят почти вплотную. И, кажется, будто транспортник висит над ледовыми просторами Арктики. А под ним - бесконечные и бесчисленные глыбы ледяных скал, снежных торосов и сопок. Красота неимоверная. Солнечные лучи преломляются в капельках влаги, зажигают облачные плато и горы, раскрашивают и оживляют.

- Любуешься, ребенок?

- Не оборачиваясь, она отвечает раздумчиво:

- Маленькая собачка - до старости щенок?

- Извини, Алира! - По голосу угадывается, извинения эти его чисто номинальные, и никаких мысленных угрызений Краасс испытывать не собирается. - Ты, ведь, для меня и со мною в сравнении, вечный ребенок, сама понимаешь. А что, тебя это задевать начало?

- Иногда - да. Чаще - нет. - Аля поворачивается, смотрит грустно. - Я понимаю и принимаю. Я стараюсь, изо всех сил стараюсь, Краасс. Ты же видишь. Но мне тяжело! Мне невыносимо бывает, когда думаю!.. - Замолкает, давит вздох.

- Не вижу причин поступать по-иному. - Его взгляд становится холодным и категоричным. - Я вместе с тобою. Мы одни. Наше уединение никто не посмеет нарушать. И в это время мы целиком посвящены только друг другу. Но у меня есть и другие области жизни. Отказываться от них я необходимым не считаю. И вообще, девочка моя, была бы ты поопытнее и поосведомленнее, ты знала бы - то, что я оговариваю эту тему с тобою, разъясняю, доводы привожу, это не просто исключение из правил. Это - исключение из исключений. Чтобы хозяин-трансформер объяснял своей собственности мотивы своих же поступков?! В нашей среде это нонсенс, вопиющий и дикий, запомни, Алира! Хорошенько запомни, потому что выяснения отношений эти у нас с тобою сейчас последние. Ты никогда более на территорию эту не ступишь. И никогда ничего мне больше об этом не скажешь! И думать об этом я тебе тоже запрещаю, понятно?!.. Ты не будешь противиться, девочка. Ты, даже, помогать мне станешь, если я захочу. Это приказ, ясно?!

Аля убито опускает голову. Он подходит, берет за локти, поворачивает лицом к себе.

- Ты одна, моя спутница. Это очень значимый титул. Ты единственная, кто постоянно со мной. Я ценю твое общество. Мне комфортно с тобою. Я хочу быть рядом. Видеть тебя, чувствовать. Но я хочу и их также. И я уже говорил тебе, почему. Заставь себя смириться малыш. Это единственный для тебя лояльный и правильный выход. Тут не может быть ревности и глупых протестов. Они - пища для меня. Безликие тела для удовлетворения естественных потребностей. Минутное удовольствие. Мимолетная забава. А ты - моя избранница, Алира. Мое родное, близкое существо. Разницу улавливаешь?

Одинокая горестная слезинка бриллиантиком сбегает по щеке. Аля обнимает его, прижимается, не произнося ни слова. Краасс ласково, утешающе гладит её по волосам. Отодвинув на расстояние вытянутой руки, полувопросом-полуутверждением произносит:

- Ты сделаешь все, что я попрошу.

- Да. - Тихо, но твердо отвечает она. - Я... все... для тебя сделаю!

- Молодец, котенок! - оживленно-весело отзывается он. - Я не сомневаюсь в тебе, малыш. Я доверяю. А это - дорогого стоит, когда-нибудь поймешь еще и оценишь!

Глава 47

А путешествье движется к финалу. Совсем немного остается дней. И те мечты, что нам подарены началом, отходят в прошлое, как в царствие теней....

Как же она радовалась тогда предоставившейся возможности повидать мир! Строила планы, вычерчивала маршруты в уме, предвкушала и горела счастливым ожиданием. Ведь для нее и одна Земля - и беспредельна, и нескончаемо разнообразна! Но теперь, теперь с каждым следующим днем ей все больше и чаще хочется побыстрее вернуться. Вернуться в то место, которое давно уже стало для нее настоящим и единственным Домом.

Она хочет к Карпатам! Она хочет к Арнике, к Морфею, к Тамелону. К родному благотворному аромату хвойной свежести, к пологим горным склонам, к бурлящим потокам речных стремнин. Неправда это, что все в мире горы похожи! Её Татры одни такие, неповторимые. Её край - самый лучший, какие бы красоты и прелести не пришлось сейчас наблюдать и в какие чудеса не довелось бы окунаться! Аля знает, уверена - всего комфортнее, уютнее и краше ей будет именно там, дома. И всем диковинам планеты не затмить в её сердце его скромный, но бесценный образ.

Сказочная, феерическая Индия. Фантастическая и первобытная Африка. Таинственная и романтическая Азия. Сдержанно суровая Канада. Девственно нетронутая Арктика. Солнечная и добрая Австралия. Царственная и загадочная Япония. Бесшабашная и разгульная Америка.

Аля чувствует, она устала удивляться. И восторги тоже заканчиваются. Тем более, она теперь куда сильнее ориентирована не на внешнюю атрибутику среды, а на внутренний её дух. На ту, заботливо и тщательно скрываемую половину, что ослепленному внешним лоском людскому глазу не видна и не приметна, а для нее - лежит буквально на поверхности!

Она опять и опять убеждается - сколько же в этом мире грязи и боли, и муки, и равнодушия, и ненависти, и самолюбования, и холодной расчетливой корысти. И как мало, ничтожно мало в нем чистоты, невинности, добра. И она, действительно, не может разобрать уже и определиться, кто же все-таки страшнее и бездушнее: рагезты, с их вечным кровавым желанием, или люди - с еще большими извращениями, но - к счастью - меньшими возможностями и силой?!

Их время поделено надвое. Ровно пятьдесят на пятьдесят. Сегодня - как раз вторые пятьдесят. И её хозяин проводит день сафари, для себя и своей команды. Аля старается лишний раз не задумываться на тему их похождений. Она ни единожды не намекнула трансформеру о каком-либо недовольстве, не протестовала, не пыталась остановить или помешать. Ей не надо повторять дважды, недавняя "лекция о праве" помнится четко. А у Али, если на факты опираться, право одно, выходит -беспрекословного подчинения?!

Увы, как ни тяжко признавать, нужно быть чокнутым истериком-камикадзе, чтобы всерьез задумываться о способах противостояния. Проще, наверное, поезд на полном ходу под горку грудью тормознуть. А Аля в борцы-тяжеловесы записываться желания не имеет. Вы, возможно, назовете её безвольной марионеткой. Она же, взвесив все за и против, предпочтет именовать свое бездействие включенным инстинктом самосохранения. Слишком хорошо она знает теперь Краасса! Становиться ему поперек дороги, это не глупо, нет. Это - разновидность самоубийства!