Александр Змушко - Между Мирами

Если верить мифам, она - та самая Каллипсо, которая спала с Одиссем. Её отец - Гиас, сын Атланта, поверженного титана, что держит на плечах небесную твердь. Известная особа.

На небольшом складном стульчике сидит высокий человек с головой цапли. Задумчиво что-то чёркает в блокноте. Над его головой висит луна - настоящая луна! - только небольшая. Ну, вроде как нимб у христианских святых. Он поднимает голову и устремляет на меня проницательный взгляд.

Сбоку от него, какой-то оборванец, в шляпе с клюкой, посвёркивает одним глазом. Второй скрыт под засаленной старой тряпкой. У самой стены, вальяжно опираясь на неё, покоится шар. Самый натуральный такой шар - фиолетовый, в жёлтую крапинку. Охристо-карамельные пятна ползают по нему, словно живые. Завораживающее зрелище!

Глаз у него - целая прорва. По всему телу, на крохотных отросточках, наподобие антенн - и даже на щупальцах. Они медленно открываются и закрываются, моргают. И все смотрят на меня. Ну, или точнее, на меня, Джулию и Юбиби.

Одновременно.

Небось, какой-нибудь представитель Галактического Консорциума Сибаритствующих Гедонистов или нечто подобное. С Альфы Центавра.

-- Мяу, -- грустно сказала Юбиби, и я чешу ей ушко, чтобы не пугалась.

И это далеко не всё!

Боги теснятся, стоят шеренгами. Пышногрудая Баст шлёт мне поцелуй. Двухвостые кошки с невозмутимым видом точат когти о стены - оставляя царапины на титане. Целый ворох божеств статусом поменьше вытягивают шеи, теснятся в задних рядах. Обнажённые ведьмочки парят под потолком, на пузатых тыквах. Тыквы скалятся, хихикают и облизываются.

На ближайшей ведьме - полосатые гетры и колдовская шляпа. Всё её тело покрыто руническими символами. Она ловит мой взгляд и так недвусмысленно проводит по губам язычком, что я на мгновение забываю, для чего же я здесь.

-- Мы ещё встретимся, -- шепчет она.

И вот что странно: её голос змейками затекает мне в уши - несмотря на то, что она далеко.

А позади - за всем этим сборищем небожителей, демонов и чародеев - стоят гекатонхейры. Сторукие великаны. Могучими утёсами они возвышаются, словно горы. О, всемогущие боги! Вот это охрана. Зачем она здесь?

Однажды я видел одного из них. Там, где он шагал, проминался пол. Недаром его имя Бриарей - Тяжёлый. Эти существа способны сдержать титанов. Поистине, это тяжёлая артиллерия, во всех смыслах этого слова. Бриарей, Котт и Гиасс. Тот самый, дедушка Каллипсо. Да уж, такой родни врагу не пожелаешь. А уж себе тем более.

Буду-ка я держаться от нимфы подальше. Хотя греческие нимфы и дали начало термину "нимфомания", но, ей-богу, оно таких жертв не стоит.

Чего ради собралась столь внушительная компания? Джулия дёрнула меня за рукав - и только тогда я узрел, наконец, того, ради кого мы собрались. Он стоял перед Кербером. Точнее, висел.

О, святые угодники!

Я утратил дар речи.

В воздухе парили невообразимые лохмотья, а над ними - голова! В голове горел уголёк и она жизнерадостно улыбалась. Скалилась вырезанными зубами.

Сам Дух-покровитель Хеллоуина! Джек-обманувший-Сатану! Согласно легенде, он обвёл вокруг пальца самого Люцифера - и после смерти, Дьявол отказался забрать его в ад. В Раю ему тоже не нашлось местечка: слишком уж азартный он был игрок и выпивоха. Так и странствует Джек по миру - с тыквенной головой и вложенным в неё угольком - который бросил ему на прощание Лукавый.

Пугает и развлекает детей.

