Shin-san - Новое Начало - Альтернатива Часть II. Наследники Зодчих Теней.

- Не торопитесь, Поттер-сан, - Нобору Дайдзен прищурил и без того узкие глаза так, что они превратились в щелки. - Выпейте еще чаю, - беззвучно возникший рядом слуга отточенным, скупым движением вновь наполнил чашку Гарри терпкой, зеленовато-желтой жидкостью. - Ведь я еще не закончил.

Лысый монах поудобнее устроился на своих подушках, и от этого движения шары крупных нефритовых бус, висящих на его шее, негромко щелкнули друг о друга.

- Я всего лишь сказал, что монахи тендай не будут воевать на вашей стороне. Ведь согласитесь, ваша война – все же не наша. Но это не значит, что мы вам совсем ничем не поможем. То, что вы сумели, пусть и с помощью ваших уважаемых родителей, взять верх над этим, - он чуть повернул обритую и похожую на шар голову в сторону лежащего рядом с Поттером меча, - заслуживает безусловного уважения, несмотря на ваши весьма юные годы. Сам факт, что вы обратились к нам за помощью, послужит престижу нашему монастыря. Так что проигнорировать вашу просьбу было бы попросту невежливо. Ведь помощь может быть очень разной. К примеру, если вы подойдете к чужому дому и попросите напиться, то вам могут вынести воды в чашке. А могут и просто указать, где ближайший ручей. Так или иначе, в различной степени, но это все равно будет помощью.

- Так вы покажете мне, где ручей? - спросил Гарри.

- Не совсем, - покачал головой Дайдзен. - Пользуясь моей же аналогией, я подведу вас к колодцу и дам в руки ведро. А все остальное будет зависеть от вас. - Акито, - обратился он к своему помощнику, - распорядись, чтобы к нам привели Окой.

- О...Окой? - невозмутимость узколицего японца дала явственную трещину. - Дайдзен-сама, вы что, хотите...

- Акито-сан, - спокойный голос Нобору нисколько не изменился, - когда я захочу узнать твое мнение – ты будешь первый, у кого я его спрошу. И не позорь меня перед гостями. - Глаза из-под седых бровей недовольно сверкнули. - Приведите Окой.

- Хай, Дайдзен-сама! - Акито коротко поклонился, и спешно покинул помещение.

«Кто же такой этот Окой, если при упоминании его имени даже непробиваемые буддийские монахи меняются в лице?» - удивленно подумал Гарри.

- Простите Акито его манеры, - тем временем сказал Дайдзен. - Он совсем недавно стал моим помощником.

- Да, конечно, - кивнул Гарри, чьи ноги уже слегка затекли от долгого непривычного сидения на коленях. Ему хотелось спросить о причинах столь необычного поведения помощника, но он понимал, что согласно этикету это будет невежливо. Вместо этого Гарри прихлебнул чая и вслух отметил его вкус и аромат, помня «не своей» памятью о беседах, положенных во время чайной церемонии. Дайдзен с готовностью откликнулся, и они некоторое время неторопливо обсуждали сорта чая и различные способы его заварки.

Наконец, снаружи послышались позвякивание и шорох шагов по дорожке, усыпанной озерной галькой. Сначала в открытую, просторную комнату вошел Акито-сан и занял свое место по правую руку от настоятеля, а за ним, сняв обувь, последовали ещё трое.

Двое были крепкими немолодыми монахами, сжимавшими в руках посохи с вдетыми в навершие тремя медными кольцами.

«Ого! У тех, что мы встретили у Запечатывающего Камня, в посохах было по одному кольцу, а тут - целых три».

И тут юноша увидел, кого эскортировали эти монахи.

«Подобные совпадения уже становятся какой-то системой...» - пронеслось в Поттера в голове.

Между монахами стояла юная и очень красивая японка.

Одетая в кирпичного цвета кимоно с рисунком из желтых кленовых листьев, с широким красным поясом-оби, перетянутым шнурком, она стояла и смотрела вперед и вниз, не глядя ни на кого. Посадка головы, изящная шея, открытая воротом кимоно, плавный изгиб бровей, большие опущенные глаза, тонкий нос – в её чертах буквально сквозил аристократизм. Из рукава кимоно выглядывала кисть руки, державшей узкий, длинный веер; расставленные пальцы напоминали лепестки хризантем. Черные, блестящие волосы с неожиданным медным отливом падали на спину сплошной волной, лишь две тяжелые пряди, туго перехваченные у концов лентами, от висков спускались по плечам на грудь и заканчивались в районе пояса. А ровная, как по линейке, подстриженная челка почти касалась бровей.

Поттер невольно залюбовался гостьей, но странное украшение, лежащее у нее на плечах, вернуло его к реальности. Больше всего оно напоминало сплетенное из бумаги широкое ожерелье, состоящее из квадратов, соединенных углами. На каждом квадрате был выведен иероглиф, и эти письмена циклично, как звенья, повторялись по три на каждых трех квадратах.

«Кириханасенай Кусари? - прочел иероглифы Гарри. - Неразрывная Цепь? Хмм... Стоп-стоп, это же одно из самых мощных сдерживающих заклинаний! Полностью подавляет любой магический дар и сильно ослабляет физическую силу того, на кого наложено! Маг, опоясанный такой вот плетеночкой, по сути, становится обычным магглом, неспособным отогнать волшебством даже мух, а дракона, плененного таким образом, можно водить на поводке, как собачку. Единственный и главный минус этого заклинания – его очень долго накладывать. Интересно, что же она натворила, раз ее так спеленали? И кто она?»

- Подойди, Окой, - подозвал девушку Дайдзен. - Садись.

Японка послушно подошла и опустилась на пол, сложив руки на коленях и опустив глаза. Разглядев её лучше, Гарри понял, что ей не больше шестнадцати – семнадцати лет. Во всяком случае, внешне.

«Хотя кто разберет этих японцев; ей может быть и пятнадцать, а может – и тридцать пять…»

- Сколько уже ты у нас гостишь, Окой? - широкое лицо настоятеля снова лучилось доброжелательностью.

- Долго, Дайдзен-сан, - ответила девушка, по-прежнему глядя в пол. Голос у нее был негромкий и приятный, под стать внешности, но от Гарри не укрылась одна тонкость – Окой использовала при обращении к здешнему главе приставку «сан», обозначающую простую разговорную вежливость, а не «сама», выражающую повышенное почтение и уважение. Ни один монах в Акияма Нори не произносил имени настоятеля без этого суффикса.

«Значит, она не имеет никакого отношения ни к тендай, ни, собственно, к монастырю, - сделал вывод Гарри. - И, сдается мне, не питает особо теплых чувств ни к монахам, ни к самому Дайдзену. Кто же она такая, и что тут делает? Вопросов все больше и больше...»

- А сколько тебе еще осталось? – голос настоятеля и вовсе превратился в журчание.

- Еще дольше.

- Это так, - подтвердил Нобору Дайдзен, кивнув, как учитель, поощряющий правильный ответ любимого ученика. - Но за все время, проведенное тобой здесь, к тебе не было никаких нареканий. Чтобы все наши братья были спокойны, ты даже согласилась на Кириханасенай Кусари, хотя могла расценить это как оскорбление, неверие данному тобой слову. Я ценю это.