Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]

Выручил Хельги. У него оказался свой интерес.

— Мы вызвали тебя, дабы задать вопрос, — изрек он высокопарно. Именно так учил своих студентов общаться с демонами профессор Перегрин. — Ответствуй, тварь мира иного, поведай нам, каково это — стать бессмертным.

Пьяная физиономия расплылась в блаженной улыбке.

— В… великолепно! П… п-трясающе! Я ем-м-м — и иш-ш-чезаю! Пью — и иш-ш-чезаю! Беру что надобно — и иш-ш-чезаю… ик! Астрал! — Он помахал пальцем перед носом собеседника. — Великая вещ-щь — астрал!

— Слушай! — Магистр Ингрем перешел на нормальную речь, решив, что не стоит ломать язык ради пьяного придурка. — А как ты ориентируешься в астрале? Как попадаешь туда, куда хочешь?

Кальдориан осклабился, помотал головой:

— А я н-не хочу! Иш-ш-чезаю, куда попало! Пью, и иш-ш-чезаю!

— Понятно, — кивнул Хельги разочарованно: перенять опыт у старшего товарища не удалось. — Можешь исчезать.

— А пш-ш-ли со мной! — Кальдориан сделал широкий приглашающий жест. — В… выпьем! Как демон с демоном! — Он протянул руку, с явным намерением дружески хлопнуть собеседника по плечу, но невидимая преграда его остановила. Он расценил это как отказ. Промямлил гнусаво: — Жа-аль! Жа-аль! Я ищ-ще н… никогда не пил с у-у-бийцей! — И принялся истерически хихикать.

Хельги разозлился. Отрезал, оскалившись по-сприггански:

— С демонами не пью! Только ем! — Временами на него находило желание говорить гадости.

Кальдориан намек понял, впал в панику и заметался по пентаграмме в поисках несуществующего выхода.

— Сгинь! — махнул рукой Гастон Шин.

Демон исчез.

— Ничтожество! — прошептал юный маг с отвращением. — Силы Стихий, какое ничтожество! Почему именно ему, а не более достойному достался великий дар бессмертия?!

— Удивительно! — вторил ему эльф. — Кальдорианцы — одна из самых аскетичных, мрачных и закрытых сект! Кто бы мог подумать, что божеством их является столь разнузданный и невоздержанный субъект?!

— Наверное, с течением столетий он остепенится, — предположила Энка. — Так бывает. В ханжество чаще всего впадают именно те, кто особенно грешил в молодости.

— Какая же у него молодость? — удивился Эдуард. — Ему лет сорок, не меньше!

— Что такое сорок лет для бессмертного демона? Раннее детство!

Хельги недовольно поморщился. По логике сильфиды получалось, что он в свои «двадцать с лишним» и вовсе несмышленый младенец. Хотел возразить, но промолчал, решив не заострять внимания на этом щекотливом вопросе. Потому что сильфида обязательно придумает в ответ какую-нибудь гадость.

— Ну что? Эксперименты на сегодня закончены? Можем идти дальше? — осведомился гном.

А дальше был Кансалон.

Средневековый, он оказался ничуть не меньше современного. Напротив, именно на эти годы пришелся пик его процветания.

К городским воротам, окованным сияющей на зимнем солнце бронзой, вела отличная, мощенная камнем дорога. Стены городских укреплений были новыми, и дома были новыми — много богатых каменных домов. Стены их украшала цветная мозаика — желтые львы на синем фоне, хищные птицы, затейливые южные узоры…

Почти ничего из этого великолепия не сохранилось до наших дней. Время, и особенно войны, не пощадили хрупкую красоту. Осыпались цветные плитки, остались скучные, грязно-желтые стены и бесконечные неопрятные торговые ряды…

Но так будет спустя многие столетия. А в ту далекую эпоху город еще не успел превратиться в рынок, а роскошные дворцы, сады и фонтаны уступить место лавкам и лабазам.

И кроме почтенных представителей торгового сословия обитали здесь знатные горожане, богатые вельможи, бравые военные, хитроумные маги и колдуны.

И среди них некто Зебет Аб-Хакал. Хотя в народе его чаще называли «Тот, чье имя произносят тихо». Потому что был он знатным горожанином, богатым вельможей и, что самое главное, еще и могучим магом. Из тех, что черпают силу свою в черных книгах и еще более опасных источниках.

Дурная слава ходила о нем по Кансалону. Поговаривали, что по ночам он раскапывает свежие могилы и плодит дурных мертвецов. Забирает младенцев у собственных рабынь и кровью их кормит степных демонов, чтобы те ему служили. У недругов своих вытягивает сущности и вселяет в опустевшие тела злобных духов. Для своего гарема крадет невест из-под венца, а вместо них подсовывает женихам суккубов, отчего здоровые, крепкие юноши чахнут на глазах. Так говорили кансалонцы, и перечень этот можно было продолжать и продолжать. Что в нем было правдой, что вымыслом, какие злодеяния вершил сам Зебет Аб-Хакал, а какие его коллеги по цеху — сказать трудно. Не было в Кансалоне того, кто решился бы спросить об этом самого черного мага.

Даже хайдар — правитель Кансалона — трепетал перед его силой. И как бы ни хотелось ему избавиться от своего опасного подданного, поделать он ничего не мог — боялся. А потому Зебет Аб-Хакал обитал в великолепном дворце в самой лучшей части города, имел сан придворного, занимался своим жутким промыслом и, между прочим, исправно платил налоги в хайдарскую казну.

Правитель тревожился зря. Если бы Зебет Аб-Хакал захотел, он мог бы в одночасье свергнуть законного властелина и занять его трон. Но магу не нужна была власть над Кансалоном, городом, который он презрительно именовал «случайной свалкой народов и языков посреди бесплодной равнины». Он мыслил шире, масштабнее.

И приближение магического артефакта огромной силы не могло укрыться от его всевидящего ока, равно как и вызвать. У колдуна возникли свои планы насчет применения священного сосуда. Хотя о всеобщем счастье для народов он не помышлял — и уже за это ему спасибо!

Он следил за продвижением артефакта по степи от самого Трегерата и гадал: откуда такое диво? Постепенно картина прояснялась. Его несли на юг четверо. Трое юношей — и они были неопасны — недоучки, подмастерья. С такими можно расправиться одним щелчком пальцев. Четвертый — старик. Профессиональный маг выдающейся силы, причем она прибывала с каждым днем! Чтобы противостоять такой магической мощи — а делать придется, ведь владелец не отдаст свое сокровище без боя, — требовалось без промедления нарастить собственную силу. И способ был только один…

Не так-то просто найти четверых путников в огромном городе!

Одно было известно точно — в Кансалон Странники вошли, а из него еще не вышли.

Охранник северных ворот их хорошо запомнил, потому что сначала не хотел пропускать, приняв за нищих. Потом все же пропустил, сам не понял почему. Будто заставил кто-то! Колдовство, не иначе. А несколько часов спустя гонец принес ему свиток с тайным приказом: сам Верховный колдун повелел, всех подозрительных путников пропускать в город беспрепятственно, но из города не выпускать до особого распоряжения. Этой ценной — тайной! — информацией привратник охотно, но небезвозмездно поделился с Рагнаром. Именно ему пришло в голову поговорить с караульными.