Линн Флевелинг - Белая дорога

— Это здесь, — наконец сказал он.

Часть леса, в которой они очутились, ничем не отличалась от того, что они наблюдали вокруг себя первые пол дня. Но так было лишь пока Теро не указал им на едва различимый контур ладони, вырезанный на стволе одного из деревьев. Судя по тому, как заплыли корой края большого пальца, Алек сказал бы, что сделано это было очень и очень давно. Он немного очистил рисунок, а потом приложил к нему свою руку. Ладонь, послужившая образцом, была поменьше.

— Это один из знаков Орески? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил Теро. — Скорее всего, это как-то связано с тем странным горным народцем. Нисандер рассказывал мне, что они проживали здесь, пока не заявились скаланцы.

— И не захватили их земли, — вставил Серегил.

— К сожалению. Да. Этот знак указывает на начало тропы.

Точно такие же вырезанные отпечатки, разбросанные тут и там, вели к берегу маленькой бурной речки, а затем уходили вверх по течению, теряясь в горах. Снег здесь был давний, грязный и плотный, как лёд. Да и весна была уже не за горами.

— Вот здесь она и начинается, — объяснил Теро. — Просто ступайте вдоль этой реки вверх по течению. Какое-то время дорога идёт точнёхонько между скал, так что невозможно заблудиться.

— Что ж, тогда, полагаю, пришла пора прощаться, — сказал Серегил.

— Да, видимо так. Однако прежде позвольте мне воспользоваться магическим оком, чтобы выяснить, всё ли спокойно там, впереди.

Закрыв глаза, Теро пробормотал заклинание и какое-то время сидел абсолютно неподвижно.

— В горах я вижу людей. Но это местные жители. К тому же они на достаточном расстоянии от дороги. Когда мы ходили здесь с Магианой, мы ни разу не видели никого.

— Благодарствую, — Серегил пожал ему руку. — За всё, что ты сделал для нас.

— Не говори так, будто это конец! Просто сделайте всё, что в ваших силах, чтобы доставить мне эту книгу. А уж я позабочусь о том, чтобы она оказалась в надёжном и безопасном месте.

— Хранитель, — сказал Алек.

— Полагаю, что так. Удачи каждому из вас. Удачи во тьме.

— И при свете дня, друг мой, — отозвался Серегил.

Алек тут же заскучал по Теро. Однако к тоске примешивалось и ещё одно чувство, которое было сложно объяснить, и которое было связано с неотвратимостью этой разлуки — ощущение, словно отъезд Теро проводил некую черту, которую уже не переступить обратно.

По мере их продвижения дорога становилась всё более узкой, извиваясь среди гладких отвесных скал, и едва оставляя путникам место на покрытом льдом берегу. Временами им приходилось идти вброд по неверной воде, а солнце за деревьями опускалось всё ниже и ниже. Снег здесь был свежим, однако не таким глубоким. А в просветах скал, не защищённых от ветра, его не было вовсе, и там торчала жухлая трава. Там паслись кролики и Алеку удалось раздобыть парочку, стреляя из лука прямо с седла.

Когда они добрались до небольшой, укрытой со всех сторон заснеженными скалами долины, над их головами поблескивали звёзды.

— Всё, с меня хватит. Думаю, и лошадям тоже достаточно, — заявил Микам, растирая затёкшую шею. — Нормальное место, не хуже и не лучше других.

Вокруг не было ни признака живой души, так что они разбили лагерь в зарослях елового молодняка.

Сквозь снег пробивались засохший бурьян и травка, и они пустили лошадей пощипать её, пока сами занялись очагом. Дров хватило на то, чтобы зажарить кроликов и заночевать в тепле вокруг костерка, тесно прижавшись друг к другу.

Алек уже был готов заснуть, когда Себранн вдруг вскочил на ножки и кинулся вдоль проталины, указывая куда-то. Микам с Серегилом мгновенно выхватили свои мечи, однако Алек разглядев, что так взволновало Себранна, махнул им рукой, чтобы оставались на месте. Огромный седой филин, усевшись на ветку, посверкивал на них своими глазищами.

Себранн протянул к нему свои ручонки и проскрежетал:

— Дра-кон!

— Ну и с чего, интересно, он взял, что это дракон? — проворчал Микам.

— Совы точно такие же создания Ауры, что и драконы, — объяснил Серегил. — А так как вокруг нет других драконов, быть может, он решил, что этот вполне сойдёт.

— Ты же не станешь утверждать вслед за ним, что сова и дракон — это одно и то же? — скептически поинтересовался Микам.

— Нет. Только лишь что и те и другие принадлежат Ауре.

Внезапно Себранн запел, точно так же, как делал это для того, громадного дракона, хотя на сей раз песня его лилась немного помягче. Птица склонила свою круглую голову, уставившись на рекаро, а затем вдруг встряхнула крыльями и обронила несколько пушистых пёрышек на вскинутое вверх личико малыша. Увидев, что Себранн продолжает петь, птица издала громкий крик и кружась опустилась к нему на плечо. Она оказалась чересчур огромной, и чтобы не соскользнуть по ручке Себранна, ей пришлось крепко впиться в него когтями, отчего на коже рекаро проступило несколько капелек белой крови. И когда эти драгоценные капли упали в снег, они превратились в крошечные тёмно-синие цветы. Себранн погладил птицу по её белоснежной грудке. Филин крикнул снова, и в третий раз — уже поднимаясь на крыло и исчезая в ночи.

— Драк-кон, — снова позвал Себран после того, как сова исчезла.

— Алек, глянь-ка, — негромко сказал Серегил, указывая ему на деревья. Ещё четыре филина уселись там, вылупив на Себранна золотистые пятаки глаз.

— Обычно, они охотятся поодиночке. — Пробормотал Микам. — Это он их созвал сюда?

— Возможно, — ответил Серегил. — Я не заметил, чтобы они ту были раньше.

Алек опустился возле Себранна на колени и сказал, указав на птиц:

— Это совы. Не драконы. Совы.

— Драк-кон.

— Нет. Совы.

Себранн озадаченно посмотрел на него.

— Саааавы?

— Да. Со-вы.

— Сааааавы.

Серегил хохотнул:

— Ну что, у него получается очень даже похоже.

— Драк-кон, — Себранн снова указал на птиц.

— Это не дракон. Это сова, — терпеливо повторил Алек.

И Себранн, сделав совершенно несчастное лицо, прошептал в ответ:

— Са-а-а-а-ва-а-а.

Так они ехали ещё пару дней, перебираясь через каменные завалы, отделявшие открытые всем ветрам обледенелые скалы от небольших прогалин, на которых зимовали стада лосей. Днём в небесную синь то и дело врезались орлы и острокрылые ястребы, паря на фоне безупречных горных вершин. А по ночам над их головами с уханьем проносились совы, занятые охотой или привлеченные пением Себранна.

Этой ночью, осторожно поворачивая над огнём насаженного на вертел кролика, Алек услышал знакомый свистящий звук. Небольшой сыч уселся на ветку прямо над его головой. Это был очень счастливый знак. Из всего совиного рода именно эти небольшие желто-белые птички, размером не больше алековой ладони, считались священными посланниками Ночных скитальцев, неизменно приносящими удачу тому, кто их увидел.