Джон Толкин - Две башни

– Нет, сами собой не кончаются, – задумчиво сказал Фродо, – это герои появляются и уходят, когда их дело сделано. Когда-нибудь и наша роль придет к концу.

– Вот уж тогда выспимся! – невесело сказал Сэм. Мне этого больше всего хочется. Просто отдохнуть: спать, а потом проснуться и поработать в саду. Все эти важные замыслы не для меня. Но все-таки интересно, попадем ли мы когда-нибудь в песню или сказку? То есть, конечно, попасть-то мы в нее уже попали, но я хочу сказать, будет ли кто-нибудь через много-много лет рассказывать ее вечером у очага или читать в большой книге с черными и красными буквами? И чтобы дети говорили: «Расскажи нам о Фродо и о Кольце», и чтобы сказали: «Да, эта сказка – моя любимая. Фродо был очень отважный, правда, отец?» «Да, сынок, он был самым отважным из хоббитов, а это немало значит».

– Это даже пожалуй слишком много значит, – от души рассмеялся Фродо. Странно прозвучал этот смех. С тех пор, как Саурон захватил эту страну, здесь не слышали такого звука. Сэму показалось, что камни кругом прислушиваются, а высокие утесы нагнули вершины. Но Фродо ничего не замечал, он смеялся.

– Ну, Сэм, – сказал он, – послушать тебя, так сказка написана. Ты, правда, забыл еще одного героя – Стойкого Сэма. «Папа, – произнес он детским голосом, – мне хочется послушать про Сэма еще. Почему ты не записал о нем побольше? Они такие забавные! А Фродо не ушел бы без Сэма далеко, правда, папа?»

– Да чего уж смеяться-то, – смутился Сэм, – я серьезно говорил.

– Я тоже, – ответил Фродо. – Говорил и говорю. Только рановато об этом говорить. Мы с тобою застряли в таком скверном месте, что похоже, читая эту страницу, кто-нибудь скажет: «Хватит, папа, мы не хотим больше».

– Может быть, – уныло согласился Сэм, – но я-то так не скажу. В сказке, оно, конечно, все по-другому. Даже Горлум может оказаться в сказке хорошим, лучше, чем на самом деле. Он ведь говорил, что когда-то тоже любил сказки. Интересно, а кем он себя считает: героем или злодеем? Горлум! – позвал он, – хотел бы ты быть героем? Ну, куда он опять подевался?

Горлума и след простыл. Когда они ели, он как всегда отказался от пищи, но выпил глоток воды, потом свернулся в клубок и вроде бы уснул. Теперь его не было.

– Не нравится мне, что он исчезает не сказавшись, – ворчал Сэм. – Особенно сейчас здесь ни воды, ни еды. Что ж он, камни ищет себе по вкусу? Даже мох здесь не растет.

– Что толку тревожиться, – сказал Фродо. – Мы не можем уйти без него, приходится мириться.

– Все равно, лучше бы присматривать за ним, – не унимался Сэм. – А если он лжет, то уж тем более. Он, злодей такой, так и не сказал, охраняется перевал или нет. А теперь – башня! Может там и нет никого, а может и есть. Не удрал ли он кликнуть орков или кого там еще?

– Нет, не думаю, – успокоил его Фродо. – Даже если он сбежал с какой-то дурной целью, – а это вполне возможно – он не позовет ни орков, ни других слуг Врага. Незачем было ждать так долго, лезть так высоко и подходить так близко к стране, которую он сам боится. Он мог бы давно нас выдать. Нет, мне кажется, у него на уме какой-нибудь фокус, который он считает секретом.

– Ох, надеюсь, что так, – вздохнул Сэм, – но только вы меня не очень-то успокоили. Я ни капельки не сомневаюсь, что меня бы он выдал с огромным удовольствием. Правда есть еще Сокровище. По-моему, он все время играет в «Сокровище для бедного Смеагорла». Все его выдумки вокруг этого вертятся. Но я никак в толк не возьму, в чем ему польза от того, что мы здесь?

