Ричард Кнаак - Душа Демона

Громовой голос выдал гигантскую фигуру. “Ночной эльф! Стой там, где стоишь! В этом хаосе трудно ориентироваться, и я не хочу случайно раздавить тебя!”

Кориалстраз схватил его огромной лапой и поднял в воздух. Дракон отчаянно боролся с бурей, но было видно, что каждый дюйм стоит ему огромных усилий. Ночной эльф почувствовал, что дракон сейчас не в лучшей форме. По правде говоря, он был удивлен тем, что Кориалстраз вообще смог выжить в битве с Нелтарионом.

Пока они позли, Малфурион заметил часть событий, происходящих внизу. Обе армии сражались, демоны постепенно отступали к земле, обезображенной Нелтарионом. Ночные же эльфы продвигались в противоположном направлении. Обе стороны встретили нового смертельного врага — дождь, что создавал скользкие склоны и ненадежные тропы. Высокий холм обрушился, погребая под собой отряд Стражей скверны. Ночной саблезуб поскользнулся на склоне, безуспешно царапнув когтями по влажной и мягкой земле. Кошка и ее наездник покатились со склона без надежды на выживание.

Посреди этой бойни Малфурион заметил маленькую фигурку, что старалась спуститься с самой вершины холма, где совсем недавно пребывал друид. Грязь провалилась под молодой ночной эльфийкой, наполовину засосав ее в землю. Немного выше массивный кусок холма готов был обрушиться вниз в любую минуту.

В ее руке все еще был зажат лук.

“Подожди! Туда!” крикнул он Кориалстразу. “Помоги ей!”

Красный дракон без промедления опустился ниже, направляясь к девушке. Пытающаяся выбраться из земляной ловушки, она не замечала гиганта до тех пор, пока его когти не обхватили ее. Эльфийка вскричала, когда дракон вытащил ее из опасной грязи и понес прочь.

“Я не причиню тебе вреда!” Заревел Кориалстраз. Девушка явно не поверила ему, но притихла. Лишь увидев Малфуриона, зажатого в другой лапе, она наконец заговорила.

“Госпожа Тиранда! Где…?”

Друид покачал головой. Ее лицо стало удрученным, и она заплакала, склонив голову. Но даже тогда эльфийка не выронила свой лук.

Обратив взгляд обратно на шторм, Малфурион понял, что он не мог быть природного происхождения — слишком резко он образовался. Тем не менее, это было не похоже на работу Пылающего Легиона или его соотечественников. Даже Иллидан не позволил бы заклинанию выйти из под контроля так сильно.

Он взглянул в небо, ожидая обнаружить там черного дракона. Однако, он не обнаружил ни следа Нелтариона или ужасного диска. Что же тогда вызвало эту катастрофу?

Он задал этот вопрос дракону, но вместо него эльфу ответила фигура, прижимающаяся к шее гиганта и прикрытая мерцающим золотистым барьером. “Это был ты, Малфурион! Это ты обрушил все это на наши головы!”

Он уставился на Красуса. Маг выглядел не очень хорошо, шрам на его лице был ярко-красным, но он явно был намерен принять участие в грядущих событиях.

И все же друид не мог поверить его словам. “Что ты имеешь ввиду?”

“Этот шторм — воплощение твоего горя, друид! Он излучает твое отчаяние! Ты должен вылезти из своей скорби, если хочешь, что хоть кто-нибудь выжил!”

“Ты с ума сошел!”

Тем не менее, Малфурион чувствовал нечто знакомое в этом шторме. Он потянулся и прикоснулся к шторму так, как Кенариус учил прикасаться к природе. То, что почувствовал друид, ошеломило его. Не шторм был причиной его отвращения, но осознание того, что было его рук дело. Он создал этот ужас, каким-то образом воплощая свою горечь и боль. И от него пострадали не только враги, но и союзники.

Я такой же, как демоны или черный дракон! подумал друид.

Похоже, что Красус понял, о чем думает его напарник, так что он произнес “Малфурион! Не позволяй чувствам взять над тобой контроль! Это вышло случайно! Ты должен воплощать свои эмоции в созидании, не разрушении!”

Но зачем? Друид снова вспомнил о Тиранде, схваченной Пылающим Легионом. Без нее он не видел смысла продолжать борьбу.

Однако именно Тиранда очистила его разум от тьмы. Она бы не захотела увидеть это разрушение. Она бы сделала все, чтобы сохранить жизнь своим людям. Малфурион подвел ее; если он позволит шторму продолжиться, он подведет и память о ней.

Он взглянул на девушку, что рискнула собой ради спасения жрицы. Даже осознавая опасность, она взяла лук в руки, сделала все что смогла, не боясь демонов и сатиров.

Думая об этом и наблюдая за ее рыданиями, Малфурион почувствовал, как его чувства к Тиранде разгораются вновь. Без сомнений он уставился на шторм, сковывая своей волей ветер, облака… все части природы, что были использованы для создания катастрофы.

Ветер сменил направление. Дождь продолжался, но, в то время как на территории эльфов он явно ослаб, на демонов струи обрушились с новой силой. В голове Малфуриона стучала кровь, пока он концентрировал силы природы на территории демонов.

Дождь над ними прекратился, шторм двинулся в сторону Зин-Азшари.

Малфурион выдохнул. У него получилось.

Ночной эльф обмяк в лапе дракона. Сверху доносились крики Красуса, “Молодец, друид! Молодец!”

Он должен был бы быть поражен тем, что смог сделать целых два раза. Да что там, сам Кенариус был бы поражен. И все же, Малфурион думал лишь о потере Тиранды.

Лишь это имело значение.

Шторм длился три дня и три ночи. С непоколебимостью, вложенной его создателем, он гнал Пылающий Легион все дальше и дальше. К тому времени, когда он наконец прекратился, демоны были в двух днях пути от Зин-Азшари.

К сожалению, у ночных эльфов не было сил преследовать их. На другом краю вулканической зоны, созданной Нелтарионом, защитники пытались залечить раны и перегруппироваться. Для большинства разрушения, причиненные штормом, Душа Демона, да и все остальное блекли по сравнению со смертью Лорда Кур’Талоса Гребня Ворона.

Не имея возможности организовать достойное погребение, командиры эльфов сделали все, что смогли. По приказу Лорда Ока Звезды, повозка, запряженная шестью ночными саблезубами, была провезена через большую часть лагеря. На ней лежал мертвый дворянин, на скрещенных руках которого лежало знамя его клана. Гирлянды из ночных лилий окружали его тело. Отряд солдат из Крепости Черного Камня расчищал путь перед повозкой. Позади, еще один отряд сдерживал желающую прикоснуться к телу скорбящую толпу. На протяжении всего пути глашатаи трубили в скорбные рога, предупреждая всех впереди о приближении траурной процессии.

После этого труп Гребня Ворона был положен рядом с павшими товарищами, находящимися на некотором расстоянии от лагеря выживших. Малфурион почувствовал, что ему нужно попросить Кориалстраза об ужасной услуге, на которую дракон охотно согласился.

С сотнями наблюдателей, находящихся на достаточно безопасном расстоянии, Кориалстраз выдохнул пламя, достаточно жаркое, чтобы сжигать даже при вездесущной сырости.