Линн Флевелинг - Белая дорога

— Да, но я не могу сделать это так же быстро, как наш маленький друг.

Он подтянул стул к краю ванны, чтобы быть рядом, пока Алек тёрся тряпкой.

Как только Серегил сел, Себранн вскарабкался к нему на колени. Серегил улыбнулся, глянув на него сверху вниз.

Себранн похож на щенка, не более, чем обычный ребенок , подумалось Алеку. Щенка, который способен убивать.

Наблюдая за этими двоими, он задавался вопросом:

— И как это называется? Это и есть «семья»?

Одно было ясно точно — это неизменно заставляет сжиматься его сердце. Он заставил себя отбросить всё прочь. Потом. Всё встанет на свои места. А сейчас, черт возьми, он всего лишь наслаждается ванной!

— Ты в порядке, тали?

— Просто вода остыла.

Серегил помог ему вылезти и обернул его большим куском фланели. Алек склонился к нему и вода, закапавшая с его волос на пол, вокруг босых ног, намочила рубашку Серегила.

— Мне и в самом деле гораздо лучше.

— И пахнешь ты тоже лучше, — тёплый, грудной хохоток Серегила заставил затрепетать сердце Алека.

Ухватив его за руку, он потянул Серегила обратно к разобранной постели.

— Себранн, ступай, посмотри в окно.

На сей раз рекаро безропотно выполнил знакомый приказ.

Алек кинул быстрый взгляд на дверь, убедившись, что она заперта. Удовлетворившись, он толкнул Серегила и опрокинулся вместе с ним на кровать, притянул его на себя и крепко обхватил, прижавшись.

— И что это значит? — засмеялся Серегил, глядя на него сверху.

— Не спрашивай, долго объяснять, — хохотнул в ответ Алек. — Я же сказал — мне гораздо лучше!

Должно быть, за столько дней Алек неплохо выдрессировал рекаро, подумалось Серегилу, ибо тот не отрываясь смотрел на залив, пока они двое катались по постели, перплетаясь в объятьях и постанывая, и путаясь в длинных мокрых алековых волосах.

Когда Алек некоторое время спустя снова проснулся, вокруг всё ещё царил беспорядок, Серегила не было, а над ним склонилась Мидри.

— Мда, ты выглядишь не слишком-то бодрым.

Пристальный взгляд её тёмных глаз заставил его прикусить язык в ожидании новых упреков, но она лишь покачала головой.

— И как тебе удаётся справляться с работой найтраннера с такой виноватой физиономией?

Себранн присел на корточки у изголовья кровати и наблюдал за всеми её манипуляциями с пристрастием, заставившим Алека занервничать. Конечно, Себранну уже сказали, что все домочадцы — друзья, однако, если уж он так повел себя с Серегилом, то тут можно было ожидать чего угодно.

Мидри вытряхнула из своего рукава яркую тряпичную куклу с нитяными волосами и положила её в ладошки Себранну.

— Подарок тебе, малыш. Будь хорошим… рекаро, позволь мне посмотреть, как подлечить Алека.

Себранн несколько мгновений внимательно изучал куклу, а потом попытался упрятать её в свой рукав, ибо Мидри уже приступила к осмотру.

Она провела прохладными пальцами по тонкой коже, покрывавшей раны на груди и шее Алека. Затем пощупала его пульс, послушала сердце и лёгкие и поцокала языком, видя ссадины на его руках.

И всё же закончив, она казалась весьма довольной.

— А ты, смею заметить, поправляешься быстрее, чем можно было ожидать.

Она глянула на Себранна, оставившего свои попытки засунуть куклу в рукав и снова уставившегося на игрушку.

— Как бы ни было, то, что он сделал для тебя, весьма впечатляет. И совершенно очевидно, что он предан тебе.

Она извлекла из рукава ещё одну куклу и поманила Себранна.

— А какой у меня замечательный малыш! — сказала она, прижав куклу к груди и тихонько укачивая её. — А ты любишь свою малютку?

