Ольга Голотвина - Хранитель

Волчица закричала. Пронзительный голос пронесся над гребнем стены. Никто из сражавшихся даже головы не повернул в сторону девушки. Но в самой Волчице этот крик - гневный, яростный, безнадежный - что-то изменил или сломал. Так талая вода сносит лед на реке, так землетрясение перекраивает рисунок полей и дорог, озер и горных хребтов.

Ужас сменился холодным гневом, спокойной ненавистью уверенного в себе человека.

Из мглы ушедших веков благословляющим жестом поднял руку Первый Волк, Великий Маг.

Не обращая внимания на лязг оружия в двух шагах от себя, девушка встала на край парапета, чтобы лучше видеть все внизу. Она не торопилась, ей больше некуда было спешить.

Набрав полную грудь воздуха, Дочь Клана вновь закричала. Иным был этот крик, не было в нем смятения и боли. Скорее походил он на протяжную песню или волчий вой. Он плыл над гребнем стены, становясь все ниже и ниже. И люди, застигнутые этими властными звуками, опускали оружие, цепенея от подкатившего к сердцу страха

Вновь и вновь глубоко вдыхая воздух, продолжала Дочь Клана странную и жуткую песню. Звуки становились еще ниже, еще глубже… вот они уже походили на голос мужчины… а вот - на рык зверя… а вот - на отдаленный рев Подгорного Чудовища…

Наконец, опустившись ниже грани, за которой могло воспринимать ее человеческое ухо, песня стала беззвучной - но не исчезла. Напротив, только сейчас обрела она всю полноту чародейской силы.

Незримая пелена кошмара опустилась на крепость и долину Звуки боя сменились воплями, причитанием, криками отчаяния. Колдовская песня гладила холодными ладонями всех без разбора - и защитников, и атакующих. Люди бросали оружие, падали на землю, накрывали головы руками. Многие теряли сознание.

От южной стены неслись грохот и рев: обезумевший скот разнес деревянные загородки и в смятении носился по крепости, усугубляя панику.

Силуранские воины, побросав щиты, хлынули к воротам - не для того, чтобы открыть путь соратникам, а в слепом поиске спасения. Потеряв от ужаса рассудок, они устроили свалку у Башни Северных ворот, видя врагов в тех, с кем только что сражались бок о бок.

Арлина знала (сама не понимая - откуда), что одним из озверевших силуранцев, наносивших и получавших удары, был король Нуртор. Но это не заинтересовало Волчицу, она была поглощена тем, что происходило в ее душе, где пробудился дар Истинной Магии.

Отчаяние, чувство потери, неисцелимое одиночество - все это не исчезло, но темной мутью, тяжелым осадком опустилось на дно души. А наверху было холодное торжество, расчетливая злоба и ощущение своей власти.

Арлина отвернулась от крепости и устремила взор по другую сторону стены. Долина почти опустела - вражеские солдаты спешили скрыться в лесу. Волчица пустила вдогонку неслышную руладу, заставившую многих без памяти рухнуть в высокую траву на опушке.

Что-то случилось со зрением девушки. Лес словно придвинулся к стене крепости, за ним стала видна горная дорога, вьющаяся среди елей. По дороге ошалевшая лошадь галопом уносила одинокого всадника от неведомой опасности. Всадник отнюдь не возражал.

Все чувства молодой чародейки обострились. Теперь девушка не только пела сама - она слышала, как поет все вокруг: стена крепости, скалы, деревья, бегущая в подземной глубине вода… множество песен неслышно звучало вокруг. Волчица улавливала их, все вместе и каждую в отдельности, - и знала, что может запеть в тон любой из них…

А взор скользил все дальше вдоль Красного Урочища, и Дочь Клана различала каждый камень на дороге.

Впереди изменилась песня земли - в нее вплелись топот восьми тысяч человек, грохот неисчислимых копыт, скрип тяжело вдавливающихся в грунт колес. Лишь потом чародейка увидела голову колонны - это шли на помощь Нуртору основные силы армии.

Взгляд Арлины был равнодушно-деловитым, как у хозяйки, что вошла на птичий двор и прикидывает, которой из кур свернуть шею. Чародейка прослушивала придорожные скалы. Почему вон та, красная, поет иначе, чем остальные?.. Ах вот в чем дело! В сердце ее бродит по трещинам источник, он рвется, пробивает путь из земных недр, а выйти наружу может лишь тоненьким злым ручейком. Когда-нибудь он промоет, расширит себе путь - и одной веселой горной речкой станет больше в этих краях…

Тем временем всадник с осунувшимся лицом и лихорадочно блестевшими глазами оказался на пути красиво идущей колонны. Командир в нарядных доспехах, ехавший впереди, остановился и задал встречному всаднику вопрос.

Арлина не разбирала слов, но понимала смысл сказанного: всадник кричал о гневе Безликих, обрушившемся на войско за то, что король завел мерзкие делишки с Подгорными Тварями, Ночными Магами и самой Хозяйкой Зла.

Волчица приподнялась на носки, вытянулась всем телом в сторону Красного Урочища и неслышно запела для силуранской армии. Песня достигла цели: солдаты побледнели, по рядам прокатился ропот…

Но поднял руку молодой командир и приказал схватить безумца, который своими россказнями смущает воинов,

«Ах так?!» - с досадой подумала Арлина. Мысленно припала она к красной скале и запела в унисон с ней, подхватив и усилив мелодию подземного источника.

И разлетелась вдребезги скала, расшвыривая камни на головы силуранских солдат!

И устремился на дорогу освобожденный поток, вселяя ужас в души людей!

И ринулся прочь авангард армии, топча и сминая тех, кто шел следом, и крича о гневе богов!..

Но Арлина уже не видела этого. Чародейная сила внезапно отхлынула, оставив Волчицу усталой, разбитой, опустошенной Ни следа торжества не осталось в содрогающейся от озноба девушке. Разум не мог до конца осознать всей грандиозности свершившегося и сосредоточился на ясной и близкой мысли: надо разыскать тело Ралиджа…

Арлина нашла любимого, как только спустилась со стены. Сокол лежал, запрокинув к небу бледное лицо с закрытыми глазами. Арлина упала на колени рядом с женихом, прильнула губами к губам - и отпрянула, уловив слабое дыхание.

Тонкие пальцы девушки метнулись к жилке на шее любимого. Кровь толчками билась под кожей.

Апатия и тоска сменились жаждой деятельности. Арлина подняла голову Сокола, ощупала затылок: не проломлен ли череп? Нет, хвала Безликим, всего лишь большая шишка… Девушка дрожащими руками развязала тесемки ворота, чтобы потерявший сознание Ралидж мог легче дышать, и вцепилась ему в плечи, чтобы приподнять Хранителя, положить его голову себе на колени. При этом правая рука ее нечаянно оказалась под рубахой, скользнула по неровной, густо покрытой шрамами коже…

Нет, не грянул гром с безоблачного неба, не содрогнулись скалы вокруг Найлигрима, не воззвали к людям человеческими голосами Безымянные Боги.