Артём Лунин - Башня Близнецов 2 (СИ)

Их сдерживала хозяйка, теневая.

— Офигенные, правда? — снова воспользовавшись тепичным речевым оборотом Сары, спросила она. — Я долго их пестовала. От скуки даже ботаникой занялась, кто бы мог подумать.

Теневая повела рукой, и растения поставили Вейтлинь прямо. Одна лиана оказалась перед её лицом, хищно поводя шипом на верхушке, примеривалась. От шипа исходил запах тёмной магии.

Вейтлинь задёргалась, но путы лишь стиснули её сильнее. Лиана хлестнула и вонзилась ей в лицо.

Вейтлинь кричала.

Потом мычала, когда лоза, несколько раз проколов ей губу, стала жёстко сшивать губы тонким побегом. Теневая кривилась, глядя на неё.

— Не дёргайся, ты ещё больше себя ранишь.

"Нить" с треском порвалась. Вейтлинь дёргалась, гримасничала… и вдруг обнаружила, что жёсткий побег куда-то исчез.

Она мгновенно воспользовалась этим обстоятельством, чтобы озвучить несколько выражений Сары. Теневая с усмешкой выслушала и повела рукой.

Растения отпустили Вейтлинь, без излишней нежности стряхнув девушку на каменную дорожку. Та тут же вскочила и, пылая праведным гневом, бросилась на теневую.

Та посторонилась и лениво дала подножку. Вейтлинь укатилась в колючие кусты, которые, впрочем, на этот раз не собирались её "хватать и не пущать".

Выдравшись из терновника, она снова ринулась в атаку, столь же яростную и безобидную. В лучшем стиле учителя Тьярми теневая небрежно подсекла, повернула, придерживая за локоть, и приложила о камень, используя инерцию нападающей.

— Нет уж… сестричка, — пробормотала она. — Я могу развлекаться так целый день, но…

Вейтлинь, снова вскочившая, обнаружила, что её рука взята на жёсткий залом.

— …вовсе не хочу проверять, что станется с этим миром и со мной, если тебя всё-таки убьют.

Грубая ладонь ухватила Вейтлинь за волосы на затылке, дёрнула, вынудив запрокинуть голову. Глаза мгновенно заслезились, восемь разрезов в небе источали Свет.

Подул мёртвый ветер, почему-то поднимаясь от земли.

— Так что вали в свою реальность, реальность и не вздумай вернуться сюда, — нежно прошептал девичий голос на ухо Вейтлинь. — Иначе я всё же не сдержусь и убью тебя сама.

Теневая вскинула Вейтлинь над собой, шутя удерживая её одной рукой.

— Смотри туда!.. — потребовала. — Смотри в небо!..

— Да кто же ты такая? — закричала Вейтлинь, голова уже раскалывалась от боли, порезанное небо ужасало.

— Не узнаёшь? — короткий хриплый хохот. — Ты видела меня раньше… в зеркале!..

Бросок. Вейтлинь взлетела к небесам словно ей выстрелили из магномёта, и мгновенно была испепелена Светом.

И проснулась.

Вейтлинь лежала на кровати. Рядом бур-бур-бур, она попыталась прислушаться, и невнятный бубнёж превратился в слова:

— …Стойте, да она, кажется, очнулась!.. — магнус, прервав рассуждение о том, что Вейтлинь стоило бы "во избежание" убивать где-нибудь подальше от Башни, наклонился над девушкой.

Она с усилием разомкнула веки… и прежде всего увидела шрам.

Совсем небольшая и незаметная черта на щеке, но от неё отчётливо несло Тьмой. Ранка была нанесена тёмным оружием. Что это? Вроде бы не было раньше.

— Мой магнус, — голос сорвался.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовались заботливо с другой стороны постели. Вейтлинь покосилась туда и с болезненным стоном зажмурилась — светлая сила целительницы прямо-таки обожгла глаза.

— Отойдите, — магнус первым понял, что происходит. К сожалению, целительница вняла не сразу и попыталась оказать помощь Вейтлинь.

— Ну и как мне тогда её лечить? — спросила растерянно волшебница, поняв, что само её присутствие причиняет девушке боль.

— Я сам буду её лечить, — сказал Хаар Ланде, магнус Дома Искусников. — Впрочем, если я всё правильно понимаю… эй, там, принесите крови, свежей, всё равно какой, но от хищника!.. если я ничего не путаю, она сама постепенно оклемается, раз уж очнулась. Вейтлинь, слышишь меня?

Девушка чуть качнула ресницами. Тело словно свинцом налили, оно казалось чужим. Интересно, сколько она провалялась? Надо обязательно спросить.

Потом. Сейчас будут расспрашивать её.

Она окинула взглядом присутствующих. Теневое зрение заставляло прежде всего примечать людей начала противоположного тому, что в ней. Целительница светила издалека, Вариша сияла мягко, холодный свет Арайны почему-то почти не причинял боли. В магнусе сплелись Тьма и Свет то ли в схватке, то ли в танце. В Харинь Свет мирно дремал в объятиях Тьмы.

— Расскажи, что случилось тогда.

Вейтлинь пожала плечами. Магнус смотрел на неё тепло и сочувственно… так, что сразу становилось понятно — глотку он ей перережет с величайшим сожалением.

А вот и причина изменений его характера. Стоит себе рядом с Хааром, ближе, чем следовало бы стоять ученице. Кто бы мог подумать, что этот сухарь способен на искреннее глубокое чувство. Впрочем, по Башне ходили слухи о его прошлой пассии, блистательной волшебнице с совершенно невыразительной внешностью…

Ум — это сексуально, не так ли?..

Стоп… а с чего это я взяла, что его ученица — любимая, а не просто любовница?..

Вейтлинь внимательно посмотрела на магнуса, на ученицу, и ответ пришёл сам по себе. Свет из темноты виднее.

— Собственно, я мало что помню, — начала Вейтлинь, поняв, что слишком долго молчит, собираясь с мыслями. — В Башне началась суета, стала твориться какая-то магия, и мне стало плохо. Я потеряла сознание, да? Что это было?

— Магическая кома, — сказал магнус. — Такое бывает… в определённых условиях. Носить Тьму в себе — занятие не из простых.

— Меня опять спасла Сара? — поинтересовалась Вейтлинь. — Я бы хотела поблагодарить… Конечно, она всего лишь анима, но всё-таки. И, потом, эти магические обмороки меня пугают. Я хотела бы побыстрее приступить к моим урокам у неё, чтобы научиться контролировать Тьму…

Магнус поморщился, словно лимон укусил:

— Сара не будет тебя обучать. Я сам этим займусь.

Вейтлинь изобразила положенные потрясение и благодарность, но спросила:

— А что же Сара?

— О Саре потом, — отрезал майнус, и Вейтлинь сочла за благо оставить неудобные вопросы. Хаар принялся расспрашивать о самочувствии, об ощущениях во время комы, о первых воспоминаниях, когда она очнулась. Девушка отвечала просто — не помню, не было ничего, словно в темноту провалилась. Ланде кивал, постепенно теряя интерес к разговору.

Принесли серебряный кубок, магнус поводил над ним рукой, творя какие-то заклинания.

— Держи. Выпей всё.

Жидкость не походила на кровь, казалось, в кубок был налит золотистый туман.

Харинь, за всё время не проронившая не слова и держащая руку наотлёт, словно готовая пустить в ход какое-нибудь из встроенного в неё оружие, расслабилась и даже чуть улыбнулась, когда Вейтлинь проглотила зелье.