Валентин Егоров - Море и берег

- Извини, Кристиан я приглашаю тебя в помощники и товарищи, а не горшки за собой выносить?! Не ясно, что ли? - Начал сердиться я. - Давай, договоримся так, пока ты продолжишь службу, обучаясь тому, как надо драться на войне. Когда пройдешь эту науку, то перед тобой встанет вопрос, где служить, то я заберу тебя к себе в помощники. Ты согласен?

Кристиан в ответ, молча, кивнул головой.

Но по его дальнейшему поведению можно было судить, что такой расклад будущей жизни этого паренька не совсем устраивал. Но идти против решения начальства Кристиан решил, открыто, не противиться, а немного подождать, чтобы посмотреть, как будет жизнь дальше складываться. Этот маленький, но упрямый сельский мальчишка, который хотел бы свою жизнь прожить свободным человеком, мне сильно понравился и я решил не отступать от своего намерения.

Ночь была прекрасна и спокойна, слабый морской ветер приятно охлаждал лица и проветривал натруженные за день и горящие от солнца плечи, снимая усталость. "Весенняя Ласточка" уверенно скользила под веслами вдоль берега, точно следуя его изломам и извилинам. Коммодор Скандинав в этот вечер бы не похож на самого себя, не бранился и не рычал раненным буйволом на своих матросов, а, широко расставив ноги, расположился у центральной мачты и наблюдал за работой экипажа. От его взгляда не могла скрыться ни одна мелочь, но экипаж работал слаженно, пунктуальнейшим образом выполняя все его команды.

Мы не торопились и никуда не спешили, встреча с полковником Боргом и его пехотинцами была назначена на полдень в заранее условленном месте, до которого "Весенней Ласточке" осталось добираться всего часа четыре.

До места назначения мы добрались на пару часов раньше, чем планировали, "Весенняя Ласточка" после капитального ремонта приобрела отличные мореходные качества.

Рассвет застал нас на рейде, в непосредственной близости от берега. Капитан Борг тоже заранее прибыл на место и ожидал нас на берегу, где пока еще не было его морских пехотинцев. Но облако пыли за поворотом дороги говорило о том, что морпехи на подходе. Когда мы разглядывали, что происходит на берегу, сильно напрягая зрение и ощущая определенный дискомфорт, то в голову ко мне неожиданно пришла мысль о подзорной трубе, которой веками пользовались земные мореходы, но которая еще не была изобретена на планете Тринидад. Через некоторое мгновение в моих руках появилась бронзовая труба, которую я подставил к глазу и, не отрываясь, стал наблюдать за стоящим Боргом на берегу.

Полковник, словно цапля, вытягивая ноги, подошел к кромке берега и начал ковырять песок мыском ботфорта, по всему было видно, что это сухопутный человек, всю жизнь проведший на берегу и не особенно доверявший морю. Через подзорную трубу я видел его лицо, на котором читалось, что, когда у человека под ногами твердая суша, а не качающаяся палуба, только тогда человек становится настоящим, уверенным в себе существом. В то время, когда он находился на биреме, старпом Борг тоже выглядел уверенным в себе человеком, но он никогда не был человеком моря, как, скажем, коммодор Скандинав, который на суше ощущал себя совершенно потерянным человеком и всегда стремился поскорее уйти в море. Полковник Борг явно ожидал моего появления на берегу, поэтому и заявился сюда, чтобы лично меня встретить.

Коммодор Скандинав отдал короткий приказ, бирема бросила якорь, который, зазвенев якорной цепью, с грохотом полетел в воду, а матросу палубной команды бросились спускать на воду шлюпку. Я уже сделал шаг, чтобы спускаться к шлюпке, как тяжелая рука опустилась на плечо и ласково повернула меня на девяносто градусов, чтобы я имел возможность лицезреть улыбающееся лицо коммодора и его протянутую ко мне руку. Все было ясно, мое изобретение подзорной трубы и ее последующее использование не прошло мимо глаз всевидящего коммодора, который моментально разобрался в сути дела и, как флагман флота, потребовал свою долю. Тяжело вздохнув, ведь не мог же я отказать просто так этому добрейшему мореходу Скандинаву в вещи, которая могла бы понадобиться ему в первую очередь, поэтому, щелкнув пальцами свободной руки, точно такая же бронзовая трубка оказалась в громадной лапище коммодора.

Через пару минут я вместе со Скандинавом находился в шлюпке, выгребающей к берегу. Коммодор долго ласкал в руках бронзовую трубку и время от времени посматривал в один, то в другой ее окуляры. Ему потребовалось очень небольшой период времени, чтобы разобраться и понять принцип действия подзорной трубы и освоиться с этим изобретением. Если судить по его задумчивому лицу, коммодор Скандинав в должной степени сумел оценить сделанный подарок, и он долго через нее смотрел то на берег, а то на бирему "Весенняя Ласточка".

Полковник Борг приветствовал нас воинским салютом, вытянулся и сжатым в кулак правой рукой коснулся левой груди.

Именно в этот момент на дороге, проходящей всего полукилометре от берега, из-за ее поворота появилась голова походной колонны морских пехотинцев. Искоса взглянув на полковника, я увидел, как при появлении его солдат изменилось выражение лица Борга. Мгновение назад оно выражало лишь аристократическую усталость, безразличие к окружающему, но с появлением колонны его лицо стало серьезным, сосредоточенным и он с глубочайшим интересом стал вглядываться в лица молодых воинов.

Да, и сами морпехи, узрев, что их встречает все высшие офицеры, подбодрились и, несмотря на то, что прошагали всю ночь напролет, выровняли ряды и стали проходить парадным шагом, чеканя поступь. Последовала команда штаб-сержанта, колонна остановилась и через левое плечо развернулась к нам лицом. Штаб-сержанты и капралы замерли перед строем. Деревянно печатая шаг и с саблей наголо, к нам подошел главный штаб-сержант, который приставил ногу и, замерев по стойке "смирно", приготовился доложить о прибытии на место назначения.

В этот момент Борг слегка коснулась моего плеча, я понял, что этим знаком полковник давал мне понять, чтобы я принимал доклад главного штаб-сержанта и весь этот маленький импровизированный парад его морских пехотинцев. В душе я поблагодарил господа бога за своевременно поданную мысль о необходимости переодеться в соответствующий камзол. Сейчас я выглядел настоящим адмиралом в новенькой треугольной шляпе и в торжественном камзоле. Коммодор Скандинав тут же обратил внимание и на эту треугольную шляпу, он все время косился на нее. Но сейчас мне было некогда удовлетворять любопытство этого взрослого ребенка, я вышел на два шага вперед и замер по стойке смирно перед главным штаб-сержантом, который тут же начал рапортовать:

- Милорд, адмирал, согласно вашему приказу, подразделение морской пехоты в составе ста пятидесяти девяти бойцов и восьми младших командиров прибыло на передовую позицию для отражения вражеского наступления. Отряд в полном составе прибыл на место, отставших и больных - нет.