Ирина Мира - Триптих. Знамение.

- Вожак стар, но бегает не медленнее меня. Он уже далеко ушел, - довольно заявил, судя по всему, очень молодой гончий волк с красивым рыжеватым подпалом, - У нас нюх на своих. Пока вы тут спорили, недалеко - километрах в пяти - рыскали две гиены. Они конечно улитки, да и холодно им должно быть по таким-то сугробам, но Боги знают, сколько ещё имперских придет за ними. А с такими лошадьми, вас и гиены и улитки перегонят. Садись, благо вожак на двух лапах бежит - несет вашу женщину, и мы, скорее всего его догоним, - не ожидая возражений велел волк, и загадочно подмигнул Стивену: - И держись-ка покрепче за шею!

Едва Стивен с опаской устроился на массивной спине, волк так рванул с места, как на памяти Стивена не стартовал в его мире ни один мотоцикл. Деревья в один миг замелькали полосой. От бешеной скорости закружилась голова. Стивен закрыл глаза. Через какое-то время, рядом послышалось завывание - черный волк с Филлириусом на спине, нагнал брата по стае, несущего Стивена. По бокам тоже бежали волки и подвывали что-то вроде мелодии.

Группа волков с двумя седоками буквально летела на сумасшедшей скорости около получаса. Первые минуты Стивен боялся глаза открыть, а потом не мог отвести взгляда от мелькающих мимо деревьев, бегущих по сторонам волков и до смешного перепуганного Филлириуса, вцепившегося в густую волчью шерсть мертвой хваткой. Всегда рассудительный и с виду неустрашимый, пророк выглядел на спине волка совершенно нелепо. Тело волка отдавало сильное тепло, почти жар, и встречный зимний ветер нисколько не беспокоил Стивена. В очередной раз, подивившись страху Филлириуса перед скоростью, Стивен решил непременно починить свой мотоцикл, свалившийся в третий мир вместе с ним, и прокатить на нем пророка перед отбытием домой. 'Вот он, наверное, разозлится', - подумалось Стивену, когда он представил реакцию Филлириуса, на предложение прокатится на инопланетном транспорте со скоростью гончих. Написав в воображении картину красками, Стивен с улыбкой отказался от затеи прокатить пророка. 'А то чего доброго, заколдует, или откажется возвращать меня обратно', - посмеялся про себя Стивен и озадачился другой идеей: 'Ну, тогда прокачу Адэль. Главное починить мотоцикл. Проложим вместе первую автомагистраль в этом золотом веке, а потом...'

На этой ноте невинные мечтания Стивена оборвались - он поймал себя на том, что думал о ней. А поняв это, невольно признал, насколько легки и естественны были мысли. Будто она никогда не пыталась заставить его солгать другу и отказаться от единственной надежды на возращение домой. Будто никогда не давала ему той пощечины, ставшей для него ударом молота. Будто никогда не говорила ему 'ни смей', приказным тоном, словно снова была йараем, выше которого только демиург и Боги. Будто никогда ни прожигала его ненавидящим взглядом, кричащим одновременно о его никчемности, и её величии. Будто не врала и не скрывала что-то, когда отводила взгляд. В своих мыслях он представил её той самой: с белоснежными, струящимися волосами, на изгибах которых играло солнце, с раскрасневшимися щеками, увлажнившимися, от накатывающих слез, глазами, с легкой улыбкой и со словами 'я не хочу, чтобы ты забывал'... Такой она была в день его неудачного возвращения домой, такой он запомнил её, с мыслями о такой Адэль он умирал в Межпространстве. Что могло случиться за две недели, пока его не было? Что заставило её прибегнуть к недомолвкам и лжи? Что превратило её в женщину, поселившую в Стивене неестественную неприязнь? Куда делась его Адэль?

Проскользнувшее в мыслях её имя, заставило Стивена поморщиться.

'Вообще хватит, - приказал он сам себе, - Нельзя всерьез думать о женщине, которая, мало того, живет на другой планете, да ещё и, оказывается, не ставит ни во что доверие и честность'.

Стивен немного успокоился, но злополучное имя, вместе с его обладательницей, не шли из головы и стучали как дятлы, приводя в бешенство.

'Заткнись!', - гаркнул Стивен упрямому внутреннему "я", и тут же поставил неумелую точку: Я не буду думать о ней... Я не думаю о ней... Я не думаю об...".

- Адэль! - ясно и наяву в ушах Стивена зазвенело её имя.

Распахнув глаза, Стивен краем глаза увидел на кристально-чистом белом снегу расплывчатые красные пятна.

Волк под Стивеном резко затормозил и чуть не скинул седока.

Стивен успел возблагодарить всех существующих Богов, за то, что на такой скорости гончая вообще избежала столкновения с каким-нибудь деревом. Короткий взгляд вперед показал, что Филлириусу повезло меньше: пытаясь остановиться, черная гончая налетела толи на сук или на камень. Стивен, как в замедленной съемке, глядел на пророка и волка, совершавших тройное сальто-мортале. Затем, волк полетел в дерево и со всей силой ударился хребтом о широкий ствол. Филлириус с криком упал в сугроб, но судя по непристойным выражениям, вырывавшимся из его уст, он был, по крайней мере, цел.

Стивен успокоился за пророка, и тут же подбежал к гончей с подпалом. Волк не пострадал и Стивен начал озираться по сторонам, ища красные пятна на снегу и того, кто произнес её имя. Его встревоженный взгляд остановился на двух фигурах, примерно в двадцати метрах позади.

- Адэль, - шепнул Стивен неслышно, и это имя побудило его со всех ног, кинуться к двум фигурам, вокруг которых впитались в снег огромные лужи крови.

Он бежал как по прямой дороге, словно не было никаких сугробов по самое колено. Остановился в паре шагов и различил, белую шерсть, перепачканную кровью, и рядом тело Адэль, содрогающееся от холода и рыданий.

'Цела', - заключил Стивен, мельком оглядев девушку с ног до головы.

Облегченно прикрыв глаза, Стивен громко выдохнул.

'Жива'.

Адэль обернулась на посторонний звук. Казалось, только сейчас она заметила присутствие Стивена. Продолжая негодовать, подбежал Филлириус, и тут же смолк. Вокруг собрались все шестеро волков.

- Что случилось? - голос черного волка прозвучал сдавленно, со страхом.

Адэль попробовала говорить, но через каждое слово захлебывалась слезами:

- Они... он... бежал быстро. Потом сбило, нас... на бегу... Напали трое, со всех сторон. А... а тот, который... сбил, он сразу... нач-чал вырывать... кожу клоками! Он отбился, а тут второй. Бросился и они... вдвоем на него одного... Третий ко мне... Вон, он, валяется, - Адэль вскинула руку в неопределенном направлении.

Все обернулись. Голова гончего шакала лежала недалеко от тела. Рядом поблескивал кнут Адэль.

- Ир-ирбиса он сам... сам убил. А последнего я... но он...он...

Адэль не выдержала. Она еле дышала, всхлипывала и вдруг закричала в голос. Стивен попытался её поднять, но Адэль крепко держала шею вожака и не хотела отпускать.

Грудь белого волка приподнялась, из пасти вытекла струйка крови.