Артём Лунин - Башня Близнецов 2 (СИ)

— Есть особые средства наблюдения, — сказал Тхарами и толкнул ему какую-то папку.

Шоки открыл и взял в руку стеклянную пластинку.

— Что это? — на тонком слое металла, напылённом на стекло, была непонятным образом запечатлена панорама города.

Изображение было очень чётким, хотя и чёрно-белым. Кварталы, лента реки, облака… и величественная Башня Искусников. У её вершины пылала яркая черта, похожая на гигантский файербол, посланный вертикально вверх спятившим боевым магом.

— Что это? — очарованно спросил Шоки, имея в виду и содержание рисунка, и метод, которым он был нанесён. — Башня Искусников защищена от средств магической фиксации, как?..

— Здесь нет магии.

Шоки недоверчиво уставился на высокого. Как это — нет магии?

— А такое вообще бывает?

— Соли серебра, — буркнул с неудовольствием старый вампир. — Определённым образом обработанные ими поверхности способны запоминать свет, падающий на них. Оптика, химия, механика. Никакой магии. И вся хитроумная защита бесполезна.

— Но это ведь открытие!.. — возликовал Шоки.

Высокий фыркнул.

— Мы зажрались.

— Прошу прощения?..

— Возгордились и стали снобами. Вот, на твоём примере. Реакция на заявление, что некая сложная вещь сделана вообще без магии. Недоверие. А насчёт открытия… подумай головой, пацан. Ты в курсе, что у искусников есть целый класс артов с минимальным включением магии или вовсе без неё?

— Да. Они продают эти вещи дикарям и всяким бесталанным мирянам…

— Вот он, наш снобизм!.. — заявил вампир. — И я уверен, что "открытие", о котором ты так восторженно вопил, было сделано ими давным давно. И искусники, не будь дураки, придержали изобретение только для себя, усовершенствовали и наблюдают за нами, за ними, за всеми, — Тьярми поочерёдно ткнул пальцем себе под ноги, подразумевая их Дом, махнул куда-то в сторону, обозначая некий абстрактный чужой Дом, и обвёл рукой стороны света.

— Правда, — Шоки приуныл, разглядывая пластину. — Она не испорится, если?..

— Валяй, — отмахнулся Тхарами. Шоки достал из пояса сильную линзу и принялся разглядывать росчерк на фоне Башни.

— Нет, не разобрать…

— К сожалению, наши немагические серебрёные пластины несовершенны. Башня Искусников неблизко, и на таком изображении понять, что это такое было, Дарнай его побери, не представляется возможным.

— Но?..

— Чего?

— У вас был такой тон, что подразумевалось — "но".

— Гм? Парень, любопытство Пилигрима погубило, ты уверен, что тебе оно надо?

— А иначе зачем ты вообще завёл этот разговор?

— Уел, — беззлобно рассмеялся древний. — Есть ещё кое-что. Клык всё видел. Произошедшее отразилось в его клинке. Хочешь?..

— Нет!.. — у Шоки вырвался почти панический рассказ.

Тхарами улыбнулся теперь неприятно и ничего не сказал, но Шоки ощутил, как его ноги стали ватными.

— Любопытство Пилигрима погубило, — повторил он пословицу скорее самому себе. Вампир с интересом наблюдал, как подросток борется с самим собой. Шоки глянул мельком на меч и тут же отвернулся.

— Дарнай с тобой, парень, кажется, ты решил, что я хочу скормить тебя этому мечу?

Шоки глянул уже внимательнее. Серо-белая сталь Клыка была похожа на старую кость. Преодолевая себя, Шоки сделал шаг, другой.

— Думаю, такая худосочная добыча его не вдохновит. Хорошо, как это сделать? Что-нибудь сказать, или сотворить заклинание?..

— Просто взгляни, он не тронет. Только не касайся. Ну как, есть что-нибудь? — спросил Тхарами без особого интереса.

— Нет… вот разве что… — Шоки почувствовал нечто неопределённое.

— Да?

— Эхо, которое осталось от Шрама и сила меча — родственны.

— Молодец, — пробормотал Тхарами, опустив веки. — Возможно, Клык загодя почуял некий выброс силы, родственной его собственной, и потребовал у меня обеспечить ему обзор, чтобы он мог увидеть… вот это самое.

Серая поверхность вдруг очистилась, стала зеркальной, мелькнули какие-то пейзажи, лица, а потом возникла…

Шоки осмелился оглянуться — ну да, из этого окна Башня выглядела именно так, тонкой длинной иглой. Казалось, тронь и переломится, хотя на самом деле искусники отгрохали себе такую громадину…

Он снова повернулся к мечу, вглядываясь в его лезвие с опаской — но и со жгучим любопытством.

Крохотная радужная искра сверкнула вверх от шпиля Башни Искусников. Лишь чуть более разборчиво, чем на стеклянной пластинке и, конечно, в цвете.

— И что это было? — тупо пробормотал Шоки. — Как будто кто-то взлетел на радужных крыльях. Высокий?

Тхарами тронул рукоять меча. Теперь Башня Искусников приблизилась… стала ещё больше… и ещё, как будто он рассматривал её в подзорную трубу, ещё один арт, начисто лишённый магии.

— Я думаю, мой меч оказался способен увидеть кое-что сквозь магическую занавесь именно потому, что силы родственны, — подтвердил Тхарами. — Ты не отвлекайся, смотри.

— Угу, — и Шоки в третий раз просмотрел взлёт радужной искры. — По-моему, это человек, — задумчиво сказал. — Но полёты людям несвойственны. По крайней мере, такие полёты. На стрекозиных крыльях.

— Ты когда-нибудь видел адептов Дома Ветра?

Шоки помотал головой.

— Я знаю, что они умеют летать, но как именно, представления не умею.

— Именно так — безо всяких приспособлений, лишь с крыльями, растущими у них из спины.

— Ещё орденцы некоторые умеют, — вспомнил Шоки.

— Святоши летают не так, — холодное лицо вампира чуть тронула гримаса отвращения — то ли от упоминаний орденцев, то ли от мысли о способе их полёта.

— У искусников довольно летающих тварей, но таких среди них нет — новая разработка, может быть? Или кто-то уникальный, вроде львиномордой твари, или той девчонки…

Тьярми пожал плечами.

— Значит, вы считаете, что это и есть причина того сбоя в телепортации? — спросил Шоки.

— Похоже, что так.

— А зачем вы мне это показываете? — поинтересовался Шоки.

— Я наконец принял решение, где вы будете проходить практику, — улыбнулся древний.

Хегор сидел в глубине, зачалившись за камень. Избитое тело ныло и жаловалось. Порезы заживали плохо, изломанные жабры с трудом качали через себя воду, перекушенную руку дёргало. Пальцы, отрастая, страшно чесались…

Но мучения тела — ничто перед тем, что творилось в его душе.

Джерф.

Друг брата. Сильный, ловкий оборотень, полная противоположность болезненному мальчишке. Старший товарищ, что одной фразой мог ободрить, вытащить из пучин чёрного отчаяния. Хранитель волшебных историй о Башне и её чудесах.

Всё это словно умерло. Потрясение на лице друга — и тут же холодная решимость убить мерзкую тварь. Жало копья, нож, горящие лютой зеленью волчьи глаза, острые клыки.

Хегор выбросил вверх руку, среагировав на мгновенно промелькнувшую по дну тень, закогтил добычу. Большая щука изогнулась, сдёрнув его с места, мальчишка стал медленно всплывать и спускаться вниз по течению. Серые, рыжие затявкали, сопровождая по берегам, но нападать не спешили, даже когда Хегор вышел на мелководье.