Ольга Голотвина - Хранитель

С невысокого гранитного утеса Нуртор хмуро наблюдал за тяжелым, безжалостным продвижением башен к крепости.

Король понимал, что он нелепо выглядел бы на поле боя под градом стрел, под ливнем кипящей смолы, который скоро обрушится на атакующих. Не дело государя карабкаться по длинной лестнице или по заброшенной на зубец веревке. И все же Нуртор терпеть не мог стоять в стороне от драки. В такие мгновения ему хотелось стать простым наемником и плечом к плечу с другими идти в атаку. Уж он бы не прятался за чужими спинами, не жался бы к башне, как эти несчастные ополченцы! Во-он как засуетились под первыми залпами катапульт! Разве это солдаты? Мужичье, согнанное в войско и наскоро обученное держать оружие!..

Военные советники знали нрав государя. Они молча стояли у подножия утеса, чтобы неосторожным замечанием не разгневать Вепря.

В двух шагах от них высокий человек в кожаной куртке неотрывно глядел на поле битвы. Никто не заговаривал с ним, никто не смотрел в его сторону, чтобы случайно не встретиться с хмурым, сосредоточенным взглядом желтых глаз. Видно было, что человек этот замкнулся на какой-то бесконечно важной, не дающей ему покоя мысли. Высокий грайанец был для всех загадкой, тревожащей и недоброй. Кто он? Неслыханно дерзкий преступник или жестоко оскорбленный Сын Клана? Он молчал, не замечая холодности окружающих. Даже вид сражения не смог отвлечь его от тягостного напряженного раздумья.

Ралидж Разящий Взор переживал крушение своего мира.

С раннего детства он твердо усвоил, что он не такой, как прочие: в нем течет кровь Первого Сокола, он отмечен милостью богов.

Родители мальчика рано умерли, а единственный родственник, двоюродный дед, не имел ни сил, ни желания возиться с малышом и окружил его армией нянек-рабынь, с которыми мальчишка быстро перестал считаться.

Чем старше становился Ралидж, тем глубже укоренялось в нем сознание собственной избранности. Весь мир вращался вокруг него, это было правильно и хорошо. Состояние, унаследованное от родителей, позволяло удовлетворять любые прихоти, знаки Клана на одежде избавляли от возможных неприятностей.

Правда, занозой сидела в душе мысль о том, что дар в нем так и не проснулся. Сначала подросток пытался вызвать на свет таящиеся в себе силы: пробовал взглядом погасить и зажечь огонь, мысленно отдавал приказы слугам и ужасно злился на их непонятливость… даже прыгал с ветки дуба в надежде взлететь.

С возрастом Ралидж оставил эти попытки и стал доказывать самому себе свою исключительность более простым способом: «Я - Сокол, и нет для меня запретов!» Самое причудливое его желание немедленно удовлетворялось, золото разлеталось направо и налево, никто не осмеливался встать на дороге у высокородного господина. Юноша знал: в этом мире выше него лишь король и Мудрейший Клана. Но у короля хватало своих забот, а Мудрейшему можно было отвести глаза. Кто еще мог приказывать Ралиджу?.. Ах да, боги… Но ведь он - потомок Первого Сокола! Боги, конечно же, благосклонно опекают его, охраняют каждый его шаг…

Постепенно удовольствия, которые можно купить за деньги, стали пресными для молодого господина. Что ж тут интересного: протянул руку - и бери! В душе начала образовываться пустота, в которой, как зверь в пещере, поселилась скука. Ралидж яростно пытался бороться с ней - с единственным своим настоящим врагом. Забавы его становились все более рискованными, в них было все больше грязи, крови и боли (разумеется, чужой крови и чужой боли). Общество равных надоело. Ралидж окружил себя подонками, готовыми ради попойки с Соколом исполнить любой его каприз. А капризы становились все более жестокими, потому что Ралидж убедился: чужие страдания - единственное оружие, которым хоть как-то можно одолеть эту зверюгу, Большую Скуку, что выгрызла душу изнутри.

А потом оказалось бессильным и это оружие. Ралидж с тревогой заметил, что ему больше ничего не хочется. Душа была безнадежно пуста, люди опротивели, цели в жизни не было, а жить еще предстояло долго: ему было всего двадцать шесть лет. Правда, пьянство и прочие пороки порядком расшатали его здоровье, но Дети Клана славятся долголетием…

Когда король придрался к мелкой истории с какой-то девчонкой и отправил молодого Сокола в глушь, в дальнюю крепость, Ралидж был порядком раздосадован, но потом решил, что ему все равно, где скучать, а путешествие может его слегка позабавить…

И ничего не скажешь - позабавило! Когда Ралидж нагишом удирал от Подгорных Людоедов, он ни на миг не думал о скуке. И жизнь казалась ему очень даже желанной…

А потом - почти сутки скитания по страшному лесу, голод, изрезанные в кровь босые ноги, исхлестанная ветвями кожа… куда смотрели боги, почему не защитили?

Впрочем, силуранский разъезд, который подобрал его, - может, он был послан Безликими? Хорошо, допустим. Тогда Ралидж успокоился и решил, что жизнь входит в наезженную колею. И с войной этой очень удачно получилось: Нуртор получит в обмен на его свободу ключи от крепости. Раз крепость отойдет Силурану, то должность Хранителя отправится в болото под кочку, а он, Ралидж, с чистым сердцем вернется в столицу, чтоб в уюте и покое вздыхать о бессмысленности и пустоте своего существования…

Но эти мечты вдребезги разбила немыслимая сцена у ворот Найлигрима. Ралидж не испытывал такого потрясения ни в этой жизни, ни - наверняка! - в предыдущих.

Там, на стене, гордо стоял человек в одежде со знаками Клана. И все вокруг утверждали, что это и есть настоящий Ралидж Разящий Взор.

Правда? А кто же тогда он сам?

А если его двойник был самозванцем - почему не рухнули стены, почему не пролился с небес огненный дождь? А главное - люди, люди! Почему они не разглядели, кто здесь настоящий Сокол, а кто - поддельный?

Тогда-то и закралась в мозг эта страшная, разъедающая рассудок мысль: а может, и нет никакой разницы? Может, и раньше все воздавали почести не потомку Первого Сокола, а плащу с вышитой разноцветными нитками птицей?

Выходит, избран богами не человек, а плащ? Тряпка?..

Нет, так нельзя. Он сходит с ума, он сам это чувствует. Скорее бы Нуртор взял проклятую крепость, тогда все разъяснится…

К подножию утеса, на котором стоял король, подлетел верховой. Он хотел почтительно спешиться, но Нуртор подал ему знак остаться в седле: утес хоть и был невысок, но королю все же удобнее было говорить с всадником, чем с пешим.

- Государь! - весело воскликнул всадник (это был самый молодой из военных советников, лишь недавно занявший этот высокий пост). - Люди готовы! Семь десятков, я сам отбирал их! Один к одному, все горцы, до армии коз пасли да охотились по ущельям. В любую пропасть без веревки спустятся и назад вылезут, а уж стена эта для них - что для белки дерево!