Джон Толкин - Две башни

Солнце зашло, спустились сумерки, в наступившей тишине слышно было только, как земля дрожит под ногами энтов, да шелестит ветерок в ветвях. Наконец, на гребне холмистой гряды они остановились. Внизу темнела глубокая впадина среди гор: долина Скальбурга.

– Ночь лежит на Скальбургом, – произнес Фангорн.

Эльф, человек и гном долго молчали, выслушав эту повесть. Многое, казавшееся им загадочным, стало понятным теперь, а остальное они надеялись понять позже.

– Сколько же времени прошло с тех пор, как мы расстались? – спросил Пин и очень удивился, узнав, что прошло только девять дней.

– Мне казалось, что мы пробыли в плену целые годы, – сказал он, – а на поверку выходит – дня три или четыре. Я так часто терял сознание, что в конце концов потерял счет времени.

– Я могу вернуть тебе не только время, – сказал Арагорн. Он снял с пояса и протянул хоббитам их мечи, и они радостно схватили свое оружие. – Вот твоя пряжка, любезный Пин, она очень помогла нам.

Пин и Мерри горячо поблагодарили Бродяжника.

– Ваш рассказ об орках Мордора тревожит меня, – сказал Следопыт. Темный Владыка и так знает слишком много. Теперь он будет следить и за Саруманом, но для нас важнее всего то, что слуги Врага перешли Реку.

– Ну а что было потом? – спросил Гимли.

– Мы подошли к стенам Скальбурга, – продолжал Мерри, – и увидели утром, как оттуда выходят войска Сарумана: орки, люди, волки и волколаки. Они шли на Ристанию.

– Да, здесь Саруман ошибся, – заметил Арагорн, – он хотел разделаться с Теоденом, но кроме дикарей, которые сдались в плен, никто не уцелел.

– Их было тысяч десять, – говорил Мерри, – они шли и шли. Потом ворота закрылись, тогда Фангорн сказал пару слов своим сородичам и часть их двинулась за войском Сарумана.

– Безымянный Лес! – вскричал Гимли, догадавшись.

– Потом Фангорн опустил нас на землю, начал стучать в ворота и звать Сарумана. Ему ответили залпом стрел. Но стрелы для энтов – что комары для нас. Они не вредят, а только раздражают. Фангорн рассердился и подозвал нескольких энтов. Друзья мои! Разгневанный энт – это, я вам скажу, что-то ужасное! Я никогда не видел ничего подобного. Руками и ногами он впивается в скалу и раздирает ее как краюху хлеба. В несколько минут он проделывает то, для чего корням дерева нужны сотни лет. Они мигом превратили ворота в груду мусора и принялись за стены. Я не знаю, ведал ли Саруман, что происходит, но сделать-то все равно ничего бы не смог.

– Ну, это ты зря, – задумчиво сказал Арагорн. – Он еще могуч. Много знает и умеет. У него есть власть над душами. Мудрого он убедит, слабого запугает. Даже сейчас, когда он потерпел поражение, едва ли в этом мире кто-нибудь может говорить с ним без опаски. Разве что Гэндальф, Элронд и Галадриэль, других я не знаю.

– С энтами ему не справиться, – пренебрежительно ответил Пин. – Он о них не думал, а теперь думать некогда. От его воинства мало что осталось. Кое-кто пробовал удрать, но вряд ли энты их выпустили. Саруман укрылся в башне; он пробовал привести в действие свои подземные машины, у него их тут много, и обжег и поранил многих энтов. Это их окончательно разъярило и они устроили целое землетрясение. Мы с Мерри спрятались, но что толку? Энты обстреливали башню каменными глыбами и обломками столбов, даже сами кидались на нее, только напрасно. Потом Фангорн созвал их, о чем-то поговорил, и все исчезли. Кто ушел, кто спрятался. А на следующий день сюда хлынула вода: энты отвели Изен.

– Да, мы знаем, – кивнул Арагорн. – Мы видели сухое русло.

– А вечером, – продолжал Пин, – уже в сумерках, прискакал всадник, весь белый и на белом коне. Я смотрел и не верил своим глазам, крикнуть не мог, только стоял и шептал. А он? Может, думаете, он сказал: «Привет, Пин, вот так приятная встреча»? Ничего подобного! Он крикнул: «Эй, Пин, где Фангорн? Он мне срочно нужен!» Фангорн был рядом. Они вовсе и не удивились друг другу, как будто знали, что должны здесь встретиться, долго совещались шепотом, потом Фангорн скрылся, а Гэндальф, наконец, сказал, что очень рад нас видеть, но о себе не стал рассказывать и вскоре тоже исчез. Вода все прибывала, и когда она вливалась в какой-нибудь колодец, оттуда поднимался столб пара. В конце концов, она залила всю долину, но сейчас уже спадает.

Едва ли это зрелище доставляет Саруману удовольствие. Он все еще в башне. А мы посмотрели кругом – никого нет, вот и приуныли. Но теперь, раз Гэндальф вернулся, все в порядке.

– Одного я не понимаю, – сказал Гимли, когда они обсудили услышанное. – Вы сказали, что здесь Грима. Это имя нам знакомо. Как он попал сюда?

– Да, я и забыл про него. Он прискакал сегодня утром, – сообщил Пин, – когда кругом был туман. Посмотрел на весь этот разор, позеленел с лица и рот разинул. Нас он заметил не сразу, а когда заметил, то вскрикнул и кинулся обратно. Но тут Фангорн в два шага догнал его и снял с седла. Лошадь убежала, и он висел как мышь у кошки в лапах. Фангорн расспросил его, и он сказал, что его зовут Грима, что он друг и советник Теодена, послан от него к Саруману с важными вестями. Он рассказал, что в пути его преследовали орки и волки и много чего еще говорил, но Фангорн сказал, что знает о нем от Гэндальфа и что если его прислали к Саруману, то пусть и идет к нему в башню. Грима только заглянул в ворота и отскочил, хотел немедленно возвращаться в Эдорас, но Фангорн не пустил. Он предложил ему на выбор: либо подождать под стражей энтов Гэндальфа, либо идти к башне вброд. Он предпочел второе. Вода доходила ему до ушей, но Фангорн провожал его, пока в башне не открылась дверь и этого Грима не втащили внутрь. Неужели такая крыса действительно была советником правителя?

– Да, – ответил Арагорн, – но он был еще слугой и шпионом Сарумана. Он получил по заслугам. Увидеть гибель Скальбурга, который он всегда считал непобедимым – это для него в самый раз. Но мне сдается, его ждет что-то похуже.

– Я тоже так думаю, – отозвался Мерри. – Насколько я понял, старик Фангорн отправил его в башню не потому, что пожалел. Пожалуй, нам будет еще на что посмотреть.

Арагорн и его друзья миновали разрушенный туннель и, стоя на груде камней, смотрели на горделивую башню со множеством окон, возвышавшуюся среди хаоса разрушения. Вода уже почти сошла, только кое-где оставались большие мутные лужи, а между ними тянулись обширные пространства, вымощенные осклизлыми каменными плитами и усеянные валявшимися в беспорядке обломками. С северной стороны к башне приближались несколько всадников.

– Это Гэндальф и Теоден со своими людьми, – присмотревшись, сказал Леголас. – Пойдемте им на встречу.

– Только осторожно, – предупредил Мерри. – Некоторые плиты здесь качаются, и можно свалиться в подземелье.