Константин Бояндин - Пригоршня вечности

— Ты продолжаешь осквернять чужие храмы и уничтожать тех, кто ничем не оскорбил ни тебя, ни твоего бога. Рано или поздно вы оба пожалеете об этом. Пока же подумай, не стоит ли сдаться — пока еще есть время.

Шайар извлек кинжал из складок плаща и поднес светящееся лезвие к затылку. Его оппонент наблюдал за этим, сохраняя на лице усмешку.

Шайар отрезал все свои косицы и швырнул их на пол между собой и противником. Со вспышкой они исчезли, и стены комнаты со скрежетом покачнулись. Не изменившись в лице, Шайар переломил свой меч и презрительно выбросил его обломки за спину.

— Теперь только один из нас покинет эту комнату, Ливайер, — проговорил он безразличным тоном, и противник его вздрогнул. — Позаботься об обороне, если только ты не решил положиться на милость моего повелителя.

Не обращая никакого внимания на своего оппонента, Шайар принял ритуальную позу и начал исполнять сложные фигуры танца. Свет в комнате померк, и по мере того, как движения его ускорялись, зловещее синее сияние начало разливаться по клинку кинжала. Не дождавшись конца танца, противник его что-то прорычал и взмахнул своим жезлом. И исчез.

Шайар завершил свой танец, и свечение кинжала поблекло.

— Не надеешься же ты вечно играть со мной в прятки, — крикнул он в дальний конец комнаты, где что-то тяжело шевелилось и грохотало. — Иди сюда, пора уже закончить наш спор!

Грохот, тяжелый топот и рычание были ему ответом. Судя по звукам, что-то очень большое мчалось навстречу. Дымка, повисшая в комнате, и слабое свечение стен не позволяли пока увидеть приближающуюся махину.

Улыбаясь, Шайар стоял на том же месте.

Он не сдвинулся с места, когда очертания дракона, несшегося на полной скорости, появились из дымки. Видимо, на сей раз противник решил не тратить попусту силы. Что может сделать человек против мчащейся лавины, хрупкий мотылек против ревущего смерча?

За несколько шагов до жертвы дракон подпрыгнул, выставив когти и разинув пасть, из которой выбивались отдельные огненные струйки.

Не переставая улыбаться, Шайар поднял руку, защищая лицо.

Дракон словно налетел на несокрушимую скалу. Движение ладони отбросило бронированного хищника на десяток футов, и дракон распростерся на полу, оглушенный.

С обезьяньей ловкостью Шайар вскочил на голову дракона и извлек полыхавший синим кинжал.

— Твой бог бессилен против справедливой мести, — сказал он. Струйки жидкого огня падали с клинка, стекая по шкуре дракона дымящимися ручейками. — Пусть попытается наказать меня.

Он с силой опустил кинжал, и ослепительная вспышка опалила искрящиеся стены.

С тяжело бьющимся сердцем Нламинер поднял голову и встретился глазами с Риссой. Непроизвольно он облизнул губы. Как хочется пить! Что же значили эти видения, настолько подлинные и правдоподобные?

— Ты что-то видел? — спросила она, и искорка удивления блеснула в ее глазах. — Впрочем, позже. Пойдем-ка повидаем хозяина этого водоема. Он ждет нас.

Нламинер осознал, что все ящеры выстроились в две шеренги, не оставляя им другой дороги. Их немигающие глаза вселяли в Нламинера тревогу, а улыбающиеся морды не придавали бодрости.

Несколько минут — и они, сопровождаемые эскортом, вошли в небольшую нишу. Там, поддерживая на кончике носа прозрачный светящийся шар, стояла статуя диковинной ящерицы, возвышаясь над их головами. Нламинеру казалось, что статуя постоянно пребывает в движении. Стоило отвести от нее глаза хотя бы на миг, и ее поза, казалось, менялась. Не отрываясь от своего пьедестала, статуя исполняла плавный непрекращающийся танец.

— Он что-то хочет сказать, — шепнула Рисса. — Жаль, что я его не слышу. Придется ждать.

Они стояли и смотрели на незримо движущуюся статую, пока вдруг отдаленный гул не проник откуда-то сверху. К их ужасу, статуя потекла струями густого светящегося тумана и испарилась. Словно тяжелый вздох послышался позади. Рисса обернулась. Никого. Пустой зал, ни ящеров, ни воды в бассейне. Темные стены сдвинулись, угрожая поглотить их в любой момент.

Нламинер не слышал ее удивленного возгласа. Перед его глазами все еще светилась надпись, что зажглась в глубинах прозрачного шара. Он прилагал все усилия, чтобы не забыть ни единого штриха.

— Пойдем, — потянула она его за руку. Голос ее был почти умоляющим. — Уйдем отсюда. Здесь теперь небезопасно.

Прежде чем уйти, Нламинер наклонился и подобрал оставшийся от статуи шар. Он лежал в груде щебня и стал совсем крохотным, не больше фаланги пальца.

Утро выдалось дождливым. В их крохотной пещерке царил теперь такой же разгром, что и на маяке. Хорошо, что ничего из вещей не оставили здесь, подумал Нламинер. Несокрушимые, казалось, поленья каменного дуба множеством ароматных щепок устилали пол. Четыре рыбины, оставшиеся со вчерашнего дня, смердели так, словно пролежали неделю под солнцем. Чьи-то когти оставили многочисленные отметины на стенах — словом, надеяться на безопасность этого убежища теперь не имело смысла.

Нламинер изучал взглядом спину Риссы, сидевшей перед ним, и гадал, о чем она размышляет. Пытаться прервать ее в такие моменты — совершенно безнадежная затея. Ее концентрации могли позавидовать многие. Судя по всему, эта раса действительно живет в обеих плоскостях, подумал Нламинер, заметив, как размываются порой очертания ее тела. До того привычны к таким путешествиям, что совершают их почти непроизвольно.

Он встал, с хрустом потянулся и выглянул наружу. Ему делалось не по себе при одном виде косых струй, хлещущих по песку. Мех тут же промокнет, и придется потом расчесывать его битых полчаса, чтобы не выглядеть пугалом. Он принюхался. Ну разумеется, зарядило на весь день. Впрочем, не сидеть же здесь безвылазно только потому, что нет гребня…

Сегодня придется обосноваться на маяке, подумал он. Кто бы там ни обитал, ночевать больше негде. Только если новую пещеру вырыть. Так что развлечений им хватит на весь день: привести в порядок хотя бы одну комнату и исследовать наконец подвал.

Он сделал несколько шагов вперед и наткнулся на Риссу, сидевшую все в той же позе, но на первой выступающей из воды ступени Лестницы. От неожиданности он даже потерял дар речи.

— Тренируюсь, — обыденным тоном ответила она и чуть прищурила глаза, что означало улыбку. — Ну что, пойдем осматривать наш новый дом?

И она еще шутит, мрачно подумал Нламинер, вздрагивая, когда струйки дождя стекали ему за шиворот.

— Учитель Инлеир, — сказал юноша в потертом дорожном плаще, выходя прямо из стены комнаты. — Мне нужна ваша помощь. Срочно.

Маг обернулся, откинув капюшон, и некоторое время изучал посетителя. Тот сел, словно был с магом на короткой ноге, и, улыбаясь, продолжал смотреть на него.