Павел Ганжа - Дети Земли

Никита, постепенно осваивающийся со своими талантами, догадался уточнить:

– Если ты меня понял, ответь: "Я понял".

– Я понял.

Задав еще пару контрольных вопросов и получив удовлетворяющие его ответы, Никита отпустил собеседника, напоследок дав установку идти на работу и у дверей магазина вспомнить все. Все – это ложное воспоминание о встрече со старым знакомым и обеде в кафе. А выйти из состояния…прострации Селин приказал Игорю через минуту. По его прикидкам получалось, что к тому времени молодой человек как раз покинет сквер, а сам гипнотизер скроется от постороннего взгляда за ближайшим домом.

Авось парень дойдет и очухается…

Смачный и протяжный зевок чуть не порвал рот. Верный признак того, что скоро навалится сонливость. Селин уже ушел из сквера и двигался обратно на наблюдательный пункт, но скамеечка, на которой он сидел вместе с Игорем, вдруг предстала перед ним в совершенно ином свете. В виде очень удобного ложа. С каким удовольствием он бы на нее прилег, не взирая на жесткость, короткую длину и отсутствие одеяла с подушкой! И всхрапнул пару часиков, свернувшись калачиком и подложив ладонь под щеку.

Хотя Никита знал, что, приложив определенные усилия, сонливость можно отогнать, насиловать себя не хотелось. Сегодня ночью он не выспался, утро выдалось хлопотным, и теперь организм требовал отдыха. Пораскинув мозгами, Селин решил отложить осуществление своих грандиозных планов, вернуться в родную берлогу, перекусить и задрыхнуть…до вечера. А то и до ночи. Продолжать наблюдения, ежеминутно рискуя задремать, было бы несусветной глупостью. Не говоря уже о том, чтобы в таком разобранном состоянии нападать на разных мерзких гуманоидов.

Для активных акций потребна, как в песне поется, бодрость духа. Без грации и пластики не сложно обойтись, а вот бодрость духа нужна всенепременно. Поскольку внезапность и скорость – ключевые факторы успеха в борьбе с могучим противником, каковыми, без сомнения, являлись господа в балахонах. Если Никита хоть немного замешкается, ему не поздоровится. Это очевидно, даже без подсказок волшебной интуиции. И будет Селин, подобно бедолаге Веретенникову, пялиться пустыми зенками в пространство и пускать слюни. В лучшем случае.

Нам оно надо?

Нет, правильно говорил товарищ Ульянов-Ленин упавшему в голодный обморок товарищу Цурюпе: "Спать, спать! Немедленно спать!". Продолжительный здоровый сон Никите сейчас жизненно необходим. А после отдыха не грех и с Чужими разбираться. Тем паче, при свете дня разбираться с ними не с руки – слишком много посторонних глаз. Чужих глаз. Во всех смыслах этого слова – чужих. И не только глаз, но и прочих органов чувств. Действительно, среди бела дня нападать на носителя балахона… неразумно. Понятно, что Чужих никто не замечает – их маскировка на уровне, но у Никиты-то ее нет. И невидимкой становиться он пока не умеет. При нападении неизбежно потребуются резкие телодвижения, которые привлекут внимание любопытствующих, в том числе и ашеров. А вступать в отношения с ними Селин еще не готов.

По здравому размышлению, акцию по добыванию "языка" лучше проводить ночью. Как минимум, по двум причинам. Во-первых, количество любопытных глаз уменьшится в разы, и непонятная суета никого не заинтересует. А если и заинтересует, то не страшно. Примелькавшийся Никите Чужой обычно занимал свой пост рядом с кустами, в доброй сотне метров от интересующего многих… существ подъезда. И покидал его очень редко – за день наблюдения камера зафиксировала всего два факта – и ненадолго. Соответственно, в этом месте Никите и предстояло первоначально обезвреживать противника, а в темное время суток разглядеть там хоть что-то было очень трудно в связи с отсутствием искусственного освещения. Теоретически освещение имелось, а вот фактически… Выстроившиеся стройной шеренгой вдоль дома, в котором проживал некий странный господин по фамилии Оспешинский, многочисленные бетонные столбы, все как один, были оснащены фонарями, но светом прилегающую территорию озарял лишь каждый третий. Видимо (простите за злую иронию), с лампочками в стране напряженка, или в отдельно взятом дворе. И в отличие от ворчливых обитателей каменных мешков, недостаток освещения в этом отдельно взятом дворе радовал Никиту. Темнота, известно, друг молодежи.

Во-вторых, ночью у Селина появлялось дополнительное преимущество по сравнению с остальными людьми – после пробуждения в турецкой пещере он неплохо видел в темноте. Очень неплохо, любая кошка облезла бы от зависти, а летучая мышь утопилась в ведре. От горя. Относительно летучей мыши, возможно преувеличение – ультразвуковую систему распознавания препятствий зрением назвать можно едва ли, но для Никиты поговорка "темно, хоть глаз выколи" утратила свою актуальность. Безлунной ночью, выключив свет в комнате с плотно зашторенными окнами, он без усилий прочитывал набранный мелкими буквами текст. И это весомый фактор в предстоящей драке с носителем балахона. Фактор превосходства. Конечно, нет гарантии, что Чужие не обладают аналогичными способностями, но тут – не угадаешь. По крайней мере, Никита ночным зрением точно наделен, а вот про Чужих бабка надвое сказала. А если даже выяснится, что гуманоиды в темноте видят не хуже Селина – не беда, значит, тут они будут на равных.

А там посмотрим, кто кого.

Миниатюрный китайский будильник пискнул испуганной мышкой и умолк придавленный тяжелой хозяйской дланью. Никите он достался в наследство от прежних нанимателей квартиры, вместе с ветхим продавленным диваном, вешалкой и доисторическим холодильником, и по назначению почти не использовался. "Давил на массу" Селин очень крепко и звонок будильника слышал через раз, и лишь в том случае, если уже почти выбрал свою норму сна. Сегодня он тоже не понадобился, Селин поднялся с кровати раньше добросовестно установленного времени звонка. Вернее, времени противного, раздражающего нервы писка. Будильник начал пищать, когда его стрелки показывали ноль часов сорок минут, а Никита, как и положено нормальным маньякам, упырям и вурдалакам, проснулся в полночь.

Самое время нечисти выходить на охоту.

"Вурдалак" улыбнулся своим мыслям и снял ладонь с будильника. Вурдалак он или нет, еще неизвестно, а вот сезон охоты на других упырей он сегодня откроет. И начнет с одного чужого упыря. Святой водой, чесноком, осиновыми кольями и серебряными пулями Никита не запасся, но спрятанные в большой хозяйственной сумке пистолет, электрошокер и концентрированная серная кислота – тоже аргументы не из последних. И что-то – даже не интуиция, а простой житейский опыт – подсказывает: традиционные средства борьбы с нечистью, наверняка, куда менее эффективны, чем его ноу-хау. За исключением серебряных пуль. Да и его – стандартные свинцовые – ничем не хуже. Когда под воздействием пороховых газов девять грамм металла вылетают из ствола и врезаются в лобную кость, свинец это, серебро или золото – разницы никакой. По крайней мере, для того, в чей лоб девять грамм врезаются. Проверять прочность черепной коробки гуманоидов столь жесткими методами Селину не рвался – ведь ему требуется получить информацию от Чужого, а вовсе не лишать его жизни, но, если придется, ничего не попишешь. Проверит. Своя черепная коробка дороже. И чем больше Никита размышлял о проблеме межрасового (да что уж мелочиться – межвидового) общения, тем больше склонялся к тому, что без подобной проверки не обойтись.