Веда Корнилова - Эрбат. Пленники судьбы

- Да они пока не опасны… - вздохнул Одиннадцатый.

- Ага, ты у нас наглядный пример того, что эти милые птички никого не обидят! И характер у них кроткий, и клевать они не умеют!

- Я не то хотел сказать… У эн'пахов в голове ничего нет. То есть я не то хотел сказать… Я однажды услышал, что у них почти нет мозга.

- Глядя на тебя, этого не скажешь.

- Тут такое дело… Эн'пахи только выполняют приказы, а стаю ведут вожаки. Такие же птицы, как они, только сообразительные. Вот с теми, и верно, лучше не связываться. Их специально растят, чтоб они верховодили стаей. Вожаки - они умные, и команды колдунов хорошо понимают. Им подчиняется вся стая, и всех птиц в этой стае они ведут за собой. А простые эн'пахи - они даже есть и пить без приказа не могут, на все должны получить сигнал или разрешение. Ведь это именно вожак и указывает всем, что делать, куда лететь… А сейчас вожаков больше нет - я постарался их первыми убрать, так что эти, оставшиеся птицы, уже не опасны. Так и будут кружиться в воздухе до тех пор, пока без сил на землю не свалятся, или пока им не прикажут спуститься вниз… Я ж говорю - у них мозга почти нет… Ой!

- Не дергайся! - предупредила я его. - Ты меня отвлекаешь… Было немного больно, но сейчас все пройдет…

- Да не надо ничего делать… - Одиннадцатый, кажется, покраснел. Ох, чувствую, не хочется ему показывать нам свою спину - стесняется… - У меня раны быстро проходят. И так все заживет!

- А сейчас будет заживать куда быстрей.

- Погоди, я не понял - встрял Кисс в наш разговор. - Как же этих птиц отправляют так далеко одних? Пусть вожаки и умные, по большая часть этих птиц, как ты говоришь, совсем бестолковая! Тут, знаешь ли, все возможно…

- Нет, их одних и не отправляют… Здесь вскоре должен появиться кто-то из хозяев. Эти птицы - они вроде загонщиков, или сторожей: ищут тех, кого приказано найти, не дают уйти тем, кого велено остановить, могут даже убить, если кто-то из задержанных захочет сбежать. А отлететь в сторону или еще куда эн'пахи могут только тогда, когда им это прикажут сделать хозяева.

- Кто прикажет?

- Ну, хозяева этих птиц. И мои тоже…

- Ты что, под словом "хозяин" имеешь в виду колдунов?

- Наверное… Они требуют, чтобы мы называли каждого из них - хозяин. Или же - господин.

- Кто это - мы?

- Ну, все те, кого я несколько раз видел там, в темных комнатках…

- И много в тех подземных комнатах ты видел людей?

- Бывало… Один из них похож на меня…

- Были еще и другие, похожие на тебя?

Парень ничего не ответил, но, судя по всему, вопрос Кисса задел в нем больную струнку. Впрочем, это поняли мы все.

- Ну, - Кисс огляделся вокруг, - ну, как бы колдунов не называли, а нам надо срочно уматывать отсюда! Лиа, как обстоят дела у нашего раненого?

- В целом все в порядке. Парню, конечно, досталось, но он прав: на нем все быстро заживет, так что можно считать, что ничего особо страшного нет. В общем, можно двигаться дальше…

- Ладно, собираемся… А ты куда пошел?

Эти слова Кисса относились к Одиннадцатому, который встал с камня, на котором сидел, и, не говоря ни слова, направился в сторону.

- Да постой же ты!

Но тот лишь на мгновение замедлил свой шаг, а потом снова перешел чуть ли не на бег, и скрылся за ближайшим холмом. Что ж, общительным человеком его назвать сложно.

- Он что, обиделся? - повернулся ко мне Кисс.

- Нет, тут другое… Понимаешь, ему внушено, что с людьми ему ни в коем случае не стоит общаться: мы - сами по себе, он - тоже сам по себе, и оттого общих интересов у нас нет, и быть не может. Причем это понятие столько лет вдалбливалось в его голову, что сразу перестроиться довольно сложно. Вот он и уходит. Общение с людьми - для него это пока что весьма трудное занятие… К тому же парень все еще… ну, стесняется, что ли. И еще он начинает понимать, что натворил в поселках…

- Ну, натворил - это не совсем верное слово. Там было во много раз хуже…

- Так ведь его именно этому и учили большую часть жизни…

- Лиа, мы вряд ли что докажем друг другу.

- Кисс, не знаю, как тебе это объяснить… Ты прекрасно знаешь: я раньше жила в поселке, и у некоторых из тамошних жителей были довольно большие семьи, по восемь-десять детей. Ну, для деревни этот обычно - там всегда нужны рабочие руки. Так вот, в моей родной Славии есть такая поговорка: в семье - не без урода. И ты знаешь, она верна: частенько случалось такое, что в трудолюбивой семье рождался некто из числа тех, кого совершенно невозможно заставить работать. Как родители не пытались приучить такого к труду - все без толку. Или же наоборот: в семье пьяниц и лодырей появлялся человек, совершенно не похожий на остальную родню, тот, кто всеми силами пытался вырваться из той жизни, которую ведут его родные и близкие, готовый трудиться днями и ночами, лишь бы обрести долее достойную жизнь… Недаром считается: в кого что Богами заложено при рождении, то уже не изменишь, как не пытайся…

- Эк тебя на философию пробило! Ты к чему все это говоришь?

- К тому, что в этом парне, как мне кажется, изначально заложено много хорошего, что не смогли вытравить даже колдуны с жуткими подземными лабораториями.

- Ну, это вопрос спорный.

- Что бы там ни было, - продолжала я, - но сейчас парень больше всего боится нашего презрения. Вот он и уходит: прежде всего, для него непривычно так долго общаться с людьми, а еще… Эти щупальца за его спиной делают парня куда большим изгоем, чем любой эрбат…

- Это понятно… Ладно, идем дальше.

- А куда мы сейчас? - спросила Марида, до того времени не вмешивающаяся в наш разговор.

- Думаю, надо добраться до ближайшего селения. Оно, если мне не изменяет память (и если не врала та старая карта, которую я смотрел в селении) довольно большое, находится на развилке нескольких дорог. По местным меркам это селение - чуть ли не город. Так вот, одна из дорог на той развилке ведет в Крайсс, а две другие… Ну, это мы решим чуть позже. В общем, не будем терять время.

- Конечно! - Марида направилась к своему коню, но потом остановилась.

- Да, Лия, вот еще что… Я об этом изуродованном парне. Что ты скажешь насчет… Ну, ты меня поняла.

- Боюсь, что ничего хорошего - вздохнула я. - Можно, конечно, попробовать удалить, но что в этом случае будет с парнем - не знаю. Эти мерзкие щупальца - они не пересажены, а выращены из его тела, причем на них завязано очень многое… Не знаю, что и сказать!

- Понятно…

- Дамы, не отвлекайтесь! - Кисс уже сидел в седле. - Потом поговорите, когда время будет. И, надеюсь, на более приятную тему.

Что ж, лишний раз убеждаюсь, что Кисс неприязненно относится к Одиннадцатому. Хотя тут дело не только в неприязни: Кисс прав - нам надо не болтать, а постараться как можно дальше уехать от этого места. Одиннадцатый ясно сказал: скорей всего, хозяева этих птиц находятся недалеко от них, и в любой момент могут заявиться сюда, на то место, где должны находиться их милые пташки. Так сказать, хозяева стаи придут за добычей, которую для них должны стеречь загонщики…