Павел Ганжа - Дети Земли

Если исходить из того, что гуманоиды способны издавать звуки, то должны уметь и орать. Или, по крайней мере, издавать звуки громко, что непременно произойдет, когда беседа достигнет высокого градуса задушевности. Соответственно, подвалы и чердаки, как помещения, в непосредственной близости от которых проживают посторонние люди, целям Селина не отвечали. Некий бдительный гражданин может услышать подозрительный шум, от этого излишне возбудиться и набрать номер милиции. Или еще чего отмочить. В такой нервной обстановке Никита общаться с магом не желал. Для беседы требовалось место спокойное, уединенное. И по дороге "на охоту" Селин уже присмотрел пяток подходящих малолюдных подворотен. Однако сейчас, уже приступив к процессу перемещения туши мага в пространстве, скоренько пошевелил извилинами и решил туда тоже его не волочь.

Подворотни малолюдные, но путь к ним пролегает вдоль оживленной улицы, а зрелище транспортировки непонятно чего – балахон функционировал превосходно и "отводил глаза", но… отдельные конечности гуманоида были прекрасно видны и невооруженным "пестровидением" взглядом – непременно взволновало бы прохожих. И проезжих. Поэтому Никита, ничтоже сумняшеся, двинул в проверенный сквер на набережной, где накануне копался в мозгах несчастного парня в бейсболке. Хотя идти далековато, зато путь проходит через плохо освещенные дворы. А в плане уединенности и спокойствия сквер даст сто очков форы любой подворотне. Жилых домов близко нет, рядом со сквером расположены только учреждения, в которых по понятной причине ночью работники отсутствуют. По той же причине в самом сквере ныне с людьми тоже напряженка. После полуночи туда честные добропорядочные граждане не забредают, разве что гопники или маньяки. А с этой публикой Никита как-нибудь общий язык найдет. Понятный любому тупице старый добрый язык силы. Благо, пара-тройка неоспоримых аргументов в сумке завалялось. Пусть не таких чудесных, как дары Ящера, но весьма наглядных и убедительных. На лбу у Селина ведь не написано, что он – крутой перец со сверхъестественными способностями, и посторонним желательно свалить из сквера на второй космической скорости. И каждому встречному маньяку это объяснять тоже не будешь. А пистолет – штука простая и очевидная. Достал из сумки, продемонстрировал и… засек время, с которым извращенцы и хулиганы покидают зону видимости.

Видимость в сквере, кстати, не очень. И слышимость неважная; река рядом шумит, вдалеке машины гудят. Идеальные условия для тесного дружеского общения. А в зарослях – просто красота. Насилуй, грабь, убивай – никто не увидит и не услышит.

По дороге к набережной проблем не возникло. Ни стражей порядка, ни хулиганов, ни пьяниц, ни даже захудалого маньяка Никита не встретил. Чужой тоже неприятностей не доставил; тихо и мирно скользил по земле, ответственно выполняя функцию санок. По-прежнему пребывая в бессознательном состоянии. Однако "саночник" был в постоянном напряжении, ежесекундно ожидая подвоха. Добравшись до сквера, Селин завернул в первые же понравившиеся заросли и с облегчением бросил "руку" Чужого на землю. Несмотря на наличие прокладки в виде носового платка, прикосновение к "коже" мага вызывало омерзение. Словно в дерьме испачкался. И видимых причин для столь негативной реакции, казалось бы, нет никаких – покровы человекоподобного существа не вызвали однозначных ассоциаций, и чересчур брезгливым Никита себя не считал, но его ощутимо подташнивало. Или это так ксенофобия проявляется? И глядеть на него не хочется, не говоря уже о том, чтобы трогать. Селин переборол себя и еще раз внимательно осмотрел видимые части тела. Вроде бы, все на месте. Количество пальцев не увеличилось, голова не отвалилась, губы не появились, волосы не отросли. Картина не изменилась, на что тайно надеялся Никита. Можно было, конечно, еще попытаться задрать балахон и изучить нижние конечности Чужого, но Селин решил не испытывать на прочность собственную психику. И желудок с пищеводом.

Ситуация не изменилось не только с внешним обликом, но и с состоянием гуманоида – он валялся на земле поверженным боксером, не подавая признаков жизни. Никита даже испытал легкое беспокойство за нечеловеческое существо. А вдруг он от удара током коньки откинул? Кого тогда прикажите пытать, от кого информацию получать? Надо Чужого в чувства приводить, если жив еще, гадина. Щупать пульс, делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца магу, естественно, бесполезно, ведь ни один медик не скажет, где у нелюдей сердце и есть ли названный орган в нечеловеческом организме. Тем паче, что "целоваться" с гуманоидом Никита не будет ни за какие блага мира. А вот воды из лужи в ладони набрать и в отвратительную безволосую морду плеснуть или по той же морде палкой съездить – это можно. Селин незамедлительно применил на практике известный метод, которым частенько приводят в чувства упавших в обморок экспрессивных дамочек.

Лужа отыскалась в трех метрах от тела мага. Никита зачерпнул из нее ладонью добрую порцию мутной жижи и брызнул на физиономию Чужого. Ноль эмоций. Даже не вздрогнул. "Дамочка" оказалась из упорных. Однако Селин отступать тоже не собирался. Он перебросил разрядник в левую руку, а правой отломил от ближайшего куста разлапистую ветку и хлестанул ей по харе гуманоида. С аналогичным результатом. Приходить в чувства маг явно не собирался. А не склеил ли он ласты? Никита занервничал и стал оглядываться по сторонам, подыскивая какой-нибудь увесистый предмет, которым сподручно "откачивать" Чужого. От ветки толку мало. Самозваный реаниматор собирался оприходовать этим найденным предметом бедного мага по голове. Если и такая мера не поможет, то придется придумывать что-то радикальное. О том, что у него в руке зажат шокер – своеобразное средство реанимации – Никита совершенно забыл.

То ли гуманоид прочувствовал нехорошие намерения человека, то ли удар веткой все-таки подействовал, то ли просто подошло время ему очнуться, но Чужой вдруг пошевелился и открыл глаза. Занимавшийся поиском дубинки Селин, заметил движение, стремительно развернулся лицом к пленнику и страстно, словно любимую женщину, стиснул разрядник. Черные провалы глаз мага притягивали взор. На фоне царящего вокруг ночного полумрака, который Никита со своим улучшенным зрением воспринимал почти как белый день, очи мага буквально "светились" тьмой. Никита невольно в них заглянул и…

Время остановилось.

Замерло опрятно одетой барышней на краю мостовой перед огромной грязной лужей. Застыли еще мгновение назад покачивавшиеся от легкого дуновения ночного ветерка листья деревьев, окаменели травинки, превратились в маленькие пернатые монументы копошившиеся возле лужи воробьи, даже молекулы воздуха, казалось, прекратили движение.