Павел Миротворцев - Волшебник

Итак, посмотрим, что же там за одежду мне приготовила мама.

Поднявшись с кровати, я подошел к шкафу и раскрыл потемневшие от времени дубовые дверцы. Кстати, еще один момент, насколько неприхотливым наш народ был в выборе одежды, настолько же неприхотлив он был и в выборе всего остального. Арт-Нак говорил, что обстановке в наших домах люди даже дали отдельное название. Говорит: "Три "С"". Или, если расшифровать, - стул, стол, стул. Конечно, это они явно утрировали, ведь у нас есть еще и шкафы. Под одежду там, посуду, да и кровати... но и нельзя было не признать, что частично они все-таки правы. В моей комнате, помимо двух окон с простыми, белыми занавесками, присутствовала только кровать, стол, стул, шкаф, да книжная полка над столом. И это еще считалось "много мебели". Так говорил те, кто не был дома у Арт-Нака, вот уж у кого действительно было много мебели, так это у него. Говорит: "От людей заразился".

А дальше развить мысль я просто не успел, в голове стало так пусто-пусто...

Совсем забыл одно из немногочисленных правил нашего народа вообще, и касательно Арт-Наков в частности. Помимо почета и уважения к этому статусу прилагались еще и некоторые привилегии. Например, возможность облачиться в одежды, - считай, доспехи, - из кожи Василиска [9] Создание с головой петуха, оленьими рогами, туловищем и глазами жабы, и хвостом змеи. Все части тела имеют черный цвет. Брюхо покрыто драконьей кожей, а спина мягкой, черной кожей, в складках которой, после рождения, он вынашивает своих "птенцов". Ужасно ядовит, имеет отравленные когти, а также, на конце хвоста, загнутый, криитовый шип, предназначенный для пробивания магической защиты. Владеет "проклятьем окаменения", из-за чего ему нельзя смотреть в глаза, слабо подвержен магии и физическим атакам. Живой. Не разумен. Крайне опасен. . Хвост идет на сапоги, мягкие, удобные. Кожа со спины - это качественные штаны. А сам доспех делался из кожи дракона, что покрывала брюхо Василиска. Редкая и крайне опасная тварь. Причем, говорить о ней надо именно в такой последовательности, то есть сначала РЕДКАЯ и только потом уже ОПАСНАЯ. Другими словами, хрен найдешь, а когда найдешь, еще и хрен убьешь. Вдобавок Василиски, живущие в Некрополе, оч-чень сильно отличались от своих давних собратьев. Их даже скорее так называли лишь по привычке, чем по каким-то еще причинам. Хотя мне больше нравилось название, данное этой твари мои учителем. Говорит: "Результат обдолбанного экспериментатора". Все, конечно, хорошо, но я потом полмесяца искал слово "обдолбанный" и это был едва ли не первый раз, когда так и не смог найти определения. Пришлось признавать поражение и идти спрашивать самого учителя, а затем массировать себе виски и напоминать о терпении. Говорит: "Забей, это молодежный сленг". И, успокоившись, я пошел искать слово "сленг".

Штаны, рубаха черного цвета, носки, черные сапоги, черный доспех и с удивлением смотрю на черную, - покопавшись в памяти, вспомнил, - куртку. Черная, пошитая, как и доспех, из драконьей кожи с длинным рукавом и мягким капюшоном. Надел. Покрутился. Удобно. Вот только зачем? Снял, повесил обратно на вешалку. Вместо этого взял, с внутренней стороны шкафа, висящие на перевязи ножны со своим мечом. Начищенный, аж поблескивает. Интересно, мама или сестренка? Просунул руку и голову сквозь перевязь - пристроил меч за спиной, чтобы рукоять выглядывала над правым плечом. Меч у меня был без изысков. Витая рукоять, небольшая крестовина и обоюдоострый клинок. Разве что сделан был из криита, а потому, пусть сам по себе и не большой, он весил больше пяти килограмм. Такая же ситуация была и со щитом. Будучи цельнокриитным, всего в три миллиметра толщиной и сорок сантиметров в диаметре, он весил больше двадцати килограмм. И мне его всегда приходилось таскать на левой руке. Учитель заставлял. С другой стороны, он придерживался того же правила.

Щит висел рядом с мечом, поэтому вскоре привычная тяжесть заняла свое место на левой руке.

Закрыв шкаф, я слегка походил по комнате, приседая и взмахивая руками. Новая одежда, несмотря на свое удобство, все-таки все еще была новой, чуточку непривычной и не разношенной. Еще хотелось посмотреть, как я выгляжу, но единственное, большое, известное мне зеркало, находилось у Арт-Нака дома. Придется потерпеть. Выйдя из комнаты, я, ориентируясь на звук, пошел на кухню. Сестренка и мама были там. Пили чай.

- Ну и? - войдя, развел я руки в сторону. - Как я вам в одежде Арт-Нака?

Спросил, хотя ответ я уже знал и так, по одним лишь их глазам.

- Потрясающе! - выдохнула сестренка. - Братишка, Сина твоя.

Сина - это девушка. Причем, не считая сестренки и мамы, наверное, единственная девушка, которая мне нравилась. Во-первых, она была довольно низкого роста. Чуть больше двух метров, что мало даже по сравнению с женщинами. А еще в ней чувствовалась та самая пресловутая "женственность". И на этом поприще, даже будучи красивее, сестренка ей проигрывала. Вероятно из-за того, что Сина, в отличие от Валлы, была более зрелой. И старше. На взгляд семнадцатилетнего парня так намного старше. На целых десять лет, то есть разница с Синой у нас составляла почти двадцать лет. Для нашего народа довольно немного, но, на мой взгляд, оч-чень много. Вдобавок, возле нее всегда крутилось множество мужиков, на фоне которых я не впечатлял, не впечатлял. Даже сейчас, став Арт-Наком, мне как-то с трудом верилось, что у меня есть шансы добиться ее расположения. С другой стороны, если мне предстояло уйти, возможно, что так было только лучше.

- Мне одно непонятно, откуда это все? - я провел рукой перед грудью. - Или я так долго спал?

- Четыре дня, - кивнула мать. - У тебя в крови было слишком много яда.

- Яда? - неподдельно удивился я.

- Да. Ты не помнишь?

Я честно задумался, но после Костяного Короля и его свиты, я был сильно потрепанным. Да и там потом такое месиво началось, что даже сейчас толком и не припомню, кто конкретно на меня нападал. Пришлось отрицательно качать головой.

- И все равно, - нахмурился я, - четыре дня это мало для такой одежды.

- Я ведь уже говорила, - улыбнулась мать, - отец всегда гордился тобой.

Отец? В каком... отец?! Теперь я окинул свою обновку уже совершенно другим взглядом.

- Пять лет он потратил на то, чтобы найти и убить Василиска, - продолжила мать, отреагировав на мой взгляд. - И мне горько, что он не смог тебя увидеть в этой одежды.

Отвернувшись чуть в сторону, я сделал осторожный вдох, стараясь избавиться от вставшего в горле кома. Сглотнул. Помогло слабо, но я все-таки справился. Правда, пришлось напомнить себе, что: "Крутые Арт-Наки не плачут, даже от радости". Еще раз вздохнув, я осторожно, едва касаясь пальцами, провел по груди. Теперь тяжесть новой брони ощущалась как-то по иному... как-то... роднее? Будто теплые руки отца на моих плечах. На сердце стало тяжело, но в тоже время необычайно приятно.