Оксана Демченко - Безупречный враг

— Завтра будут у меня, на Тиио, — уверенно сообщила девушка. — Все бывшие неоткупленные столичного берега теперь там, араави разрешил. Близких этого человека никто не найдет в новом поселке, там все с разных островов, с Поути тоже имеются люди, семей пять. А что?

— Знаешь, этот бывший сирена такой жалкий… — посетовал газур. — Даже не достоин мести. Боу, пусть он вычистит остров, где жили неоткупленные. Пусть трудится один и усердствует до последнего клока водорослей, а то неудобно мне, повелителю, за неопрятный вид бухты Гоотро. Скоро прибудет король тэльров, такое событие…

— Отвезем и проверим, — кивнул хранитель. — Затем?

— На Тиио, без права переселения и перемещения на прочие острова. — Газур глянул на Онэи. — Может, хоть жена его вразумит, раз этому человеку небезразлична ее судьба. Бывают ведь на свете умные женщины.

Боу кивнул с явным облегчением. Пэи замер, не в силах понять сказанного. Он был готов умереть, ожидая лишь указания на степень тяжести преступления и болезненности своей неизбежной кончины. Он совершенно не предполагал, что может выжить.

Крид, к общему изумлению, энергично замотал головой:

— Мы с вами как дети, не помним недавних событий. Он молчал на допросе у Боу, но только он же, вот этот человек, испуганно ныл, раскрывал очень важные сведения Парси, который всего лишь лишил его зубов. В гавани Дильша, у маяка. Где же правда и кому он лгал?

— Не знаю, — пожал плечами Парси. — Он и правда вел себя иначе. Получается, или там, или тут нас обманули. Русалка скользкая, задуши его кракен.

Пэи снова сник и принялся сверлить взглядом пол. С короткой надеждой на спасение он простился легко: ведь так не бывает. Он никому не верит, ему тоже не верят — такова жизнь. Привычная. Значит, сейчас опять возьмутся за семью…

— Дураком был, дураком и помрет, — рассмеялся газур. — Полагаю, ему давно хотелось выйти из игры Гооза. Предавать Древо этот оримэо не желал, а вот упрямо молчать в храме — дело чести, точнее, ее остатков. Если бы он молчал и на севере, обладая знаниями, столь опасными для наших островов, я бы его не назвал жалким. Скорее изворотливым. Мы закончили завтрак, — капризно сообщил его великолепие, сполоснув руки. — Пусть убирается и чистит остров.

Пэи недоверчиво глянул на хранителя, на всех, кто собрался за столом. Медленно поднялся на ноги и вышел. «Кажется, он так и не поверил в решение газура, — отметил Крид. — И наверняка будет ждать подвоха». Впрочем, пусть его. По милости этого типа у Парси стерто пять лет из жизни.

— Мое великолепие желает совершить морскую прогулку на Поути, — сообщил газур. — В скромном сопровождении Уло, Роула и тэльров. Онэи с нами не едет.

— Сирена в вашей охране обязательна, — покачал головой Боу.

— Вот и собирайтесь, — хитро прищурился газур. — Может, я желаю именно вам передать крепость одного непутевого таора.

— Зачем? — искренне удивился Боу.

— Ну, мне-то без разницы зачем, — пожал плечами газур. — Под домик для араави, на благо сирен, в виде первой попытки подкупа хранителя Боу…

Араави возник в проеме двери, распахнутой перед ним. Улыбнулся — он слышал последнюю фразу и счел ее занятной. Войдя, погрозил пальцем своему хранителю, кивнул Яоолу. Сел в высокое резное кресло. В дверях уже стояли новые гости — владычица Авэи и Юго. Крид обрадовался им как родным. Великолепная перламутровая араави острова Лоог изящно поклонилась повелителю и многообещающе улыбнулась сыну. Роул тихо застонал и поежился. В чем именно его обвинят, он не знал. Но поводов у мамы имелось куда больше, чем хотелось бы. Взять тот же синяк газура… «Ох, лучше бы что-то иное, попроще», — сморщился Роул и вжал голову в плечи.

Юго глянул на сына задумчиво, это было тоже плохо. И непонятно.

— А действительно, сплавайте на Поути, — бодро предложил араави. — Моя лодка готова. До утра точно обернетесь, а то и к ночи успеете. Онэи, ты пока за мной приглядишь?

— Слушаюсь, ваша сиятельность, — сокрушенно вздохнула сирена. — Боу, ты уж с ними построже!

Хранитель рассмеялся, церемонно поклонился «ее великолепию» и вышел из зала. Газур двинулся следом, фыркая и сердито глядя по сторонам. Дожили, с ним — «построже». И возражать не хочется, ведь действуют из лучших побуждений, переживают за его безопасность…

Створки сошлись, Эраи тоскливо глянул на остатки чужого завтрака. Он с ночи на ногах, а ведь выносливость уже не та, давно не мальчик. Голова болит, желудок ноет. Сколько можно ежедневно ждать худшего? А теперь, когда жезлов нет, так будет постоянно. Если Гооз плывет к Древу, он может прибыть на Гоотро уже через день-два. Есть подходящие торговые лодки, которые вышли из Дильша через день после парада. Элиис их проверила, насколько возможно. Но советник обманывал храм так часто и успешно, что поводов для спокойствия нет.

Тэии осторожно скользнула в дверь, открытую для нее стражем, беззвучно прокралась через зал и расставила новые блюда с едой. Эраи улыбнулся. Вот уж незаменимый оказался человечек! Приволокла десяток блюд, с трудом их удерживая в руках и даже на голове. Такая маленькая, тихая, но умудряется всех опекать. Зато в ее милой головке без путаницы и тесноты помещаются сведения о том, кто и что предпочитает на завтрак. Убежала, вернулась с напитками. Поставила у самой руки настойку, помогающую от головной боли, и, поклонившись несметное число раз, ушла.

— Хорошая девочка, — одобрила Авэи. — Мы привезли свою часть старых летописей и женщину по имени Киита. Я читала древнюю легенду и уже перекинулась парой слов с Элиис. Даже вспомнить противно: я столько лет держала в руках то, что погубило богиню. Владыка, вы поступили верно, не стоит переживать. Однажды служители уже отказались уничтожить жезлы, оценив их полезность. Такое зло надо топить сразу, без раздумий.

— Спасибо, мне не хватало этих слов, — вздохнул араави, пристально взглянув на женщину. — Итак, достойная энэи, перейдем ко второму поводу нашей встречи.

— Киита? — чуть резковато подсказала Авэи, надеясь увести разговор в сторону.

— Ты же знаешь, что нет, — рассмеялся Юго. — Хватит страдать и не понимать.

— Она сказала тебе? — улыбнулся араави.

— Сразу, когда мы собирались пожениться, — гордо сообщил Юго.

— Что он ответил, узнав правду? — заинтересовался Эраи, обернувшись к бывшей сирене.

— Без ярких запоминающихся выражений, характерных для речи моего мужа? — хмуро усмехнулась Авэи.

— Без.

— Промолчал, — развела руками женщина. — И не надо так сердито делать то же самое, глотая грубые слова, ваша сиятельность. Да, я вас обманула. Всех обманула! И горжусь этим: он рос в условиях, самых подходящих для ребенка. Я не желаю ничего знать о севере. И сына им не отдам!