В. Бирюк - Вляп

Обычно, таких - не "своих", на "верх" не брали. Хотя попав в 8-10 лет в господский дом и одев ошейник, такой ребёнок быстро усваивал нормы и принципы "верного холопа". Но полного доверия к ним не было - у них оставались какие-то связи вне дома, кое-какой "внедомашний опыт". А потомственные здесь родились, выросли, мало чего другого видали. Это - их дом, их семья.

Исключения из этих двух категорий были редки. Какая-то красивая наложница. Обычно, надоев хозяину, она попадала под власть хозяйки. А та сама, или её служанки, довольно быстро "указывали ей место". Или представители редких профессий типа врачей, ювелиров, учителей. Эти, как правило, были уже взрослые люди, за которыми внимательно следили и чётко ограничивали их функции и перемещения.

Вся эта система воспроизводства качественной челяди достаточно хорошо функционировала. Но за три года после убийства Долгорукого слишком много народу погибло. И не только среди бояр. Потери среди холопов были на пару порядков больше. Теперь, после прихода князя Ростислава из Смоленска, шло постепенное восстановление числа и качества боярской челяди. Но обычный способ воспроизводства был слишком медленным. А быстрый и простой способ приёма смердов в боярскую дворню что вольными слугами, что холопами - не давал качества. Количество против качества. На фоне не афишируемой, но непрерывной гонки - "кто не успел - тот опоздал". Не только богатство, положение, влияние, но и сама жизнь бояр зависела от "боевых и политических" качеств прислуги. Особенно - "верховых". Поэтому даже таким мастерам как Саввушка (или - именно таким) приходилось заниматься ускоренной дрессурой новых холопов. Вбиванием в сознание кандидата системы ценностей "холоп верный". С выбиванием оттуда всех других. К чему он и приступил.

Саввушка отнюдь не был "кнутобойцем" или "костоломом" - не его специализация. Он был "людовед". Который людей "ведает" Кроме того, что у него был талант чувствовать людей, особенно человеческую боль и страх, у него был огромный опыт - фамильный и собственный. Провести всю жизнь в застенке - можно многое узнать о природе человеческой. И духовной, и телесной. Обычно специалисты такого класса работали "правдоискателями". В смысле: искали правду в конкретных умах человеческих, извлекали её на свет божий, и предоставляли хозяевам своим на рассмотрение. Однако была и другая, малоизвестная и прямо противоположная сторона деятельности этой "славной когорты мастеров" - укоренение в умах их подопечных новой правды, взамен прежней. Можно сказать - перевоспитание. С одновременным пошаговым тестированием. Тут требовалось еще и искусство риторики. Палач-проповедник. И Саввушка проповедовал.

-- Всяк человек - раб. Раб божий. Прах. Из праха созданный и в прах претворяющийся. И ты среди них. Многих, бесчисленных, безымянных, господина своего не видавших не разу. Черви копошащиеся. Но повезло тебе. Ибо выбрали тебя среди многих, и обратили на тебя лицо своё. И ныне можешь ты обрести смысл и свет в жизни своей. Ибо дана тебе честь. Высшая честь, что даётся сынам человеческим - честь служения.

Вот так-то. Рабство есть высшая честь. Служение. Выше церковного, ибо господь и так всемогущ, а господин - нуждается в тебе. Служение ясное, ибо воля господина излагается куда как понятнее, нежели божья. И вознаграждаемое. Ибо лик господа со времён Моисея никто не видел. А лик господина можно увидеть, голос его можно услышать. И заслужить высшее счастье - его благоволение. Если хорошо исполнить волю господскую.

У Саввушки очень спокойный голос. Ни пафоса, ни угроз или предложений. Даже скуки нет. Просто - истина в последней инстанции. Сухая констатация. Сухая как мой язык. Мне еще не дают воды. Я стою на четвереньках. Поза называется: "шавка перед волкодавом". Ладони и локти на одной линии с шеей. Локти согнуты. И выгнуты наружу. Поскольку голова опущена, и нос почти касается земли. Спина прогнута, поскольку живот тоже почти касается земли. Колени раздвинуты, ступни - на пальчиках. Ничто не должно оскорблять взгляд господина. Ни дерзостью, ни беспорядком, ни суетой. Прямой взгляд достоин однозначного осуждения и наказания. Поскольку выражает либо агрессию, либо попытку уравняться с господином. Хотя бы и только в мыслях. Что господина очень расстраивает. А нет высшего стыда и несчастия как опечалить господина своего. Так что - глаза в землю. Но при этом все тело надлежит вытянуть в струнку и устремиться ушами, чувствами, душою вперёд к господину своему. Дабы уловить всякое желание его. И исполнить.

Впереди - стена, на ней икона. Спас. Суровый мужчина смотрит строго, вытянув вперёд руку с крестным знамением. Под иконой - плеть господская. Двойной черно-красный шнур с узелками, короткая рукоятка, свёрнуто в кольцо. И еще там - Саввушка. Он не стоит на месте, а расхаживает по помещению. Я его не вижу, поскольку у меня завязаны глаза. Зато уши открыты "дабы уловить всякое желание его". И еще я слышу, как где-то слева переливается вода. Вода! Она... Пить!... Страшная острая боль выстреливает в локте правой руки... Я валяюсь на полу зажав локоть правой руки левой. Надо мною спокойный голос Саввушки:

-- Ты не слушаешь слов моих. Хозяин опечалится невнимательностью твоей. А опечалить хозяина - грех. Страшный грех. Стыдно. Неужто ошиблись мы, и ты пустоцвет трухлявый? Неужто не годен ты для служения? Для пребывания в доме нашем, в семье?

Прошло время, когда я пытался огрызаться, вообще шевелится самопроизвольно, сдёргивать повязку со своих глаз. Быстро прошло, с одного раза. Саввушка не дерётся, не бьёт кулаками, ногами. Плеть на стене - символ. Ей не бьют - "десятикратно больнее сечёт господская плеть. И тысячекратно - печаль господина." Саввушка не использует плётку. Говорят, в иглоукалывании триста активных точек. Саввушка знает десятка три. И ему хватает. Поскольку у него в руках не игла, а просто деревянная палочка. Не плеть, не розги, не железные раскалённые щипцы. Просто дрючок. "Осушить руку"... А есть еще точка под коленом... И на голове, от лёгкого тычка по которой я слепну и вою от боли в раскалывающемся черепе. И на позвоночнике. И в пояснице...

Для Саввушки моя поза очень удобна - почти неограниченный "доступ к телу". Куда хочет - туда и ткнёт. Но он предпочитает вбивать истины в уши. А дрючок - так... для поправления восприятия.

-- Служение не терпит суеты. Ежели хозяин повелел тебе замереть, то ты должен исполнить это желание его. И тебя не должно быть видно и слышно. Сможешь ли ты?

Меня ставят спиной к столбу. Руки связывают за столбом над головой. На кистях - рукавицы. Ноги зажаты в конструкции из трёх досок. Нижняя, на которой подошвы ног, смазана салом. На щиколотках ремешки. За них дёргают в разные стороны. Ноги разъезжаются. Зажав столб связанными кистями рук, останавливаюсь. Вишу на этом своём зажиме. Руки, плечи, спину, живот сводят судороги. Не выдерживаю и со стоном просаживаюсь вниз. Вою от боли в растягивающихся мышцах с внутренней стороны бёдер. Ноги упираются в какие-то стопоры. Полный шпагат с разрывом в промежности - отменяется. Откладывается.