Наталия Шиманская - Дочь Земли

- Обязательно займешься. - Денио лукаво прищурился. - Потом. А сейчас... как на счет аперитива? Нам обоим не помешает расслабиться.

Краасс склонил голову к плечу, в глазах зажегся красный огонек:

- Показывай!

Денио развернулся ко входу, негромко хлопнул в ладоши. Дверные створки приоткрылись. Солдаты втолкнули в зал двух арголиек. Девушки молча прижались к стене, уставившись на рагезтов остекленевшими от ужаса глазами. У обеих - соломенные длинные волосы, раскосые зеленые глаза, мелкие черты лиц. Сквозь спутанные пряди проглядывают заостренные ушные раковины. Из одежды - набедренные повязки и ожерелья из самоцветов на груди.

Краасс хихикнул.

- Ты, что, приятель, близняшек где-то оторвал? Чего они такие одинаковые?

- Нормальная реакция! - недовольно протянул Денио, - а я думал, так забавнее будет.

- Действительно 'забавно', - передразнил его Краасс, - теперь мне ними даже махнуться не захочется...

- В самом деле?! - Денио безудержно захохотал, - нет, старик, ну ты отстал от жизни! Да их не хватит больше, чем на раз!

По ушам вдруг резанул пронзительный тонкий крик. Одна арголийка, потеряв голову от отчаяния и страха, бросилась назад и начала в исступлении колотиться о замкнутые двери.

Стремительный, змеиный бросок, и Краасс оказался над ней. Схватил девушку за шею. Длинные изогнутые когти впились в серебристую кожу, из-под них заструились тонкие полоски зеленоватой крови. Черты лица рагезта плыли, менялись. Губы растянулись в плотоядной ухмылке, обнажив треугольные лезвия зубов, лимонно-желтые глаза приблизились вплотную, их взгляд обжигал, выворачивал душу наизнанку. Изнемогая от нарастающей боли и слабости, девушка попробовала отвернуть голову. Из последних сил, хватая воздух ртом, она силилась прошептать что-то.

Рагезт нетерпеливо встряхнул жертву, опять притянул к себе. Черный раздвоенный язык скользнул по щеке, оставляя багровый след.

- Ну что же ты, крошка... посмотри на меня!

Помимо воли, несчастная арголийка открыла глаза и, испустив безумный вопль, потеряла сознание. Судьба все же послала страдалице последнее снисхождение: она утратила разум раньше, чем распрощалась с жизнью.

* * *

В густой тени папоротников, на плоском камне у ручья, оборотень свежевал тушу только что добытого оленя. Руки машинально делали свою работу, но глаза уставились в одну точку и, казалось, ничего вокруг не замечали.

Взгляд, вдруг, перескочил на ладони. Глухо застонав, Носферату отшвырнул осколок кремня, служивший ему ножом, и поспешно принялся отмывать в ледяной воде окровавленные пальцы. Остервенело, бешено... он тер и тер их песком почти сдирая кожу. Потом схватился за голову, упал на колени, согнулся, раскачиваясь из стороны в сторону, посылая притихшему лесу то яростные проклятия, то отчаянные мольбы... Затих. Сидел неподвижно какое-то время. Рывком поднялся, подобрал самодельный нож и вернулся к добыче.

Отчаяние не поможет. Слезы и крики не помогут. Уже не поможет ничего. У него отняли самое дорогое, бесценное. Его единственный смысл. Его любовь.

