В. Бирюк - Буратино

Нет так нет. В Европах и в России этот маразм крепчал медленно - было время перестроится. Я что, секс-шовинист? Отнюдь. Хотят поровну - пусть будет.

На мой взгляд, равенство - это маразм. Одни человек не равен другому. Всегда. Даже один и тот же человек не равен самому себе в разное время дня.

"Я-утренний отличаюсь от я-вечерний больше, чем один человек от другого".

А уж мужчины и женщины... И не только на уровне физиологии и "архитектурных излишеств". Разное мышление, разные полушария мозга работают.

Все дети рождаются с двумя одинаковыми полушариями головного мозга. Двумя правыми. Потом у некоторых начинает нагружаться, работать левое. И полушария расходятся по структуре. Левое управляет правой половиной тела. Правой рукой. Оно обеспечивает, например, абстрактное, логическое мышление. Мужские элементы психики. Потому и говорят: "Женщинами рождаются - мужчинами становятся". Кстати, не все. В смысле -- становятся. Многие так и остаются. Как родились. Имеется в виду -- из мужиков.

И не надо сравнивать - кто выше, кто ниже. Эмоционально, сенсорно - женщины в массе своей более продвинуты, чем мужчины. Их восприятие мира шире и, часто, глубже. Почти всегда - быстрее. Женщина женщину понимает с полу-взгляда. При первом знакомстве, без слов. Это потом они могут трепаться без конца. А мужикам надо присмотреться, обнюхаться.

А вот физически, мускулисто-скелетно - женщины слабее. Ну и не надо ждать от тюльпана строевой древесины. Для "на доски распустить" нужно другое.

Кстати, местные это хорошо понимают. Есть чётко определённый круг дел, работ, которые только мужские. Есть только женские. И вторгнутся в чужое - только под угрозой смерти. Да, баба может пойти за плугом. Как и корову можно в запряжку поставить. Под угрозой голодной смерти.

Кстати, этого только всякие попадуны с попаданками не понимают. Есть куча норм поведения, настолько естественных и очевидных, что о них и говорить не надо. Как по утрам зубы чистить. Никогда мужчина не пойдёт с коромыслом по воду. Натаскать вёдрами из речки - само собой. Что на полив, что в баню. Принять во дворе у жены с коромысла - с удовольствием. Если сильно припрёт - даже в деревенском колодце воды набрать и принести - деваться некуда. Но - ведра в руках. Вообще, деревенский колодец - чисто женское место, дамский клуб. Мужчина там - или самому напиться, или срочно коня напоить, или горемыка, у которого все бабы и девки в доме - в лёжку лежат.

Никогда женщина не возьмёт сапожное шило. Не потому что ума нет и уколоться может. Вся упряжь, вся кожа и шкуры в доме - мужская работа. И наоборот - мужчина берет портняжную иглу или на походе, или бобылюя.

У каждого в доме - своя работа. Не сделаешь - будет всем плохо. И этой своей, хоть мужской, хоть женской столько... Права на чужое... - даже и надкусить сил нет.

Меня еще в прежней жизни как-то поразила фраза одного из советских писателей-почвенников. Он описывал своё крестьянское детство уже в двадцатые голы двадцатого века. Рассказывал, в частности, кто из семьи где спал. А вот где мать спала - вспомнить не мог. Потому что ни в детстве, ни в юности никогда не видел свою мать спящей - она вставала до детей и ложилась после.

Чуть благосостояние в большой семье поднимается - дом разделяют на две половины. Мужскую и женскую. Не только во избежания несанкционированных сексуальных связей или из прочих приличий. Просто - каждому - своё. Разным - разное.

Вот, примерно, такой текст у меня в голове крутился, когда мы встали на ночлег где-то в лесу, поужинали, и Марьяша воркующим голоском попросила меня сполоснуть миски. Что она не для меня воркует - понятно. Но как-то обижаться - глупо. Она взрослая, самостоятельная женщина, знает что делает. И понять её можно. Одно дело - трахаться со странным подростком, лысым, мелким, с железным ошейником из цепи на шее. Вообще - чужим и непонятным. А другое дело - взрослый парень, красавчик кудрявый. Нормальный, с которым и по-кокетничать можно нормально. Можно весь спектр опробовать - подход-отход, взгляд-улыбка, намёк-каприз. В разных вариантах и оттенках. Сердечко замирает. Брачные игры хомосапиенсов со всеми прелюдиями и увертюрами. И вообще, хоть и сам кудреват, а смотрит восхищённо. А какой женщине не в радость восхищённый взгляд молодого красивого мужчины. Просто для поддержки тонуса-самочувствия.

Чем еще хороши феминистки - отучили мужчин ревновать. Это за своё можно переживать и дёргаться. А когда оно само по себе, самоходное, равноправное... само ходит, само себе правит... Встретились и разошлись. Не ребёнок.

Так что, когда по возвращению после мытья посуды я увидел у костра только задремавшего Ивашку - не задёргался, а спокойно улёгся под телегу спать. Нагуляется парочка - завтра кемарить будут. А за конями кому-то смотреть надо.

Сам дурак: сам же давно понял, что мир весьма туго и плотно связанная сеть. Распустишь один узелок, оборвёшь одну нить - и начинают отвязываться другие. Вполне может хлестануть так, что и глаз выбьет. Освободившаяся нитка... Попасть под удар с непредсказуемой стороны. Головой понимал, а вот чутья на каждом шагу...

Проснулся я от того, что меня за ногу потащили из под телеги. Спросонок только и успел что ухватить свой дрючок. Он под колесо попал - вытаскивание несколько остановилось. Меня дёрнули посильнее. Я другой ногой пнул куда-то, попал. Хватка на ноге исчезла, и я выскочил из-под телеги, глупо моргая со сна глазами. Напротив сидел на земле Степко. Он-то меня и тащил, ему-то я в лицо пяткой и попал. Теперь он ругался. И собирался повторить-продолжить. Так что я первым делом отскочил за телегу и только собрался выяснить - чего это он, как от костра моё недоумение озвучил Ивашко:

-- Эй, Степко, ты чего мальцу спать не даёшь?

-- А того, что этот малец - холоп беглый. Мне баба про то сказала. И вообще, провели тебя, дурня старого. Вовсе она не сотника смоленского дочка.

-- Как это? А кто?

-- А... Курва какая-то. Я её когда завалил, у неё платок-то с головы и слез. А она, слышь ты, стриженная. Бритая. Наголо. Как самых прости господи... И не только на голове. Это ж как блудить надо, если ей и на потаёнке волосья повыстригли. Курва она курвущая. Тоже, поди, из холопок. Спёрла, видать, у хозяйки платье. А может и у убитой стащила. И убёгла. Да вот похоть бабская пересилила - с настоящим мужиком захотелось. Ну а уж я-то... Отымел её как хотел. Она сперва еще и дёргаться пробовала. Уж я её и поучил - как должно курве безволосой перед мужем добрым себя вести. Теперь-то она шёлковая будет. До Лоева доведём, а там на торг - если сыска нет - продадим. С долга твоего половину вырученного спишем. Вставай давай - рабёныша ловить.

-- Не, Степка. Чегой-то ты... Не надо его ловить - это не рабёныш, а княжич. Байстрюк княжий. Точно знаю.