Василий Кононюк - Жизнь взаймы

Наша задача была пожить в имении три-четыре дня, появляться в селе, объяснять случайным посетителям, где хозяева и когда можно ожидать их возвращения. Такие посты должны были остаться во всех поместьях, создать видимость порядка, чтоб тревога не поднялась раньше времени, а наши обозы достаточно далеко уехали от места событий. С той скоростью, с которой здесь распространялась информация, можно было быть уверенными, что если мы сможем выиграть это время, то никаких проблем у нас уже не будет. Возможно, после того, как станет известно, что хозяева семи имений пропали без вести, всем станет понятно, что нанесен удар по фамилии нашего клиента. Наверняка и фамилия Белостоцких всплывет, но вряд ли у него будут проблемы. Не пойман, не вор. Обидчик его семьи пользовался этим же принципом.

Все наши обозы направлялись в Луцк, в котором после сбора урожая начиналась череда ярмарок заканчивающихся в середине августа перед началом сева озимых культур. Там атаманы собирались продать награбленное, сформовать небольшой обоз с переселенцев, а самим налегке отправится домой. Народу в Луцке в эти дни собиралось очень много, поэтому никаких вопросов и подозрений наши обозы вызвать не могли. Если болтать никто лишнего не будет. Наши переселенцы были в курсе всех планов, поэтому бузить даже тем, кто неохотно согласился таким образом спасти свою жизнь, никакого смысла не было. После Луцка каждый решал за себя, куда направиться в дальнейшем. Никого из казаков с ними не останется.

И вообще, если бы я не предложил этот вариант и согласился оплатить его со своей доли, всех этих слуг и гайдуков, скорее всего, ожидала братская могила. Тащить их в качестве невольников через всю Литву было немыслимо. Значительно проще зарезать прямо на месте. Но поскольку резать детей и женщин даже людям этой эпохи никакого удовольствия не доставляет, то атаманы согласились потерпеть до Луцка присутствие в обозе лишней сотни ртов. Тем более, что это им ничего не стоило. Мне же было понятно, ситуация у пленников безвыходная, никто им не простит гибель хозяев. Будут пытать, пока те сами себя не оговорят, а потом казнят на законных основаниях. Поэтому не сомневался, подавляющее большинство поедет дальше. Особенно если я проведу с ними пару бесед. В умении рисовать радужные перспективы, равных себе в этом времени, я, пока, не встречал.

На третий день после отъезда обоза, сразу после обеда, Петро стоявший на полатях и обозревающий окрестности, крикнул с верху:

— К нам гости!

— Сколько?

— Четверо! — это было неприятно, но не смертельно. Может удастся отбрехаться. А нет, так четверых мы с Петром завалим. Наверное.

— Павло! Лезь на полати, будешь с гостями разговор вести. Только не бойся и отвечай смело, как учили, понял?

— Понял…

Схватив лук и колчан со стрелами, благо он был у меня в боевом состоянии, только тренировку окончил, полез к ближайшей бойнице взглянуть на тех, кто хуже татарина. Выглянув, мне стало понятно, что ситуация весьма нехорошая. Двое из четверки играли с нами в кости в корчме несколько дней назад. Сейчас они разглядывали Петра, силясь вспомнить, где его видали. Петро, в свою очередь, вытаращил зенки на них, аналогично насилуя свою память. Вот и аукнулась нам недавняя история.

Павло, тем временем, втирал двум остальным, подъехавшим по узкому мостку через ров к самим воротам, про уехавших хозяев, велевших никого в дом не пускать. Поскольку шляхтичи намеревались у нас провести остаток дня и ночи, они орали на Павла и велели открывать ворота. Я как раз успел наложить стрелу и натянуть лук, как один из тугодумов вспомнил, где они видели Петра и постарался сообщить об этом своему другу. Тот в свою очередь озадачено смотрел на оперение стрелы торчащей из его груди. Несмотря на то, что с памятью у него были проблемы, реакция оказалась на высоте. Пока я повторно натягивал лук, он успел нырнуть за своего коня. Целей хватало и стрела полетела в одного из переговаривавшихся с Павлом. Второй переговорщик и нырнувший за коня шляхтич пытались развернуть коней и дать деру от негостеприимного дома, но шансов у них не было. Петро свалил укрывшегося от меня пана, а я второго из стучавших в ворота.

— Открывай ворота! Загоняй коней! — свидетелей в окрестностях не наблюдалось, но стоило поторопиться, пока лошади не разбежались.

Село начиналось где-то в километре от усадьбы, даже если кто-то смотрел в нашу сторону с такого расстояния ничего особо не разглядишь. Гости приехали в одноконь, значит далеко не собирались и живут рядом. По всему выходило, что задерживаться в имении нам было не с руки.

Отправив ребят в ров копать под мостком яму, сам занялся мародерством. В отличии от земли выпаленной жарким июльским солнцем, во рву земля была мягкая, копать ее было проще, да и под мостом это никому не заметно. Жене гайдука велел собираться в дорогу и переодеваться в мужскую одежду. На коне в юбке скакать трудно, недаром кочевники штаны придумали. Шить трудней, а ездить в них намного легче.

Через два часа трупы были прикопаны и мы, имея в результате сегодняшней стычки каждый по второму заводному, объезжая села и трактиры направились вдогонку нашему обозу. Заночевали в лесу, а на второй день к обеду догнали объединенную часть обоза везущего на волах хлеб нового урожая. Здесь же остались и все будущие переселенцы. С наших шести поместий их собралось больше сотни. Женщины и дети сидели на возах и правили волами, мужики в основном шли пешком. Их сопровождало четыре десятка казаков, остальная часть казаков и обоза, с телегами на конной тяге, оторвались вперед и должны уже были быть в Луцке.

Оставив гайдука с женой вместе с обозом, мы с Петром, с нашей добычей и бывшим управляющим конефермой, погнали в Луцк. Добычу тоже надо было побыстрее продать, а там уже атаман решит в общий котел она пойдет или нам с Петром оставят. У меня не на шутку разыгралась жаба, а монет, чтоб купить всего, за что она меня душила, в наличии не было.

Очень мне по душе пришлись лошади, захваченные в последнем имении. Продавать по отдельности племенных кобыл и жеребцов никакого смысла не было, а надеяться, что на ярмарке кто-то купит весь табун за его реальную цену, тогда уже проще поверить, что мы там инопланетян встретим. Поэтому я решил попытаться как-то забрать его весь, а потом вернуть казакам деньги. Либо монетами, либо железом по дешевке, либо хмельным медом со скидкой.

Кроме этого мне нужно было пятнадцать подвод с лошадьми, чтоб переселенцы добрались в Киев еще до осени, деньги на ладью, которая с Киева их отвезет в наши края. После этого подводы можно будет продать. Еще мне хотелось купить в Киеве мешков триста зерна, заказать еще один самогонный аппарат, найти по дороге мастера по литью, уговорить его на переезд к нам на постоянное место жительства. В крайнем случае, просто украсть, раз человек своего счастья не видит. Кораблестроитель был нужен позарез. Весной уже можно будет первые речные ладьи строить. А ведь еще свадьба осенью. Одежды нужно прикупить, а то моя совсем обносилась. Единственную дочь Верховного атамана сватаю, это тебе не хухры-мухры…