Он увидел Аттали впервые на пышной религиозной церемонии, посвященной её совершеннолетию. Отворачивался, прятал глаза. А когда Краасс в шутку представил сестре телохранителя, готов был сквозь землю провалиться. В бездонном взгляде юной красавицы оборотень сразу уловил немало смутивший его неподдельный интерес. Но, по началу, приписал его банальной тяге крови. Когда же осознал, что это нечто совсем иное, опешил еще больше и начал старательно избегать общества Аттали. Так длилось довольно долго. Все это время Носферату незаметно наблюдал за девушкой. Ему доставляло немалое удовольствие смотреть, как она двигается, как общается с другими, как воспринимает окружающий мир. Для рагезтянки, Аттали была, порой, слишком сентиментальна. Она не любила насилие. Никогда не участвовала в дворцовых оргиях, после которых трупы рабов, бывало, исчислялись тысячами. Аттали позволяла себе убивать исключительно животных и каждый раз старалась сделать это как можно быстрее, чтобы не продлевать агонию жертвы. Нет, положительно, в обществе трансформеров эта рагезтянка была настоящей белой вороной. Еще Носферату заметил, что хоть Аттали и нежно любит брата, тот иногда вызывает у нее настоящий страх, который девушка тщательно скрывает.

Прояснилась ситуация гораздо позже, когда - стараниями именно Аттали - они все же начали общаться. Сам Носферату, наверно, никогда не отважился бы переступить запретную черту. Не от страха за себя, а оттого, что может нечаянно навредить ей....

Все произошло спонтанно, на охоте. Краасс приказал ему сопровождать сестру. Носферату следовал за Аттали в отдалении. Затем как-то упустил из виду. Искал, начиная уже всерьез беспокоиться. А нашел над мертвым диким итраном. Гладя покрывшуюся трещинами, затвердевшую шкуру животного, она по-детски беззащитно всхлипывала, причитала и просила прощения у погибшего зверя.

В душе оборотня тогда все словно перевернулось. Он открыто шагнул к ней, поднял на ноги и, порывисто обняв, прижал к себе, шепча какие-то утешения. К безмерному удивлению Носферату, Аттали не стала вырываться и не набросилась на него. Обвила руками за шею и спрятала лицо у него на груди. Тягуче длинные мгновения они стояли так, не в силах двинуться, оторваться друг от друга. Потом Носферату осторожно отстранил девушку. Позвал их итранов. Помог ей подняться в седло. Они проделали обратный путь молча и молча разошлись во дворце. Но уже на следующий день Аттали подкараулила его вечером на прогулке и, смущенно улыбаясь, предложила проехаться вместе... История закрутилась.

Сначала была просто дружба. То есть они с Аттали честно старались подавить влечение друг к другу и ограничиться этой самой просто дружбой. Оба прекрасно понимали, какую опасность навлекают на себя. Но остановиться, отказаться?!.. Нет, это было превыше сил, превыше самообладания.

Они много говорили, рассказывали о своей жизни. Тогда-то Аттали и проговорилась о непростых отношениях с братом и своих страхах.

- Ты понимаешь, он уже все за меня решил. И я точно знаю, каких либо отказов он не потерпит. Он мысли не допускает, что у меня может быть собственное мнение и планы... Я боюсь его, Нэттэ. Почему он такой жестокий? Знаешь, если он и любит что-то по настоящему, то это - убивать. Когда-нибудь он убьет и меня тоже!

Носферату тогда, как мог, постарался утешить и разуверить её. В душе он понимал: Аттали права. Многие годы оборотень являлся одним из самых приближенных в окружении императора. Он, как никто, возможно, изучил натуру Краасса и отдавал себе отчет, что всю жизнь ходит по лезвию ножа.

Непредсказуемый, циничный, расчетливый Краасс - холодный хищник, утонченная машина для убийства. И, на фоне этого, скрупулезное подчинение закону. Он же высший, эталон, символ государства! Глупо даже на миг допустить, что он позволит себе слабость смилостивиться над оступившимся. Даже если этот кто-то - его родная сестра. Скорее наоборот, его гнев не будет знать границ. Но!.. Любовь совершенно особое чувство. Она отметает все преграды, не подчиняется никаким нормам и правилам! Всякий, кто хоть раз любил по настоящему - до взлета, до самоотречения - знает это. И сердце рвется вон из тела, и море будет по колено, и Эверест по пояс! И ты отбрасываешь даже очевидное, а в самое невероятное готов погрузиться с головой.