Наталия Шиманская - Дочь Земли

Свет лучевых лезвий слабнет, исчезает. Оба итрана одновременно отдергивают головы и разом поднимаются на дыбы, посылая небесной лазури рокочущий громовой крик. Скалы тотчас многократно отражают его, округа наполняется вибрацией и грохотом. В стопы вонзается гулкая, обрывистая тряска. Бросив в сторону и вниз взгляд, Аля испуганно-восхищенно ахает: по поверхностям окружающих плато ледников расползаются многочисленные трещины. Куски расположенных ниже скал отваливаются и, один за другим, обрушиваются вниз. Поднимая тучи снежной пыли, уносятся, теряются где-то далеко, в зияющих пропастях разломов. Краем уха Аля улавливает какой-то новый гул и растущее дрожание почвы под ногами. С покатого склона справа от нее, немного ниже линии плато, трогается огромный снежный пласт. Катится вниз, увеличивая скорость и, одновременно, разрастаясь вширь и ввысь. Девочка понимает: она наблюдает сейчас настоящий сход лавины, да еще так неправдоподобно близко. Воздух будто уплотняется, насыщается мириадами микроскопических кристалликов снега. Аля поднимает ворот комбинезона повыше, опускает на глаза прозрачный защитный шлем. И смотрит, смотрит....

Лавина пронеслась. Грохот, треск ломающихся деревьев и катящихся обломков затихают. Рассеивается снежный туман. Поблескивая гладким, точно слюдяным, покрытием граней, перед изумленной девочкой простирается громада пентаграммы, заключенная в две идеальные окружности. Линии её теперь из какого-то непонятного, полупрозрачного, похожего на цветное стекло вещества, и - ярко-синего цвета!

- Обалдеть! - Шепчет Аля себе потрясенно. Чего-чего, а такого чуда она никак не ожидала. Что же они еще могут, её фантастические приятели, и есть ли вообще то, что им не подвластно?! Во втором пункте Аля сейчас искренне сомневается.

Приготовления продолжаются. За чертою внешнего кольца, через равные промежутки, выкладываются пирамиды из соединенных посредине заостренными концами, поставленных вертикально на насыпи антрацита, смолистых кедровых бревен. В каждой - по четыре бревна. И самих пирамид - тоже четыре. Они удалены за линию внешнего круга на пятнадцать метров каждая. И образуют условных квадрат ограждения или "Стражи", - вспоминает Аля рассказ Тамелона. Ей предстоит разжечь их и поддерживать горение на протяжении всего ритуала.

Трансформер и оборотень на четырех лучах звезды расставляют широкие плоские чаши из матово-серого, с вкраплением прозрачных сгустков, камня. Затем Зэер широким приглашающим взмахом приглашает девочку подойти.

- Готово, принцесса. Следующее слово - твое. - Подает ей небольшой бумажный пакетик с черноземом. - Приступай, Алира.

- Семена уже там? - Спрашивает она.

- Да, - отзывается рагезт, - начинай.

Осторожно, стараясь не проронить мимо ни грамма, Аля пересыпает землю в одну из чаш. Кладет ладонь, накрывая, произносит отчетливо:

- Материя земли - рождением дана!

Переходит к следующей, по кругу. Повторяет тот же жест. Надавив ладонью на обод, говорит:

- Материей воды я силу обрела!

Движется к третьей. Закручивает пальцами над нею воображаемую спираль:

- Простор твоих ветров мне подарил весь мир!

И заканчивает над последней, четвертой чашей, вознося руки от нее ввысь, к небу:

- Но среди всех даров, ты, пламя, мой кумир!!!

Становится на пятый луч. Рывком распрямившись, вытягивается в струну, удерживаясь на самых кончиках пальцев. Нараспев, в полный голос, проговаривает слова древнего, как сам мир, заклятия "Встречи". Опускает голову, скрещивает руки на груди, ждет.

Четверо её спутников подходят. Становятся: каждый на своем луче. Голос Таме отзывается громом и с размаху врывается в на глазах темнеющее сходящимися тучами небо:

- Свидетельствую - силою Огня!

- Свидетельствую. Силою Воды! - откликается Морфей грохотом низвергающегося водопада.

- Свидетельствую - силою Земли! - сотрясает окрестье низкий раскатистый рык. Глянув из-под ресниц, Аля видит, что оборотень, как и рагезт, уже принял свой животный облик. Шерсть на спине и холке вздыблена, передние лапы широко расставлены, глаза светятся мертвенно топазовым огнем.

- Свидетельствую, силою Воздуха! - поднявшись на задние конечности, гарпия с оглушающим свистом взмахивает могучими крыльями.

Аля простирает руки в стороны, запрокидывает к небу лицо:

- Именем четырех стихий и данной мне властью, я призываю тебя, Эгрегор Земли и прошу явить себя мне воочию! - Она собирает себя внутренне, концентрируется. А потом - выбрасывает поток энергии в черноту сгустившихся туч, разрезая их белым зигзагом молнии.

От стенающего протяжного грохотанья и воя у нее закладывает уши. Тучи наползают друг на друга, ускоряется, пускаются во вращение, из которого рождается дымный, иссиня-черный смерч. Он вытягивается удлиненной воронкой. Его струи в бешеной пляске летят по кругу, и ветер едва не сбивает девочку с ног. Она напрягает все силы, чтоб удержаться, но старается ни на секунду не впустить в душу и тени страха или неуверенности. Глядя в беснующиеся перед её глазами призрачные ураганные вихри, говорит спокойно и повелительно:

- Прошу и призываю породившего меня явить себя. Ибо я - твое Дитя Предназначения! - Ветер подхватывает её голос, разносит металлическими перекликами и отголосками дальнего эха. И она слышит в ответ гремящий камнепадом бас:

- Облик!

- Ирбис! - Быстро произносит Аля, не отводя глаз от черной воронки. Та ударяется в центр звезды, входит в него, втягивается, вжимается, обретая плотность и массу. Тучи продолжают клубиться, небо разрезают стрелы молний. А прямо напротив Али, во внутреннем кругу пентаграммы, стоит, горделиво выпрямившись, огромный снежный барс. Величественно-спокойный и совершенно-прекрасный, он медленно и тщательно оглядывает девочку огненными провалами глаз. Легкий ветерок ерошит густой, длинный, белоснежный мех, расцвеченный сеткою причудливого узора пятен.

Аля опускается на одно колено, протягивает зверю сложенные ковшом ладони. Открывает себя, свою душу, будто двери распахивает. И сразу же ощущает, как Эгрегор внедряется в сознание: изучает, исследует, заглядывает в самые дальние и укромные уголки памяти и разума. Но девочка не боится. Наоборот. Теперь она тоже совершенно спокойна и радостна до благоговения.

- Здравствуй, дитя! - Звучит внутри, наполняя блаженством и расслабленностью, певучий проникновенный голос. - Я рада видеть тебя.

- И я рада! - Произносит Аля. По щекам скатываются слезы восторга и упоения. - Я счастлива, что вижу тебя, создатель мой!

- Что хочет дочь моя? - Спрашивает её ирбис.

И Аля, собравшись и справившись с волнением, отвечает твердо:

- Исполнить предназначенное, Великий Центал!