Кристофер Паолини - Эрагон

И прежде чем Эрагон успел спросить, что Солембум имел в виду, волшебный кот пошел прочь, изящно виляя хвостом. Анжела покачала головой, кольца жестких густых волос упали ей на лоб.

— Не знаю, что он тебе сказал, да и знать не хочу! Он говорил с тобой и только с тобой. Никому не говори о том, что он тебе сказал!

Эрагон был потрясен до глубины души.

— По-моему, мне пора, — растерянно промямлил он.

— Иди, если хочешь. — Анжела опять улыбнулась. — Но вообще-то можешь оставаться здесь сколько душе угодно. Особенно если купишь что-нибудь. Нет, лучше иди. Мы с Солембумом уже и так сказали тебе достаточно. Будет тебе над чем поразмыслить!

— Да уж… — Эрагон быстро встал и двинулся к двери. — Спасибо тебе, что будущее мне прочла.

— На здоровье, — насмешливо ответила Анжела, по-прежнему улыбаясь.

Выйдя из лавки, Эрагон немного постоял посреди улицы, пока глаза его не привыкли к яркому дневному свету, а мысли не пришли в порядок. Передумав идти к Джоаду, он снова поспешил к городским воротам и к тому месту, где скрывалась Сапфира.

Подойдя к подножию знакомого утеса, он мысленно окликнул ее, и через минуту она плавно спустилась к нему, и вскоре оба уже были в безопасности, на вершине скалы. Эрагон быстро рассказал Сапфире о том, что узнал у Анжелы и увидел в городе.

«И в общем, — заключил он, — я думаю, что Бром прав: похоже, я всегда оказываюсь там, где случаются всякие неприятности».

«Ты должен помнить, что сказал тебе волшебный кот. Это очень важно».

«Откуда ты знаешь?» — с любопытством спросил Эрагон.

«Я не уверена, но те истинные имена, которые он назвал, похоже, обладают магической силой. Скала Кутхиан… — Она словно попробовала это слово на вкус. — Нет, эти названия нам ни в коем случае нельзя забывать!»

«Как ты думаешь, стоит рассказать об этом Брому?» «Как хочешь, но ведь, по словам Анжелы, ни он, ни кто-либо другой не имеет права знать твое будущее. А если ты поведаешь ему о Солембуме и о том, что кот-оборотень тебе сказал, то вызовешь множество совершенно не нужных тебе вопросов… Если же ты просто спросишь у него, что означают эти загадочные названия, он, конечно же, сразу заподозрит неладное и захочет узнать, откуда они тебе известны. Неужели ты думаешь, что сможешь достаточно убедительно ему соврать?»

«Не смогу, — признался Эрагон. — Может, действительно лучше ничего ему не говорить? А вдруг это слишком важные сведения и скрывать их от него нельзя?» И они все говорили и говорили, но никак не могли решить, что же лучше, и тогда просто умолкли, сидя рядышком и глядя на вершины деревьев. Вскоре стало темнеть, и Эрагон заторопился назад, в Тирм.

— Нил вернулся? — спросил он у дворецкого, который открыл ему дверь.

— Да, они с господином Джоадом сейчас в кабинете. Эрагон поблагодарил его и поспешил в кабинет.

Бром сидел у огня и курил трубку.

— Какие новости? — спросил Эрагон.

— Новости — хуже некуда! — проворчал Бром, не выпуская изо рта трубки.

— С Брандом говорил?

— Говорил, да только безрезультатно. Этот управляющий — жуткий буквоед. И всегда готов с радостью придумывать новые правила, даже знает, что кому-то они создадут массу неудобств. Впрочем, он совершенно уверен, что, соблюдая все предписания, творит исключительно добро.

— Значит, он не позволит нам просмотреть записи? — уточнил Эрагон.

— Нет! — сердито рявкнул Бром. — И ничем его не прошибить! Даже взяток он не берет! Между прочим, я ему немало сулил. Вот уж не думал, что встречу чиновника, который взяток не берет. Хотя, если честно, этот Бранд мне понравился куда больше, чем всякие жадные ублюдки из дворцовой канцелярии… — Бром осекся и яростно запыхтел трубкой, что-то сердито бормоча себе под нос.

Когда он немного успокоился, Эрагон осторожно спросил:

— И что же мы теперь будем делать?

— Всю следующую неделю мы с тобой будем учиться читать.

— А потом?

Бром наконец-то улыбнулся:

— А потом мы устроим Бранду один неприятный сюрприз.

Эрагон, конечно, тут же пристал к нему, прося рассказать поподробнее, но Бром с хитрым видом отмалчивался.

Обед подали в роскошной столовой. Джоад сидел на одном конце огромного стола, его жена Хелен, мрачно поглядывавшая на гостей, села на противоположном конце, а на равных расстояниях от них разместились Бром и Эрагон. Эрагон очень неуютно чувствовал себя в этой чересчур просторной комнате, но то, что его отгораживает от неприветливой хозяйки несколько пустых стульев, было даже приятно.

Слуга, неслышно ступая, подал первое, Джоад и Хелен молча принялись за еду, а Эрагон, последовав их примеру, подумал, что куда веселее бывает на поминках. А уж на поминках ему в Карвахолле пришлось побывать не раз. Конечно, похороны — событие печальное, однако даже на поминках он не испытывал такой томительной скуки, как за обедом в присутствии Джоада и его супруги. Он прямо-таки физически ощущал жгучую неприязнь, источаемую Хелен.

Бром углем нацарапал на пергаменте какую-то руну и, показав ее Эрагону, велел хорошенько запомнить.

Так Эрагон взялся за обучение грамоте. Учиться было трудно и непривычно, у него порой прямо-таки мозги скрипели от напряжения, но, в общем, занятия ему нравились, да и учитель у него был хороший, хотя, может быть, и несколько нетерпеливый. Эрагон быстро делал успехи.

Вскоре установился обычный распорядок дня. После завтрака Эрагон отправлялся в кабинет и старательно повторял буквы и правила их произнесения и написания. Оказалось, что, если закрыть глаза, буквы сами собой начинают складываться в слова, как бы танцуя у него в голове. Это занятие увлекало Эрагона чрезвычайно.

Перед обедом они с Бромом обычно упражнялись в фехтовании во дворе, а слуги и целая стайка соседских ребятишек с круглыми от любопытства глазами собирались, чтобы посмотреть на поединок. Если после обеда оставалось достаточно времени, Эрагон уходил к себе и, старательно задернув в комнате занавески, практиковался в магическом искусстве.

Единственное, что его беспокоило, это Сапфира. Он старался каждый вечер навещать ее, но этого было явно недостаточно. В течение дня Сапфира обычно охотилась где-то далеко от Тирма — рядом с городом ее бы сразу заметили и возникли бы ненужные слухи. Эрагон, как мог, старался облегчить ее существование, но понимал, что единственный способ утолить ее душевный и физический голод — это уход из города.

А в Тирм между тем каждый день приходили все более мрачные известия. Приезжие купцы рассказывали, каким ужасным налетам подверглись многие приморские селения, рассказывали и о том, как богатые и знатные люди по ночам внезапно исчезают из дома, а потом, часто уже на следующее утро, их изуродованные трупы обнаруживают где-нибудь неподалеку. Эрагон часто слышал, как Бром и Джоад вполголоса обсуждают эти новости, но при его приближении они всегда умолкали.