Джек некоторое время смотрел на нас, а затем галантно поклонился.

-- Рад поприветствовать Вас, юный джентльмен и леди, -- произнёс призрак, неожиданно приятным и мягким баритоном.

В его голосе слышался шёпоток листьев и зазывание осеннего ветра в печной трубе. И пахло от него приятно - ноябрьским элем. Сконфуженная Джульетта сделала некое подобие книксена - ого, я даже не знал, что она на такое способна.

-- Мне сказали, вы лучшие в своём деле, -- продолжил призрак, и в его голосе чудилось то поскрипывание половиц, то потрескивание свечей. -- Приятно лицезреть столь достойного юношу и необычную девушку.

Лично мне краска бросилась в лицо. Думаю, Джульетте тоже.

Кербер неловко откашлялся.

-- Они и правда, наши лучшие сотрудники в Пятом Секторе... И отлично справились с внештатной ситуацией в прошлом месяце. Я и Ноденс были в отъезде...

Его голос походил на рокот от сползающей лавины. Джек задумчиво склонил голову, словно зачарованный этими звуками.

Смущённый трёглавый пёс умолк. Дух Хеллоуина благодарно кивнул ему.

-- О, я вижу, что сей муж и сия девица, вне всякого сомнения - есть сосуды для добродетели и не лишены мужества и отваги, коль не растерялись перед лицом такого паноптикума злокозненных демонов.

Тыква неожиданно подмигнула Керберу, и я усомнился в том, что к словам Джека стоит относится слишком серьёзно. Кажется, он шутник ещё тот.

Внезапно призрак склонился ещё ниже и почесал тыкву длинной деревянной палкой - они торчали у него из рукавов, словно руки у пугала. Его глубокие круглые глазницы, в которых подрагивал алый огонёк, уставились на Юбиби с неподдельным любопытством. Некомими пискнула и ухватилась за мою ногу.

-- А кто эта юная особа? -- доброжелательно поинтересовался дух.

-- Ну, это, кхм, -- прокашлялся я. -- Сексуальный фантом третьей степени, девушка-кошка.

-- Вот как? -- удивилась тыква. -- Ммм... а почему она молчит?

Юбиби обратила свои глаза на меня.

Они были громадными,как плошки.

-- Ну же, -- ласково потрепал я её по холке. -- Не бойся, поприветствуй достопочтенного Джека.

-- Я боюсь, -- мяукнула она. -- Боюсь разговаривать со столь важными господами.

Бессмертный дух повис перед ней и весело взмахнул палкой.

-- Не бойся, дитя, -- ласково сказал он. -- Я добр к тем, кто не чинит никому вреда. Мы ведь всего лишь шутим здесь, не правда ли? Канун Дня Всех Святых! Oh, All Hallows' Eve! Не правда ли, мои дорогие?

Привидение обернулось к собравшимся, и его голос, неожиданно гулкий и зычный, разнёсся по всему залу.

-- Да, да, именно так! -- нестройно зашумела толпа богов.

Джек обернулся и улыбнулся.

-- Итак.... Прошу прощения у прелестной дамы, что прервал наш диалог. Не страшись меня, славное создание! Скажи мне, счастливо ли ты?

Глаза у Юби расширились. Ещё никто не называл её так. От меня она, конечно, слышала комплименты, но гораздо чаще её именовали "ах ты, негодница!", "кто-это-залез-под-кровать?" или "кошка-брысь!"

-- Я счастлива, -- мурмявкнула она. -- Хозяин меня любит.

-- Какая жалость, -- искренне огорчилось привидение. -- Давненько я не видел столь прекрасных дев! Я бы взял тебя в свою свиту, чтобы по ночам заглядывать в окна горожанам, и с визгом и криком, проноситься по небу, среди пылающих звёзд! Я открыл бы для тебя дверцу в Луне и показал её внутренние покои! Я подарил бы тебе всё золото осени и всё серебро первого снега.