Оксана Демченко - Безупречный враг

— Нет, — отмахнулся рулевой.

— Понятно, некоторым не до кулинарных изысков, — улыбнулся капитан. — Амели, я рад, что вы не враг Дэлькосту. Хотя… война флота лично с вами была бы презабавным зрелищем. Одни сыр жрут, другие палубу драят, третьи самозабвенно вышивают шелком. Вы ведь не способны всерьез навредить людям.

— Именно, — улыбнулась сирена.

— Амели, я никому ничего не скажу, — с самым заговорщицким видом пообещал капитан. — Но я теперь не уймусь, пока не попаду на острова. Так и знайте.

— Хорошо, я сделаю все, как и обещала, — сдалась сирена. — Напеть вам забвение будет сложно, ваш рулевой мне этого не позволит. Через месяц или позже, этой зимой, мне наверняка понадобится корабль. Если так и случится, вы сперва получите указания здесь, через Юго, а потом пойдете к замку Гравр. Примете на борт пассажиров, дождетесь меня — и тогда уж двинемся в сторону островов.

— Заклятый туман, сбивающий с пути все наши флотилии, развеется и пропустит нас, — догадался капитан. — Превосходно. Вы правы, мне не нужны карты и жемчуг. И я вовсе не хочу, чтобы Альбер распространил свою весьма гнусную политику на океан. Всегда полагал, что туман не скрывает угрозу, а оберегает острова от нашей жадности. Мой «Приз» в вашем полном распоряжении. Прибрежный северный замок — тоже. Он, бывает же так, находится весьма близко от Гравра. И там у меня прекрасная бухта, личная. Закончите с делами — приезжайте. Мы будем ждать вас.

— Весьма удобно, — согласилась сирена.

— Итак, уладив дела, можно перейти к сладкому, — предложил капитан. — Юго, мальчик мой, не изображай скалу на пути к двери. Пойди сядь в уголке или откланяйся и отправляйся ловить и воспитывать сыроедов.

— Пойду, как только получу запрошенное.

— Авэи. — Сирена быстро взглянула на Юго и отвернулась. — У вас чудовищно упрямый рулевой, ваша светлость Тэль-Мар.

— Да, с курса его сбить невозможно, — гордо согласился капитан.

В поздних сумерках Амели Тэль-Роз покинула шхуну, напев команде освобождение от влияния. Во всех каютах стоял удивительно густой сырный дух. Медленно «трезвеющие» моряки принюхивались и удивленно пожимали плечами. Неужто они сами просили привезти эдакую вонючую гадость? И ели, стыдно вспомнить, с таким удовольствием…

Сирену на берег доставила лодка «Приза». Юго помог женщине подняться на пирс. Мрачно нахмурился, снова изучив фигурку жены короля.

— И что на меня нашло? — буркнул он. — Хуже сыроедов голову потерял. Забыл, что мое место у руля. А ваше, госпожа, в шатре на набережной. И то лишь в день большого морского парада. Я постараюсь за месяц воспитать в себе почтительность.

— Не стоит, — обнадежила сирена. — Ты правильно сказал: мы не подданные Дэлькоста. Для обладательницы голоса имеет значение вовсе не происхождение или образование, уж поверь. Из всех людей, говоривших мне, что я хороша собой и нравлюсь им, только одному я могу верить. Поскольку он не поддается влиянию и вообще гораздо лучше понимает в выборе нужного курса, чем я сама. Искренность — самое ценное, что может получить сирена от близких. Некоторые обладатели голоса даже выбирают совершенно глухих мужей или жен, чтобы избавиться от влияния меда и яда звучания в семейной жизни. Само собой, я говорю о тех, кто имеет право выбирать. В последнее время араави дает нам такую возможность все чаще.

— Выбор — это прекрасно! Ты, надеюсь, скоро закончишь дела на севере? — оживился Юго.

— Я старше тебя, — строго предупредила Амели. — Невесть чем занимаюсь, добывая сведения для араави и оберегая покой Древа. У меня есть сын, ему уже исполнилось два года.

— Ты что, не умеешь отвечать на вопросы по-простому? — возмутился Юго и задумчиво добавил: — А второй ребенок, тот малыш, о болезни которого сейчас сплетничает весь порт?

— Умер, — тихо и совершенно без выражения отозвалась Амели. — Но пока я держу это в тайне, так надо, хотя бы до середины зимы. Иначе Альбер наворотит новых мерзостей, он опасен, когда дает волю своему темному сердцу.

— Вот беда-то… А я со своими глупостями пристаю, — смутился Юго. — Авэи, ты прости меня. Я к политике приспособлен не больше, чем абордажная сабля — к полировке ногтей.

— Это как раз радует. Я не знаю, когда закончится моя работа в Дэлькосте. У меня слишком сильный голос и чересчур хорошие связи при дворе. Я пока что весьма полезна, а эта страна обладает превосходным флотом и внушительной жадностью. Она почти непрерывно грызется с соседями, но тут все свои и приграничные стычки уже не угрожают гибелью странам. Они лишь подтачивают влияние знати и временно осложняют жизнь простым людям. Но наш жемчуг и наши порты… Мы иноверцы и, по меркам здешних князей, — дикари. Дэлькост опасен для островов, нас возьмутся просто истреблять. — Авэи грустно усмехнулась, погладила руку Юго, подставленную для опоры. — Альбер то и дело принимается мечтать о большой войне в океане. Сейчас у него есть какие-то новые советчики, я пробую выяснить, кто они, это опасные люди. Боюсь, как бы не умники какие с наших же островов… Я очень устала. Никому не говорила, но это правда. — Женщина жалобно глянула на рулевого снизу вверх. — У меня садится голос. Сегодня совсем пустяшное убеждение довело до головной боли. Опять же: я не рассчитала область воздействия, весьма грубая ошибка. И вообще я не люблю лгать.

— Ты исключительная и особенная сирена, — нежно пробормотал Юго, поправляя накидку на плечах Амели-Авэи. — Я иначе представлял обладающих голосом. Ты уж поосторожнее, не мучай себя. А я все же буду надеяться. Вернусь на «Приз» и стану мастерить браслет из цветного перламутра, какой по обычаю полагается дарить на помолвку. Сын твой как, пристроен у толковых людей? Может, забрать его на корабль?

— Знаешь, а вот это ты придумал очень ловко, забери, — обрадовалась сирена. Порылась в кружевной сумочке, висящей на ленте у пояса: — Вот адрес. Это к югу отсюда, на самом берегу. Ему там наверняка ужасно плохо одному у чужих людей, хотя я плачу немалые деньги за проживание и воспитание. Мальчика зовут Рауль в произношении тэльров. А по-нашему — Роул. Он до сих пор не знает ни слова на эмоори, а разве правильно лишать ребенка родного языка?

Глаза у Авэи стали грустными, она часто заморгала, сгоняя слезинку. Юго внимательно рассмотрел текст, повернув листок к свету масляного фонаря на корме лодки. Кивнул, аккуратно спрятал в нагрудный карман:

— Даже не переживай. Местечко от нас рядом, пять дней ходу вдоль берега, мы твоего Роула прямо сейчас и заберем, нам по пути. Через месяц он будет не только говорить на эмоори, но даже ругаться по-нагрокски. Я смастерю ему деревянную саблю. У нас на «Призе» и не скучно, и безопасно. Тем более — пацан.