Себранн медленно, копируя её движения, тоже прижал к груди свою куклу.

— Малыш.

— Видите? — сказал Алек. — Он всё понимает.

Мидри понаблюдала, как Себранн приблизил разукрашенное личико куклы к своему собственному и чуть скосил серебристые глаза, старательно её изучая.

— Я вижу, как он подражает тому, что видит. Покажи ему, что такое нежность, и он сделает то же самое.

Она смолкла, продолжая наблюдать за Себранном.

— Сомневаюсь, что перемена внешности позволит скрыть его в достаточной мере. Его аура порой не умещается в этой комнате. И кое-кто в доме уже почувствовал её.

Алек ждал, что вот сейчас она продолжит и скажет, что не желает, чтобы они брали его в Боктерсу. Однако она удивила его своей улыбкой, заставившей голубоватые стрелки знаков целительницы под её глазами изогнуться чуть вверх.

— Наша семья слишком многим тебе обязана, братишка, за всё, что ты сделал для Серегила. Там, в Сарикали он был переполнен болью. Тем не менее, смею сказать, ты сумел возвратить ему часть из того, что украл Илар-и-Сонтир тогда, много лет назад. И каково это было, повстречаться с ним снова?

— Так Серегил рассказал Вам?

— О том, как Илар обманул тебя, назвавшись чужим именем, и как он обращался с самим Серегилом? Да.

Вдруг почувствовав себя очень неуютно, Алек принялся теребить в пальцах краешек одеяла.

— Это… это было чудно.

— Больно, не сомневаюсь. И это предательство, и то, что Серегил всё же взял его с собой.

— Да. До сих пор не понимаю, почему он сделал это. Илар обходился с ним, как с грязью под ногами, пока Серегил был в его власти, и когда мы бежали, доставлял одни неудобства.

— И всё же, если верить тому, что сказал мне Серегил, он как-то помог вам. Что-то там с тайным ходом?

— Да, конечно, — согласился Алек. — Но в конце-концов он так и сбежал. Наверное, нам следовало его убить.

— И ты мог бы сделать это, Алек-и-Амаса?

Он немного подумал, потом покачал головой.

— Нет. Он был слишком жалок и… а, ладно…

— Позволь мне сказать тебе кое-что ещё, о чём ты, вероятно пока не знаешь, в силу своей юности. От любви до ненависти всего один шаг.

Алек покачал головой, припоминая.

— Серегил говорил мне, что когда-то любил Илара, но теперь он любит меня, а в промежутке у него не было никого, из всех тех, с кем он делил постель. И, могу заметить, Илар был не против начать всё сначала.

— А Серегил? Он ему позволил?

— Нет.

Алек и думать не хотел о своей ревности и сомнениях. Он не хотел вспоминать то, что увидел тогда, возле ручья: как голый Илар пытался поцеловать Серегила, а тот не смог или не захотел остановить его.

Мидри улыбнулась и похлопала его по руке.

— Ты не можешь изменить его прошлое, Алек. И он тоже не может. Забудь об этом и обрати-ка свои мысли к путешествию домой. А теперь прошу, послушайся совета своего врача и постарайся пока поменьше нагружать себя хождениями.

Едва она вышла, он тут же забыл про её совет и, вернувшись к окну, уселся там, предаваясь скуке и гадая, куда это все подевались. Себранн вскарабкался к нему на колени. Рекаро всё ещё не расстался с куклой и не сводил с неё глаз, укладываясь головой на грудь Алека. Алек потёрся щекой о его прохладные, шелковистые волосы и стал смотреть в окно. Дождь наконец-то прекратился, однако небо, покрытое низкими тёмными тучами, оставалось печальным. Далекая гавань почти опустела: рыбаки воспользовались ненастьем для того, чтобы устроить себе передышку. Корабль Адзриэль, гладкобокая каравелла, похожая на чёрного лебедя, была поставлена на якорь.