Виктор Ночкин - Дети оружия

— Ну… — Леван сделал вид, что размышляет. На самом деле все было решено заранее, он нарочно гнул к этому. — В общем, чего бы не выручить? По крайней мере, переночуем с вашим кланом, а там решим. Ждите, мы за мотоциклеткой сходим.

По дороге Дуля, то и дело озираясь, стал нашептывать:

— Их шестеро в кузове было, двое готовы, копьями проткнули, у одного рука пробита. Мы их враз прикончим, если неожиданно навалимся…

— Заткнись, дурак, — буркнул Леван. — Прикончит он их… А после что?

— Ну, это… патронами разживемся…

— Ты решил к ним пристать? — спросил Снулый. — К банде?

Лицо его ничего не выражало, все такое же сонное и равнодушное. Как этого человека звали по-настоящему, никто не помнил — Снулый и Снулый… Он всегда такой был, безразличный и спокойный. Даже во время перестрелки или когда на прииске рабов палкой подгонял — и тогда в лице не менялся. Леван его не всегда понимал. Чего ему надо? Как с ним лучше обходиться? Вот и сейчас Снулый план вожака просек прежде шустрого Дули, но как он к этой мысли отнесется?

— До конца сезона дождей нам податься некуда, — осторожно заговорил Леван. — Почему бы не к этим? Переждем, осмотримся. Главное, к Шарпану они с доносом не побегут, это уж точно. А нам того и нужно. Согласен? Что об этом думаешь?

Леван нарочно спросил — может, Снулому будет приятно, что старшой с ним советуется? Левану нужны верные люди, чтобы было на кого положиться, если дело примет нехороший оборот. Мало ли как их встретят в банде? Дуля что шелуха — ненадежный, легкий человек, сегодня его в одну сторону ветром понесло, завтра в другую. А Снулый — как камень, положил его, и он с места вовек не стронется. Правда, и споткнуться о него тоже можно запросто. Леван всмотрелся в лицо тихони — как тот ответит?

Снулый кивнул.

— Вот и держитесь меня, — заключил Леван. — Вместе будем. Как сегодня спаслись втроем, так и дальше жить станем, друг за друга стоять. Ночная смерть с прииска нас вместе свела, мы как братья теперь.

Снулый подумал и снова кивнул.

Дуля беспокоился, суетился без нужды, пока выкатывали мотоциклетку из оврага, ему страсть как охота было расспросить Левана о задумках, но он так и не решился — боялся злого взгляда вожака. Если они теперь как братья, то Дуля в семье младший, такому всегда тумаки и затрещины перепадают. Лучше не соваться.

Когда мотоциклетка, тарахтя двигателем, подкатила к прицепу, бандиты уже выбрались наружу — все, кто мог стрелять. Двое расположились на гребнях холмов справа и слева от колеи, чтобы наблюдать за округой. Ляков и парень с перебинтованной рукой ковырялись в обломках взорвавшейся мотоциклетки. Леван затормозил рядом, обдав новых знакомых сизым выхлопом. Хромой помахал рукой, разгоняя чад и пыль, прищурился.

— Так вы из Шарпановых людей будете?

Бока мотоциклетки покрывали засохшие потеки «чензира для бедных», так что догадаться было несложно. В хозяйстве Шарпана весь транспорт так помечен, всем так или иначе приходится иметь дело с липкой дрянью, а отчистить ее слишком трудно, никто этого и не делает.

— Нет. — Леван криво ухмыльнулся. — Это мотоциклетка наша из Шарпановых. А люди мы сами по себе.

Ляков понимающе кивнул — решил, что мотоциклетку угнали у прежнего хозяина. Скорее всего, хромому бандиту это понравилось, он заулыбался, потом отозвал дозорных с холмов. Мотоциклетку подкатили к бронированному прицепу, закрепили сцепку.

Леван предложил старику сесть в коляску, а Снулого отправил в фургон. Он бы предпочел иметь рядом надежного молчуна, но Дуля мог ляпнуть что-нибудь лишнее новым знакомым в дороге. Пусть лучше остается рядом, под присмотром.

Пока ехали, Леван выяснил, что банда обосновалась в этих краях довольно давно. За холмами есть источники воды, да и сами холмы — это засыпанные землей руины. Люди здесь и до Погибели жили, потому что больше в окрестностях воды нет. Десятка полтора фермерских хозяйств, сгрудившихся у колодца, из которого воду качает насос, — вот и вся жизнь. Вокруг поселка поля. То ли местные сами позвали отряд Мархада для защиты от налетчиков из Донной пустыни, то ли бандиты без зова явились — об этом Хромой рассказывал уклончиво. Во всяком случае, Мархад и его люди обустроились в здании с колодцем, фермеров атаман зря не обижает, иногда небольшую часть добычи раздает, взамен его людей кормят. «Кормят» — это так Ляков выразился, на самом деле, догадался Леван, атаман забирает долю урожая. Иногда отправляется с людьми на большую дорогу — караваны пощипать, а фермеры на месте сидят, заодно стерегут логово банды.

По всему выходило, что Мархад — не слишком сильный атаман. Неглупый, рассудительный, но и смелости невеликой. Обосновался в убогом поселке, властвует над десятком фермеров и к большему не стремится.

К поселку добрались, когда солнце уже достигло верхушек холмов. Подворье Мархада располагалось в центре широкой котловины — двухэтажный дом, обнесенный осыпавшимся кирпичным забором. Забор был высокий, но выглядел паршиво: прорехи в кладке завалены ржавыми бочонками, обломками древних самоходов и всяким сором. Вокруг центрального здания располагались подворья фермеров — сложенные из обожженных глиняных кирпичей дома с пристройками и невысокими оградами. Когда мотоциклетка покатила вдоль забора, над ним поднялась голова маниса. Ящер равнодушно жевал, разглядывая тарахтящий мотофургон. Люди так и не показались.

— Туда сворачивай, — велел Ляков, — с другой стороны ворота.

Леван проехал вдоль забора и притормозил перед воротами, сбитыми из досок, поверх которых были приколочены мятые листы жести. Солнечные лучи вспыхнули на кровле здания, она вдруг заискрилась и заиграла бликами. Дом Мархада был покрыт гладкими плитами из какого-то черного материала. Там, где полированный слой был сколот, образовались острые грани, они и блестели в закатном свете. От их сияния перед глазами поплыли радужные круги. Леван поспешно отвел взгляд.

Над воротами были устроены гнезда для стрелков — покореженные кабины самоходов; со двора к ним вели лесенки. Когда мотоциклетка затормозила, тяжелый бронированный фургон подтолкнул ее сзади, удар отдался в ладонях Левана, лежащих на руле. Его мотоциклетка была слишком легкой, толчок сдвинул ее.

Ляков встал в коляске и махнул караульным:

— Отворяй, это мы! С кочевыми схватились, потеряли мотоциклетку.

Стрелок над воротами кивнул и исчез — полез вниз отпереть ворота. Из прицепа выбрались бандиты и Снулый, побрели толкать створки. Леван наблюдал, как неторопливо трудятся бандиты Мархада. Без спешки, без старания отворили скрипящие, давно не смазывавшиеся ворота. Один задержался, чтобы пинком убрать с дороги обглоданную кость. «Страх — вот чего им не хватает, — решил Леван. — Ни своего вожака, ни дикарей из Донной пустыни здесь по-настоящему не боятся. Маленько бы страху на них нагнать, вот тогда бы забегали!»