Андрей Астахов - Повелитель кошек (рабочий вариант)

- Нет, Уитанни. Теперь знаю. И счастлив, что могу это сказать.

Эпилог

Наверное, это был только сон. Страшный, и в то же время счастливый. Потому что когда я очнулся по-настоящему и понял, что жив, не было ни ужасной боли, ни жестокого озноба.

Я лежал на большой каменной плите у самой топи, мой посох, которым я уничтожил вампира, был рядом со мной. Я поднес к глазам свои руки, ожидая увидеть страшные увечья от мороза и огня - и ничего не увидел, даже шрамов на них не было. Радость человека, почти умершего и чудесным образом воскресшего, обрушилась на меня, как ледяной водопад, перехватила дыхание.

- Уитанни! - позвал я. - Где ты, Уитанни?

- Уарр! - Серебристая тень легко перемахнула через топь, сверкнула золотистыми глазами в полумраке и приблизилась ко мне. Я провел рукой по ее шелковистой шерсти, и мне ужасно захотелось обнять это чудесное существо, прижать к своему сердцу, и не отпускать долго-долго. Что я немедленно и сделал.

- Я в порядке, Уитанни, - сказал я, поднимаясь на ноги. - Давай продолжим путь.

За топью виднелась вырубленная в скале неровная лестница, и, ступив на нее, я увидел над головой далекий солнечный свет. Когда мы выбрались из проклятых катакомб, едва не ставших нашей могилой, я, не в силах совладать с накатившими на меня чувствами, растянулся на земле и долго лежал, подставив лицо лучам теплого осеннего солнца, поднимавшегося над горизонтом.

- Ллеу мьяффраур буамм, - услышал я.

Уитанни была уже в человеческом облике и выглядела недовольной - видимо, она сочла, что мы напрасно теряем время.

- Что? - Я не поверил своим ушам. - Значит, я все-таки видел все это во сне? Ты опять говоришь на своем языке, и я опять ничего не понимаю.

- Шиенн-ма-фрруар-а-нар-ллеу, - сказала Уитанни и показала пальчиком куда-то вдаль.

Я посмотрел туда, куда показала гаттьена и увидел среди редких деревьев, росших неподалеку от выхода из катакомб, одинокую фигурку в буро-зеленом эльфийском плаще.

- Э-эй, drannac! - крикнула мне эльфийка, помахав рукой.

Я поспешил на зов. Когда я подошел ближе, девушка скинула капюшон, и я узнал очаровательную зеленоглазую Зендру, внучку старого Даэг-ан-Граха.

- Рада видеть тебя, drannac, - сказала она. - Весть о твоем подвиге уже разнеслась по всему Элодриану. Приятно, что у нас появился такой могучий союзник.

- Значит, все-таки правда? - сказал я. - Я на самом деле прикончил эту тварь?

- Да. И это великое событие для всех нас.

- Как же мне это удалось?

- Не знаю. Тому может быть только одно объяснение - ты смог победить мертвого бога дханнанов, потому что и ты, и он порождены духом одного мира. Ты настоящий герой, - и тут Зендра почему-то смущенно опустила глаза.

- Герой? Если бы не Уитанни, конец бы мне пришел. Она выходила меня.

- Это ее обязанность - служить тебя. Но давай о деле. У нас большие неприятности. Мы потеряли след де Клерка.

- Что значит "потеряли"?

- Наши друзья попытались найти его в Набискуме, но не смогли этого сделать. Он и его спутница исчезли.

- Хорошая новость, - пробормотал я, крайне огорченный этим известием. - И что теперь делать?

- Мы обязательно найдем де Клерка. Но для этого нужно время, а тебе и Уитанни нельзя оставаться в этих краях. Большая война с дханнанами все-таки началась. Кругом рыщут отряды наемников и северян. Орден бросил все свои силы на ваши поиски. Я провожу вас в Лиден-Мур, это наш лагерь в горах Доль-Кригиан, к северо-востоку отсюда. Там ты сможешь отдохнуть и набраться сил.

- Хорошо, - я посмотрел на Уитанни, и гаттьена согласно кивнула. - А что дальше будет?

- Я бы тоже хотела эта знать, drannac, - с какой-то печалью в голосе ответила Зендра. - Но этого не знает никто.

- А, может, оно так лучше - не знать своего будущего? - Я пожал плечами. - Лично я никогда не верил ни гадалкам, ни гороскопам. Хотя... Вчера я понял, что гороскопы иногда говорят правду.

- Пойдем, drannac, - сказала Зендра. - Солнце уже высоко, и нам предстоит неблизкий путь. Надо торопиться.

- Йенн, ллеу, шиенн-а-мруарр-фьяррна, - добавила Уитанни, и я в компании двух красавиц двинулся по широкой равнине на север, туда, где в утренней дымке виднелись на горизонте заснеженные вершины далеких гор.