– Может он и сам не понимает, – вслух сказал Фродо. – Вряд ли в его путанной голове есть какие-нибудь выдумки. Мне кажется, что он просто спасает Сокровище от Врага как может. Ведь если оно достанется Врагу – ему конец. Может тянет время...

– Вот я и говорю: Липучка и Вонючка. И чем ближе мы к Врагу, тем больше Липучка становится Вонючкой. Вот попомните мои слова, Фродо, если мы минуем крепость, то через перевал свое Сокровище он просто так не отпустит.

– Мы еще не попали туда, – напомнил Фродо.

– Ну, так лучше поберечься, пока не попадем. Если мы оба будем клевать носами, то Вонючка живо возьмет верх. Лучше бы вам подремать сейчас, Фродо. Ложитесь поближе ко мне. Я посторожу. Дайте-ка я обниму вас, тогда уж без моего ведома никому до вас не добраться.

– Спать, – вздохнул Фродо. – Мне уже все равно где, лишь бы лечь.

– Ну, вот и спите себе. Положите голову ко мне на колени.

Так Горлум и нашел их через несколько часов, когда выполз на четвереньках из тени впереди. Сэм сидел, прислонившись к камню, свесив голову на бок. На коленях у него покоилась голова крепко спящего Фродо, одна загорелая Сэмова рука лежала на его белом лбу, другая – на груди. Лица обоих были умиротворенными.

Горлум долго глядел на них. По его худому лицу прошла судорога. Глаза погасли и были теперь тусклыми, старыми и усталыми. Он содрогнулся, словно от резкой боли, и повернул было в сторону перевала, покачивая головой, словно прислушиваясь к каким-то внутренним голосам. Но что-то снова заставило его повернуться к спящим. Он медленно протянул дрожащую руку и очень осторожно прикоснулся к колену Фродо; это прикосновение было почти лаской. На одно короткое мгновение он преобразился. Если бы спящие увидели его сейчас, то приняли бы за очень старого и усталого хоббита, иссушенного годами, унесенного далеко от друзей и дома, от полей и ручьев юности, превращенного в жалкую, дряхлую, голодную развалину. Но от его прикосновения Фродо шевельнулся и всхлипнул во сне. Сэм тотчас же проснулся. Первое, что он увидел, был Горлум, трогавший его друга.

– Эй ты! – сердито прикрикнул он. – Что ты тут делаешь?

– Ничего, – тихо ответил Горлум. – Славный хозяин.

– Ну конечно, – сказал Сэм. – А где ты был? Шнырял туда-сюда, старый негодяй?

Горлум отшатнулся, словно его ударили. Глаза снова вспыхнули зеленым светом. Сейчас он очень напоминал паука: сидел пригнувшись, высоко подняв тощие коленки, вытаращив глаза. Короткое мгновение исчезло, бесследно, безвозвратно.

– Шнырял? – прошипел он. – Они всегда такие вежливые, да! Славные хоббиты! Смеагорл ведет их путями, которые никто не знает. Он устал, страдает от жажды, да, от жажды, а он ведет их и ищет дорогу, а они говорят – шнырял! Очень хорошие друзья, да, очень!

Сэм устыдился своих слов, хотя его недоверие не уменьшилось. – Ну, прости, – сказал он. – Извини. Ты разбудил меня и испугал. Я не должен был спать, вот и нагрубил тебе. Фродо устал, я уговорил его подремать, и... Ну, в общем, я извинился. Но, все-таки, где ты был?

– Шнырял, – мстительно ответил Горлум с прежним зеленым блеском в глазах.

– Ну, ладно, ладно, – примирительно проговорил Сэм. – Не хочешь говорить, не надо. Только теперь нам лучше шнырять вместе. Который час? И какой день? Сегодня или завтра?